Флаг миноносца, стр. 34

Арсеньев и Яновский переглянулись.

— Как он себя вёл на переправе, товарищ генерал? — с опаской спросил Яновский.

Генерал улыбнулся впервые за все время разговора:

— Рощина представьте к награде.

Теперь улыбались и Арсеньев с Яновским. Решение оставить Рощина на переправе оказалось правильным.

Прощаясь, Назаренко сказал:

— Очень надеюсь на вас, моряки. Не исключена возможность, что вам придётся действовать самостоятельно. Заходите во фланг наступающим колоннам, перерезайте дорогу танкам. Манёвренность у вас высокая, огневая сила большая, люди — сами знаете какие. Одним словом, действуйте, как корабль в степи!

…Корабль в степи. Яснее не скажешь. Арсеньев и Яновский смотрели вслед машине Назаренко, пока она не скрылась. Множество гладко накатанных грунтовых дорог разбегалось по степи. Они сходились и расходились, петляли между станицами и хуторами. Тут можно было передвигаться с такой скоростью, какую только позволяли моторы. Но и немецкие механизированные войска могли появляться внезапно, совсем не с той стороны, где их ждали. Линии фронта не было. На огромном пространстве между Доном и Кубанью лежало степное море с островками станиц и отмелями лесных посадок.

Капитан-лейтенант повёл свой «корабль» в первый степной бой. Немецкие танки двигались от Батайска на большую станицу Мечетинскую. Арсеньев внимательно всматривался в карту. Вот и скрещение дорог, где предстоит дать бой. Пехотных частей нет. Они не подошли или, скорее, ушли дальше на юго-восток.

— Опять без пехоты! — сказал Арсеньев. — Трудновато будет выдержать лобовой удар.

— А зачем? — спросил Яновский. Он что-то показал карандашом на карте. Арсеньев мгновенно понял. Но на лице его появилось выражение недовольства. В первый момент ему захотелось возразить: «Приказ — есть приказ. Врага надо встретить на скрещении дорог». Но он тут же понял, что комиссар прав. Если дивизион займёт огневую позицию на дороге из Ново-Кузнецовки, то он окажется позади немцев, когда их колонна повернёт направо, в Мечетинскую.

«Если меня убьют, Яновский сумеет неплохо командовать дивизионом». — Эта ревнивая мысль только на мгновенье отвлекла капитан-лейтенанта от плана боя. «Мы ударим по колонне с тыла!» Он тут же сообразил и другое:

— Владимир Яковлевич, на этой дистанции эллипс рассеивания снарядов вытянется в глубину. Мы накроем всю колонну!

Яновский кивнул головой. Он раньше оценил это преимущество, но предпочёл промолчать, чтобы не задеть ещё раз самолюбие Арсеньева.

Командир дивизиона уже отдавал приказания. Машины остановились. Сзади раскинулись крайние домики станицы Ново-Кузнецовка. Туда ушли дивизионные тылы. Боевые машины заняли позицию в поле, у самой дороги. Николаев забрался на крышу сарая. Отсюда была хорошо видна дорога на Батайск.

Машина Сомина стояла, как обычно, на фланге первой батареи. Сержант следил за воздухом. На душе у него было неспокойно. После ростовского боя Сомин чувствовал себя увереннее. «Если прошло „такое“, — думал он, — то теперь, пожалуй, не испугаюсь ничего. Вот это действительно — боевое крещение». Он вспомнил, как ствол раскалился до того, что снаряды плюхались в нескольких десятках метров от орудия. Но сейчас пришла новая тревога. Как быть без Земскова? Он утешал себя тем, что и в бою под Ростовом, и на переправе действовал без Земскова. Но там Сомину не приходилось принимать никаких самостоятельных решений. Все шло само собой. Сначала стреляли. Посчастливилось сбить самолёт. Потом ждали у переправы. А здесь, в степи, каждую минуту подстерегает неожиданность. И не только в этом дело. Права Людмила: «Таких, как Андрей, больше нет!» Мысленно он называл лейтенанта Андреем, хотя никогда не позволил бы себе обратиться к нему по имени. Теперь временно всеми тремя автоматическими пушками командовал Клименко. У Сомина были с ним неважные отношения, но командир есть командир.

К орудию подошёл Земсков. Сомин подал команду «Смирно!» Лейтенант поздоровался с бойцами и подошёл к Сомину.

— Товарищ лейтенант, почти сутки я вас не видел!

— Что, соскучился? Как рука?

Рука, конечно, болела, но не очень. Сомин временами забывал о ней. Только неудобно было смотреть в бинокль. Но что об этом говорить?

— Заживёт, — сказал Сомин. — Без вас будет трудно.

— А мне в разведке легко? Ничего не поделаешь, Володя. Да, я и не поздравил тебя со сбитым самолётом!

Сомин слабо улыбнулся. Он не считал, что сбитый самолёт его заслуга.

— Вы не забывайте о нас, товарищ лейтенант. Ладно?

Земсков хлопнул его по плечу:

— Веселей, Володя! Смотри, там Николаев что-то заметил с крыши. Пойду.

Николаев уже сообщил командиру дивизиона о приближении колонны противника. Впереди двигались мотоциклисты, за ними танки и мотопехота в грузовиках. Вздымая густые облака пыли, колонна прошла на Мечетинскую, повернув по шоссе направо.

Залп дивизиона обрушился на голову колонны. Николаеву было хорошо видно, как загорелись и остановились передние танки. На них с ходу налетали задние. На дороге началась настоящая кутерьма. В грузовиках взрывался боезапас, солдаты выскакивали из машин. А моряки давали один залп за другим. Обескураженные немцы даже не помышляли о сопротивлении. Их машины толкались на дороге, не рискуя возвратиться назад и не имея возможности двигаться вперёд. В конце концов оставшиеся в живых солдаты разбежались по степи кто куда.

— Недурно получилось! — сказал Арсеньев, когда Николаев спустился с крыши. — Ну, теперь надо дать людям отдохнуть. Пойдём в Ново-Кузнецовку.

Яновский был тоже доволен. Первый бой в степи прошёл удачно. Это имело огромное значение для настроения людей. Но впереди были бои посложнее. Вслед за этим отрядом двигались главные силы врага. А кто знает, сколько войск прошло по параллельным дорогам?

Словно в ответ на мысли комиссара, появился Рощин. Он примчался со стороны станции Атаман на «виллисе» генерала Назаренко. На Рощине была новенькая армейская форма, хромовые сапоги, светло-жёлтые ремни. Из старого обмундирования он оставил только мичманку. Раньше всего Рошин заглянул в санитарную машину. Юра Горич даже крякнул от удивления, увидя его.

— Привет морякам! — поздоровался Рощин, победоносно глядя на Людмилу. Она не упустила случая поиздеваться:

— Слышали, слышали о твоих подвигах. Говорят, едва унёс ноги от немцев под Ростовом.

— Ты бы лучше перевязала, чем скалить зубы, — Рощин начал разматывать повязку на руке.

— Ну, ясно, — подмигнул Юра Горич, — в штабе группы не нашлось медсёстры. Специально за этим приехал.

— Вот так всегда, из-за неё, — Рощин указал на девушку, — чуть не забыл передать приказ.

— Это на тебя похоже! — рассмеялась Людмила. — Ну, не сердись, Геня. Передашь приказ, приходи обратно.

Прочтя записку генерала, Арсеньев приказал готовить колонну в поход. Предстояло перерезать дорогу между Мечетинской и железнодорожной станцией Атаман.

Рощина окружили командиры.

— Я теперь за адъютанта у Назаренко, — рассказывал он. — Адъютант генерала ранен, так что дел хватает.

— Известно — адъютантская работа! — заметил командир третьей батареи Пономарёв. — Ремешки-то какие отхватил. Чистая работа!

Рощин не обижался. Он рассказал о том, что мотомехчасти врага несколькими параллельными колоннами движутся на юго-восток. Натыкаясь на нашу оборону, они пытаются смести её с ходу, а если это не получается — идут в обход. Теперь нелегко разобрать — где немцы, где свои. — Одним словом, слоёный пирог! — завершил его объяснения Пономарёв.

Рощин уехал, не попрощавшись с Людмилой. Но она и не ждала его. Людмила уже в третий раз выходила на край села, чтобы посмотреть, не идёт ли машина Земскова. А когда Земсков появился, он промчался мимо, даже не взглянув на девушку. Земсков доложил результаты разведки капитан-лейтенанту, захватил несколько банок консервов и тут же уехал снова. Вскоре отправился и дивизион.

2. КОЛХОЗ «СЕЯТЕЛЬ»

Машины шли полным ходом по хорошему шоссе, вдоль железной дороги. На путях было пусто. Взорванный паровоз стоял поперёк рельсов. Вагоны сбились в кучу, как стадо перепуганных овец. Ветер донёс удушливый трупный запах. Поодаль догорала будка стрелочника. В ярком солнечном свете пламя было незаметно, только серая струйка дыма текла в степь и растворялась в горячем воздухе. До позиции, назначенной генералом, оставалось несколько километров, когда возвратился Земсков. Он доложил, что с севера наперерез шоссе идёт колонна танков.