Записки prostitutki Ket, стр. 39
Оля вроде неглупа, но иногда в ее симпатичную головку приходят такие странные идеи, что даже я теряюсь. Она и рассказала мне эту премилую историю. Отправили ее с работы на тренинг в прекрасный город Екатеринбург. Оля, побывавшая там уже не один раз, с жильем определилась заранее и, позвонив знакомой тетеньке, заказала себе квартиру на двое суток. Договорились, что Оля подъедет к парадной в назначенный час. Как всегда.
И Оля приехала, да не одна, а с чемоданом. И действительно увидела под парадной хозяйку квартиры, преспокойненько сидящую на лавочке.
— Олечка, — елейно произнесла тетенька, — ты подожди пару часиков, ладно?
И тут же, не давая Оле опомниться:
— У меня клиенты, ну такие голубки! Должны были съехать еще утром, но просили продлить на полденечка, не налюбовались еще друг на друга…
Оля растерялась. Оля села на чемодан, раскрыв рот. Приехала в командировку, настроила планов, а тут на тебе, в квартиру не пускают! И теперь что — сидеть у парадной в обществе хозяйки или с этим же своим тяжелым чемоданом скакать в кафе на обед, да на тренинг без душа? Оля решила подождать, тем более что до тренинга было еще часа три, да и хозяйка клятвенно заверила ее, что парочка быстро управится — уплочено-то до полудня.
Спустя пару часов из подъезда вышла довольная обнимающаяся парочка. Они отдали ключи, и хозяйка помчалась менять белье и драить ванну. Спустя еще час Оля смогла наконец-то получить ключи и забраться в душ. На тренинг она слегка опоздала.
— Я была такая злая, такая злая! — рассказывала мне Оля по приезде.
— Н-да, бывает же, — сочувствовала я.
— Но я в долгу не осталась! — хитро улыбнулась Оля и посмотрела на меня победителем. — Там ящичек был в столике, а в нем лежали пачки с презервативами. Так я взяла иголочку, и аккуратненько так каждый презервативчик и проткнула. Каааждый!
У меня невольно открылся рот. Я смотрела не нее большими глазами.
— Зачем?! — спросила я.
— Отомстила! — гордо вскинув голову, уточнила она.
— Оля, — сказала я, отойдя от легкого шока, — видишь ли, Оля… Если это и была месть, то какая-то ну очень глупая, потому что презервативы эти мало того что достанутся совсем другой парочке, так еще и мстить-то, по уму, стоило хозяйке, а вовсе не любовничкам.
— А, ччерт! — растерянно и даже как-то испуганно вдруг сказала мне Оля. — Блин, ты права… Но тогда это мне в голову как-то не пришло.
Я и говорю: милая девочка. Мстительная только.
Лолита
Я сидела на ее спине и делала массаж. Она вдруг чуть приподнялась, обернулась, посмотрела на меня и спросила:
— Ты любишь порно?
Десять минут назад у нас был неловкий секс. Даже и не секс, а так…
Она взяла меня на ночь. И приехала. Лет тридцати, высокая, чуть полноватая, с шикарными волосами, чуть пьяненькая. Выставила на стол две бутылки шампанского.
Спросила:
— Дашь запить?
Она собралась запивать шампанское.
Шампанское оказалось на редкость дрянным. Мы одновременно поморщились и отставили бокалы.
— У тебя тут есть что-то? — спросила она.
Я достала водку, нарезала сыр и выложила оливки.
По-моему, я была ей не очень нужна. Ей вообще, по ощущениям, никто не был нужен. Я поняла как-то сразу: она из тех людей, которые даже развлекаются со скукой в глазах.
Минут через сорок мы были в кровати.
Она сказала: «Я сама», убрала мои руки, потом долго, задумчиво и неумело гладила меня, попробовала, едва касаясь кончиком языка, а через десять минут вдруг прервалась, закурила и посмотрела мне в глаза:
— Ты знаешь, всегда хотела попробовать, а теперь как-то «не идет». Похоже, это все-таки не мое. Так тупо, да? Принеси сюда, выпьем.
Я встала.
Было ясно: ей не в кайф.
Я прошлепала на кухню за рюмками; притащила в комнату сыр, оливки и пепельницу. Мы выпили, она снова закурила, потом перевернулась на живот:
— Слушай, сделаешь массаж?
Я села сверху и начала щипать ее спину.
Она вдруг чуть приподнялась, обернулась, посмотрела на меня и спросила:
— Ты любишь порно?
Я кивнула.
Она затянулась, выпустила дым в стену и уточнила:
— А что ты любишь?
— Пожестче, — сказала я сухо.
Я не понимала, о чем с ней говорить.
— Я тоже, — она помолчала, потушила сигарету, — слушай, такой бардак в голове.
И вдруг отстраненно, как будто не мне, сказала:
— Я когда-то папу чуть не соблазнила, — и усмехнулась.
— Папу? — не совсем поверила я ушам.
— Угу, — она повернула голову на другую сторону, — ну как папу… он мне отчим был. Меня из детдома взяли в три года, так что я помню. Мама своих троих вырастила, сестры замуж вышли, ну и разъехались. Вот меня и взяли. Знаешь, как Снегурочку в сказке. У стариков не было детей…
Я молча разминала ее спину.
— Мама у меня хорошая, я бы так не смогла, ей уже, считай, сорок два было.
— А папе? — не удержалась я.
— Когда меня взяли? Сорок семь, кажется. Он знаешь какой был? До последнего был видный мужик. Я думаю, мама с ним намучилась, — уверенно заключила она.
— Почему? — не выдержала я, скользя ребрами ладоней вдоль ее позвоночника.
— Ну, он гулял по-страшному. Мама мне тоже, знаешь, всего не рассказывала, но я понимаю, что там у них с этим постоянно проблемы были. Я не знаю вообще, зачем они женились. Ай! Так чуть больно! Пониже опустись… Так, считай, сколько лет прожили. Она его из-за этого жрала постоянно. Пос-то-ян-но. Представляешь, всю жизнь так прожить?
— Слабо, — честно призналась я и уколола ее, — так ты решила к маминым проблемам еще и себя добавить?
Я сказала это как-то зло, она явно почувствовала, но предпочла не замечать.
Замолчали вдвоем, мои руки опустились ниже.
— А ты такая же, — внезапно сказала она, — у тебя мама жива?
— Да.
— И что, она знает, чем ты занимаешься?
— Ну, нет, — неохотно ответила я.
— Ну, вот и моя никогда не узнала.
Она снова потянулась за сигаретами, я ненадолго остановилась.
— Я думаю, со мной и кроме этого проблем было немерено. Мне как тринадцать исполнилось — я из дома начала уходить. Ну там, переходный возраст, знаешь, такое все…
Ну, как уходить — на несколько дней. Мы поругаемся, а я ухожу. Где-то у подруги переночую, раз было — на скамейке летом два дня спала… Ну, так. Мама меня постращать решила, на учет поставила. Я еще, помню, ходила, отмечалась там…
— Так а с папой что? — не выдержала я.
— Ну что с папой, — подхватила она задумчиво, — это мне уже лет четырнадцать было…
Ты знаешь, я папу очень любила. На самом деле любила. Больше, чем маму. Ну и вот у меня идея фикс появилась — я решила, что он у меня должен первым стать. Он мне нравился.
— Ниче так идейка, — мрачно усмехнулась я, — дельная, что сказать.
— Да ладно тебе, он же мне все равно неродной. Он знаешь какой красивый был! Ему 58, а по нему видно — мужик еще! Высокий был, ну да, седой уже.
Ну, я и начала его соблазнять. Так, знаешь, мамы когда нет — я его то полотенце прошу подать, то из душа без ничего в комнату иду. Несколько раз, было, натыкался он на меня, — помолчала, — я, знаешь, уже тогда была какая-то испорченная…
— И что? — перехватило дух у меня.
— Ничего, — она пожала плечами, — вот я сейчас думаю, он, наверное, все понимал, ну, что мне надо? Черт его знает… А может, и не понимал. Или не хотел понимать. Может, думал, что случайности. Хотя вряд ли. Помассируй мне поясницу, а? Очень ноет…
Ой, я тогда вообще вытворяла. У меня мама часто на дачу уезжала, папа в городе оставался, ну, и я тоже. Веришь, мне снилось, как он со мной это будет делать…
Я тот момент так хорошо запомнила: дома очень жарко, мамы нет. Я в своей комнате лежу, в одних трусах. И слышу — ключ поворачивается, он входит и идет к моей комнате, посмотреть, дома ли я. И зовет меня по дороге.
Ты думаешь, я простыней прикрылась? Нет. Я специально так повернулась, еще руку закинула, чтоб он видел все. Лежу, глаза закрыла — и меня трясет — вот вдруг сейчас это случится… И смотрю через ресницы на дверь, как он в комнату заходит. Дышать перестала, веришь…