Невезуха, стр. 3

У меня же как раз случилась нужная сумма — все благодаря тому урожайному году. Так что мы, можно сказать, спасли друг друга.

— Понимаешь, — расстроенно говорила мне подруга, — этот проклятый второй этаж...

Я-то думала, что ей там понравится, но выяснилось, что даже десять ступенек могут её убить.

Еще повезло с этим Ченстоневым, это такое малюсенькое местечко, его даже на карте нет, сосновые перелески и ничего больше, недалеко от Груйца. И стоит не очень дорого, и дом почти готовый. Слушай, а у тебя есть деньги? Я к тебе не пристаю с ножом к горлу?

— Есть, — гордо отвечала я. — Несколько лет хомячила как Гарпагон. А вот на свою маму не успела потратить ни одного злотого, хотя, Бог свидетель, я бы все отдала. Поджелудочная. Две недели — и все. Умерла под наркозом, не тот диагноз поставили, выдумали какой-то разрыв аппендикса.

— И она даже не знала, что умирает? Хорошая смерть.

— Да уж. Живые-то как-нибудь переживут.

Моя новая квартира была почти готова, я ещё немного напряглась, и денег хватило даже на обстановку. А мать подруги в сосновом лесу чуть ли не расцвела, да и самой подруге по душе пришлись глухомань и безлюдье. Она была художником, на жизнь зарабатывала книжными иллюстрациями, так что рисовать могла где угодно, хоть посреди дремучей чащобы.

Когда весть о моих успехах на ниве квартирного вопроса дошла до австралийского семейства, их уверенность в моей безмозглости немного пошатнулась. Целых семь лет они носа не казали в Польшу, явно памятуя о злосчастных бытовых условиях, но теперь вдруг зашевелились...

* * *

Когда я рулила по Млаве, до меня вдруг дошло. Понятное дело, где это видано, чтобы человек, приехавший в гости аж с другого полушария, жил не у родственников, а в дорогущей гостинице? Вот если бы я, к примеру, прикатила в Австралию, то неужто поселилась бы в отеле?

Да они бы до смерти разобиделись, будь я даже миллионершей! Родственные связи, родственные чувства...

Не говоря уж о рабочих общежитиях...

Но вот другая моя подруга ни за какие сокровища не соглашалась жить у своей родни. Она заранее бронировала номера в гостиницах, утверждая, что любит свободу, хотя и выбирала отели подешевле, так как деньги на неё с неба не сыпались.

Если я выпихну детей, то получу две гостевые комнаты с ванной...

Тут мои размышления закончились, так как впереди я заметила пробку. Трактор с двумя прицепами, похоже, вознамерился то ли вырулить на шоссе, то ли пересечь его, а встречный трейлер прислушаться к нему не пожелал. И теперь трейлер завалился в неглубокую канаву с одной стороны дороги, трактор — с другой, оба его прицепа перевернулись ровно посредине, затопив шоссе целым морем сена. В горы сена врезался ещё и грузовик, следовавший по моей полосе.

И все это явно произошло только что, ибо пробка набухала прямо на глазах.

Я благоразумно оценила перспективы.

Прицепы лежат поперек шоссе, сено раскидано куда ни глянь — кстати, откуда он взял столько сухого сена в это время года?.. Начало июня, и дожди хлещут... Так, трейлер в одной канаве, трактор в другой, из грузовика что-то вытекает — похоже, радиатор пробит. Вручную с этим ни за что в жизни не справиться, в дело должна вмешаться дорожная служба, подъемный кран, возможно, «скорая помощь» и, разумеется, полиция. Вон неподалеку какие-то дома, может, там есть телефон. Но даже если уже позвонили куда надо, вся эта забава займет часа два, а полиция наверняка пожелает допросить свидетелей. Еще час псу под хвост.

О, нет!

Выезжая из Варшавы, я рассчитала время, чтобы добраться до Элеоноры около семи вечера, Простою я здесь часа три, на место доберусь к одиннадцати, Стасичек придет в ярость, потому что он рано ложится спать, к тому же Элеонора предупреждала меня, что у них там ведутся какие-то дорожные работы, черт знает на что я нарвусь в темноте. Нет, не стану я торчать здесь до второго пришествия!

Моя машина стояла у поворота — куда-то вбок уходила проселочная дорога. Дорожный указатель остался позади, но ведь наверняка можно объехать этот сенной завал. Даже через деревни и закоулки выйдет быстрей, чем через эту баррикаду. Не раздумывая, я свернула с шоссе и покатила по довольно приличной, хотя и узкой асфальтовой дороге.

Первый указатель проинформировал, что направо находится Пеплово. Направо мне не хотелось, это было в обратном направлении, к Варшаве, и я поехала прямо.

Спустя километр с мелочью асфальт закончился, и я увидела обычную проселочную дорогу.

Она сама по себе была не шибко ровной, а тут ещё примостилось какое-то сельское чудище — то ли веялка, то ли сеялка, а может, и косилка, уж не знаю. Как бы ни называлось чудище, объехать его можно было только по пахотному полю. Если бы я ехала на другой машине, кто знает, в какие бездорожья сумела бы вляпаться.

Но новая «тойота-авенсис»...

Разумеется, эту «тойоту» я купила не на свои заработки, за неё заплатила австралийская родня. Они пожелали путешествовать по стране на большой и удобной машине, с кондиционером и всякими наворотами, а мне велели к ней привыкать. К счастью, от автоматической коробки передач им пришлось отказаться, так как автомата пришлось бы слишком долго ждать, поэтому привыкание прошло у меня довольно легко, но тем не менее я тряслась за эту шикарную тачку, как бараний хвост. Слава богу еще, что у меня имелся гараж, пристроенный к новой квартире, так как иначе мне, наверное, пришлось бы ночевать прямо в машине. «Тойоты» в Варшаве крадут в бешеном темпе, и никакие охранные сигнализации не помогают.

Делать было нечего, я спасовала перед сельхоз-чудищем и повернула на Пеплово.

Увидев на очередном дорожном указателе надпись «Вечфня Костельна», я наконец достала атлас автодорог, не в силах поверить, что в польском языке существует такое странное название. Оказалось, что существует.

А в этой Вечфне Костельной меня остановила дорожная полиция.

Думаю, они умирали от безделья и тормознули меня для развлечения, потому что ничего я не нарушила, даже скорости не превысила — тащилась как за похоронной процессией, тоскливо высматривая указатель на Заленжу. Да и вообще чего ради они торчат в этой глуши?

— Господа, вы тут меня ловите безо всякой нужды, а на шоссе страшная авария, — заявила я с упреком. — Вас ещё никто не поставил в известность?

— Какая авария? — заинтересовалась полиция.

— Трактор, два прицепа, трейлер и грузовик. И очень много сена.

— Мокрого?

— Нет, сухого. Целые горы.

— Шутки шутите? Сухое сено — сейчас?

После всех этих дождей?

— Сама удивляюсь. А ещё больше удивляюсь, что вы здесь стоите. Что вам тут понадобилось?

— Служебная тайна.

— А, понимаю. Преступник будет убегать как раз по этой дороге. Но это не я. Только зря время теряете.

— Это мы ещё посмотрим...

Вот так мило развивалась наша беседа, однако её прервал коллега из патрульной машины, подозвав товарищей. Похоже, именно в этот момент они получили сообщение о баррикаде на шоссе, и я перестала их интересовать.

К тому времени у меня кончилась минералка и пить хотелось по-черному. В каких-то Дыбах я отыскала магазин, и там даже нашлась минеральная вода, однако пришлось торчать в очереди из двух баб, которые увлеченно ругались с продавщицей из-за таинственного продукта под названием «грульки». Вышеуказанные грульки вроде как были подпорчены и повредили ребенку.

В бурную дискуссию включилась и моя машина, которой явно надоело ждать, и она начала пронзительно выть. Я пулей вылетела из магазина: что за черт, уже угоняют? В Дыбах?!

Машину удалось утихомирить с помощью пульта, однако вой пошел на пользу, так как мне тут же продали минеральную воду. По всей видимости, бабы хотели продолжить свару из-за грулек в тишине и покое.

Через два часа я каким-то чудесным образом оказалась в Нидзице и выехала наконец на Гданьское шоссе. Моя сторона дороги была почти пуста, зато в противоположную машины еле-еле двигались. Так что я все-таки правильно сделала, бедолаги перед сеном, наверно, все ещё стоят, а я потеряла полтора часа, а не четыре.