Почтальон, стр. 13

Несмотря на надвигающуюся грозу, над головой сияли мириады звезд. Просто мечта астронома.

Дуг подался вперед. Кресло заскрипело под его тяжестью.

– А где сегодня Джон Смит? – Имя нового почтальона прозвучало какой-то нелепицей. – Он уже дома?

– Не знаю. – Пиво немного развязало Ховарду язык. Он покачал головой – едва различимое движение в густеющих сумерках. – Обычно он так рано не возвращается. По вечерам уходит из дома, но где он бывает и что делает – понятия не имею. Мне кажется, иногда он вообще дома не ночует.

– Почему вы так думаете?

– В последнее время у меня началась бессонница. Устаю жутко, но сон все равно не идет.

– Это понятно, – вставила Триш.

– Да, иногда я даже встаю и брожу по дому, просто чтобы чем-то заняться. Прошлой ночью, например, решил сходить на кухню, выпить апельсинового соку. И проходя мимо, заметил, что его дверь открыта. Ну, я заглянул. Кровать застелена, его самого нет. Это было в третьем часу ночи.

– Может, завел подружку? – предположила Триш.

– Может, – с сомнением в голосе согласился Ховард.

– А вы вообще видели его когда-нибудь спящим? – спросил Дуг.

– Что за странный вопрос! – нахмурилась Триш.

– И все же?

– Нет, – помолчав, ответил почтмейстер. – Насколько я помню – никогда.

– Ну хоть постель разобранной видели?

Ховард отрицательно покачал головой и добавил:

– Но он остается дома по воскресеньям.

Даже дверь не открывает. Словно на него спячка нападает. Наверное, отсыпается.

– Весь день?

– Не уверен, – пожал плечами Ховард. – Может, и нет. Может, еще чем-то занимается. По понедельникам с утра выглядит очень уставшим.

Дуг почувствовал, как у него по спине пробежали мурашки. Он не понимал, почему заговорил на эту тему, но что-то в новом почтальоне не давало ему покоя. Что именно, он не мог объяснить.

– А вы не получали на него жалобы?

– Ни одной.

Ответ немало разочаровал учителя. Он очень надеялся, что соседи тоже испытывают неприязнь к Джону Смиту и что либо добрые воспоминания о Ронде, либо какие-то очевидные особенности в поведении заставят общественное мнение вынести пришельцу отрицательный вердикт.

– Более того, – продолжил Ховард, – люди очень довольны его работой. Даже не припомню, когда у нас на почте царило такое оживление. Люди стали отправлять больше писем, стали покупать больше марок. Я не очень-то понимаю, в чем дело, но у всех какое-то приподнятое настроение. – В голосе его прозвучала горечь. – Все это замечательно, кто бы спорил, и мне грех жаловаться, но, по-моему, то, что сейчас происходит, направлено против Боба.

Нет, никто про него ничего плохого не говорит.

Наоборот. Все сочувствуют, вспоминают только хорошее. Но с другой стороны, когда появился Джон, люди стали счастливее. – Он помолчал некоторое время, потом заговорил с убежденностью. – Боб был замечательным письмоносцем. Лучшим из всех, кого я знал и с кем приходилось работать. И я не могу отделаться от ощущения, что его предали.

Дуг с Тритией молчали.

Ховард встал и подошел к перилам. Разглядывая зелень, окружающую дом, он заговорил опять.

– Джон – хороший работник. Вежливый, трудолюбивый. Отлично делает свое дело. – Почтмейстер говорил едва слышно. Дуг и Трития едва разбирали слова. – Но мне он не нравится. Не знаю, почему, видит Бог, но вот не нравится человек – и все. Совсем не нравится.

Ховард уехал в начале одиннадцатого. Дуг предложил довезти его, но тот отказался, сказав, что ни капельки не пьян. Действительно, на ногах он держался крепко и речь его была внятной. В конце вечера все выпили по чашечке кофе.

Потом Трития и Дуг стояли на крыльце и смотрели, как исчезают за деревьями рубиновые хвостовые огоньки машины почтмейстера.

Дуг попытался поговорить насчет почты, о том, что, по его мнению, почтальон теряет кое-какую корреспонденцию, но Ховард уже замкнулся и только сказал, что это совершенно естественное дело. На почте, словно на море, есть свои приливы и отливы. Поток писем никогда не бывает постоянным. Дуг возразил, что в данном случае имеются определенные странности.

Они перестали получать счета и рекламные листовки. Исчезло все, что может вызвать негативную реакцию. Случайное совпадение, сказал Ховард, и Дуг не стал спорить, хотя и не согласился. Доказательств у него нет. Но он решил не ждать больше, когда пришлют ежемесячные счета на оплату коммунальных услуг, и завтра же отправить чеки самостоятельно.

Супруги заперли входную дверь и решили помыть посуду завтра. Сверху доносилось громкое похрапывание Билли. Дуг улыбнулся. Сынишка всегда спал, как работающая лесопилка, храпел, словно глубокий старик. Трития выключила свет на кухне и отправилась в спальню.

– Тебе не кажется, что Билли с недавних пор ведет себя гораздо тише? – спросила она мужа.

– Не тише обычного.

– По-моему, его что-то тревожит. Он какой-то рассеянный. Сегодня вернулся от Лейна, я спросила, чем они занимались, а он мотнул головой и даже не удосужился ответить. Потом уселся и просидел до вечера у телевизора.

– Ну и что? – усмехнулся Дуг.

– Я серьезно. Может, ты спросишь, в чем дело? В конце концов ты его отец.

– Хорошо. Попробуем завтра поговорить. Не понимаю, что ты хочешь обнаружить, но...

– Просто хочу понять, что его беспокоит. Может, у него какие-то проблемы. Может, я все и придумала, но расспросить не повредит. Он же почти подросток, не забывай.

Дуг понял, что она имеет в виду, но решил не вдаваться в детали.

– Хорошо. Я поговорю с ним.

– Спасибо.

В спальне было темно. Свет они зажигать не стали.

– Надеюсь, Билли уже спит, – произнес Дуг.

Триш не ответила.

– И спит крепко.

Триш молча разбирала постель, шурша простынями. Вдали прогрохотал гром.

– Без света очень даже романтично, – проговорил Дуг, расстегивая рубашку. – Ты так не считаешь? Я...

В этот момент он почувствовал руку у себя между ног. Удивленный, он повернулся в полной темноте и натолкнулся на округлую мягкую плоть. Триш каким-то образом уже успела скинуть с себя всю одежду. Их губы встретились.

Ее влажный язычок нежно прошелся по его губам. Пальцы ее в это время расстегнули молнию и стянули вниз его брюки вместе с трусами. Дугу осталось только скинуть туфли и перешагнуть через упавшую на пол одежду. По-прежнему молча они подошли к кровати. Триш подтолкнула его, укладывая на спину. Он, не сопротивляясь, вытянулся во весь рост. Мягкие, нежные пальцы обхватили его член и стали массировать, возбуждая. Кровать заскрипела под тяжестью ее тела. В следующее мгновение она устроилась на нем верхом. Дуг почувствовал мускусный запах и ощутил на лице шерстку ее лобка. Слегка подвинувшись, он прикоснулся языком к влажной промежности, потом ввел язык дальше, в открывшиеся ему навстречу кисловато-сладкие глубины, в то время как она вобрала в рот его набухший член.

Прошло не менее часа, прежде чем они насладились друг другом. Давно уже они не развлекались подобным образом – не могли позволить себе столь длительное удовольствие.

Последний год постельные сцены по своей протяженности стали напоминать скорее рекламные паузы, нежели полнометражные художественные фильмы. Превратились в короткие любовные встречи, происходящие, когда оба были уверены, что Билли крепко спит или надолго ушел гулять на улицу. Даже после того, как Дуг провел с сыном просветительную беседу, они старались сделать так, чтобы мальчик не стал случайным свидетелем супружеских отношений. Но нынче они, как в старые добрые времена, занимались любовью не спеша, долго, с наслаждением. И все было замечательно.

Уставшие и удовлетворенные, они заснули голышом, не разжимая объятий.

8

Билли вышел из кинотеатра и, стоя на тротуаре, выглядывал отцовскую машину. Фильм закончился двадцать минут назад, и все уже разошлись. Автостоянка опустела. Даже билетерши и уборщицы успели закончить свои дела.