Полуночные грехи, стр. 2

– Джилли, – еле дыша произнесла Мора, – ты же не думаешь, что Эми опять начала ходить во сне, правда?

Джиллиан ничего не ответила и подняла свечу еще выше, чтобы ее мерцающее пламя разогнало сумрак. Тут было гораздо темнее, чем наверху, ведь лампы, что обычно оставляли гореть на ночь у входа, несомненно, погасил влажный воздух.

Девушка вдруг заметила, что из-под закрытой двери, ведущей в библиотеку, едва просачивался тонкий луч света.

Предчувствие беды опять охватило Джиллиан. Она чуть было не поддалась панике, уже хотела позвать на помощь слуг, но вовремя взяла себя в руки и решительно направилась к двери.

«Ты ведешь себя глупо, – твердила она себе. – Эми просто испугалась грозы и разбудила маму с папой. Сейчас они сидят в библиотеке, живые и здоровые. Все в порядке».

Но уже до того, как Джиллиан открыла дверь и вошла в комнату, она знала, что все было далеко не в порядке.

В библиотеке на одном из сервантов стояла зажженная лампа. Ее приглушенные лучи освещали мебель, многочисленные книжные шкафы из красного дерева, расставленные вдоль стен.

И вдруг взгляд Джиллиан скользнул по высокой фигуре. В нескольких футах от девушек кто-то лежал на полу лицом вниз.

Это был маркиз Олбрайт.

– Папа!

Поставив свечу на ближайший стол, Джиллиан бросилась к отцу и упала на колени рядом с ним. Собрав все свое мужество, она перевернула его на бок. Отец все еще был одет в элегантный вечерний костюм, в котором он был на балу у Брайарвудов. Сейчас он лежал с закрытыми глазами, дышал прерывисто и едва слышно. Его пышные золотисто-каштановые волосы прилипли к голове. В полумраке они казались влажными и блестящими.

На них была кровь.

Обезумев от ужаса, Джиллиан рванула его шейный платок, пытаясь найти пульс. Он был слабым, но ритмичным.

«Слава Богу!»

Она облегченно перевела дух и вдруг увидела, что левой рукой отец судорожно сжимал мятый кусок листа. Вытащив и развернув его, Джиллиан с трудом прочитала слова, выведенные тонким почерком на дорогой почтовой бумаге:

«Моя дорогая Элиза!

Я больше не могу жить без тебя, любовь моя. Если ты чувствуешь то же самое, то я приеду сегодня после полуночи и увезу тебя с собой.

Хоксли».

Огромная волна отчаяния захлестнула Джиллиан. Она зажала рот рукой, чтобы подавить рыдание. «О, мама! Что же ты наделала!» Она оглянулась и увидела стоявшую в дверях сестру.

– Мора, разбуди Айверсона! Нужно как можно быстрее привести доктора!

Наступила зловещая тишина.

– Джилли...

– Мора, у нас нет времени на разговоры. Отцу нужен доктор и...

– Но, Джилли, посмотри! – настойчиво призвала Мора сестру.

Джиллиан не могла отмахнуться от ее просьбы и внезапно поняла, что в комнате раздавался какой-то странный звук. Звук, который она сначала не расслышала из-за взволнованного биения сердца.

Кто-то тихонько плакал.

Джиллиан посмотрела в самый темный угол библиотеки, в ту сторону, куда указывала пальцем Мора. На полу, прислонившись к большому письменному столу папы, съежилась их младшая сестра Эми. Она раскачивалась из стороны в сторону. Ее милое личико было бледно как мел, а по щекам струились слезы. Руки девочки лежали на голове, как будто она пыталась защитить себя от удара.

С горестным криком Джиллиан вскочила на ноги и сделала несколько торопливых шагов по направлению к маленькой сестренке. Но когда она приблизилась к ней, ее взгляд наткнулся на нечто такое, что раньше не было видно за письменным столом. От неожиданности Джиллиан споткнулась и остановилась, не веря своим глазам.

Перед ней лежало безжизненное тело маркизы Олбрайт.

Мир вокруг нее закружился, к горлу подступила тошнота, а во рту пересохло от ужаса.

– Мама?!

Слово еще не успело сорваться с ее сжатых губ, как Джиллиан уже осознала, что мама ей не ответит. Светло-карие, почти желтые глаза маркизы были широко открыты и безучастно смотрели наверх, в потолок. Вокруг головы виднелось ярко-красное пятно, похожее на нимб. Оно продолжало растекаться по персидскому ковру, на котором лежала женщина.

Мама больше ей никогда не ответит.

Глава 1

Лондон, 1817

—Вы знаете, говорят, что она когда-то играла на сцене. – Услышав женский голос, Коннор Монро, стоявший в тени террасы, прекратил задумчиво рассматривать залитый лунным светом пейзаж за ограждениями. Чей-то голос, доносившийся из открытых французских дверей, ведущих в бальную залу, звучал холодно и презрительно, врезаясь в приятную мелодию танца подобно острому ножу.

– Ну а я слышала совсем другое. Говорят, она была цыганкой и наложила на лорда Олбрайта заклятие, которое не снимала до тех пор, пока бедняга на ней не женился.

Визгливое хихиканье, раздавшееся вслед за этими словами, заставило Коннора поморщиться.

Группа молодых леди направлялась к террасе. Коннор потушил свою сигару и оторвался от ограждения. Затем он повернулся к дому и спрятался в тени стены.

«Дьявольское невезение», – подумал он, с трудом сдерживая возглас досады.

Коннору совсем не хотелось быть пойманным толпой сплетничающих девчонок, едва выросших из коротких штанишек.

«Куда, черт побери, запропастился Толливер?»

Коннор не знал, куда тот исчез, и потерял счет времени, ожидая возвращения сыщика. Казалось, прошло уже несколько часов, и он начинал терять терпение.

С того самого момента, когда он и Толливер появились в этом роскошном доме на Парк-лейн и оказались на балу, куда их никто не приглашал, Коннор чувствовал себя так же неуютно и скованно, как девственница, попавшая на пирушку с оргией. В свои почти тридцать лет Коннор был совладельцем преуспевающей судостроительной компании, но никогда в жизни не вращался среди титулованных и аристократических членов высшего общества. Сыщик уверял его, что человек, в поисках которого они сегодня пришли сюда, может оказать им огромную помощь в расследовании смерти Стюарта, но, Коннор с трудом верил в то, что представитель этого блестящего позолоченного мира был на такое способен.

Был способен помочь им найти убийцу.

На мгновение перед внутренним взором Коннора предстал образ его друга и партнера, упавшего грудью на собственный стол в кабинете компании. Он видел его широко открытые пустые глаза и кровь, которая текла из зияющей ножевой раны на шее. Но Коннор подавил воспоминания, заставляя себя сосредоточиться на болтающих девушках, так неожиданно к нему присоединившихся.

Небольшая группа остановилась возле французских дверей. Дамы собрались в полукруг. Без устали обмахиваясь веерами, они наклонили друг к другу головы, не подозревая, что с дальнего конца террасы за ними наблюдает мужчина.

Одна из них, эффектная блондинка с ледяным выражением лица и высокомерными манерами, говорила повелительным голосом, заглушая всех остальных ее товарок:

– Моя мать рассказывала: когда леди Олбрайт с супругом появлялись в городе, всякий раз она вела себя как плохо воспитанный мальчишка. Однажды мама даже видела, как та скакала по Гайд-парку, сидя на лошади по-мужски. Вы можете поверить в такое?

– Конечно. – Это произнесла долговязая и тощая как палка девица с длинным угловатым лицом. Она была одета в платье ужасного нежно-розового оттенка, который дисгармонировал с ее ярко-рыжими волосами, тщательно собранными в высокую прическу. – Что еще можно ожидать от женщины низкого происхождения? Я слышала, что она также была опытной кокеткой. Ходили слухи, будто у нее были романы с половиной лондонских мужчин. Поэтому можно с уверенностью сказать, что лорд Хоксли оказал бедному маркизу услугу, когда... ну, вы меня понимаете.