Идущие, стр. 42

– Некоторые даже помышляют об отъезде.

Фраза ударила его; он сел на кровать, не желая верить услышанному, но инстинктивно признавая вероятность такого факта. Уильям опустил голову. Рушилась его мечта. Юбилей города прошел неотмеченным, все его планы на торжества смяла смерть Джеба. Теперь люди угрожали разломать все, что они создавали в течение этих десяти лет – исключительно на основании страхов, подозрений и необоснованных обвинений. В душе образовалась пустота. Он уже был готов признаться себе, что, возможно, сама идея города, где подобные ему смогут жить в мире и покое, без страха и гонений, была изначально обречена на оглушительный провал.

– Это неправильно, – заговорила Изабелла. – Мы не можем позволить, чтобы решения, основанные на лжи, уничтожили все, ради чего мы работали. Их страх от смерти Джеба превратит всю его жизнь в бессмыслицу, если мы не будем держаться вместе.

Она была права, и он снова почувствовал гордость, почувствовал решимость удержать Волчий Каньон от распада. Он был не прав, игнорируя слухи и разговоры. Лидер так поступать не должен. Он должен успокоить людей, должен дать четко понять, что, невзирая на все внешние угрозы, они будут держаться вместе и он останется их лидером.

– Да, – сказал Уильям.

– Нам нужно убедить их остаться. Это в их собственных интересах. Это в наших общих интересах. Мы должны держаться вместе, иначе нас всех повесят поодиночке.

– Ты права, – улыбнулся Уильям. – Мы убедим их остаться.

– А те, кто не захочет остаться, – придвинулась к нему Изабелла, – предатели. Если мы отпустим их, если дадим им возможность сбежать, они предадут нас. Мы должны удержать их здесь.

– Это свободная страна, – покачал головой Уильям, – и свободный город. Поэтому мы его и создали. Нам не нужны те, кто не хочет жить здесь.

– Они ужеживут здесь. Настало время им нести некоторую ответственность за свои действия, поддерживать тех из нас, кто хочет жить здесь.

– Я соберу городской митинг, – сказал Уильям. – Я поговорю с каждым. Я постараюсь убедить их остаться.

– А если мы не сможем убедить их, значит – придется заставить.

Уильям поднял голову.

– Мы их заставим, – более жестко повторила Изабелла. Эта фраза его напугала, но он тем не менее согласно кивнул.

Сейчас

1

Майлсу снилось, что он плывет в бассейне, а вода вокруг постепенно темнеет. Он поднял голову из воды и увидел, что уже не в бассейне, а в озере. Конечности устали, до ближайшего берега оставалось несколько сотен ярдов, и он понял, что если не поплывет немедленно, то не доплывет никогда. Он поплыл изо всех сил, но когда снова поднял голову, обнаружил, что берег исчез. Земли не было. Он плыл в океане, и вода стала черной. Небо над головой было серым, но безоблачным. Он почувствовал какое-то прикосновение к ноге, почувствовал что-то скользкое под животом. Потом чьи-то руки схватили его за ноги и потащили под воду, цвет которой сменился с черного на густо-красный цвет крови. Легкие уже были готовы разорваться от недостатка воздуха, он непроизвольно открыл рот, чтобы вздохнуть, но вокруг была лишь красная вода, которой он набрал полные легкие, и понял, что умирает.

Очнувшись, он почувствовал руку на животе, открыл глаза...

...и увидел лежащую рядом Клер.

Улыбнувшись, он потянулся и прикоснулся к ее щеке. Она пошевелилась во сне и перевернулась на бок.

Клер пробыла у него до ночи, и они пошли спать вместе. Они занимались любовью. Об этом он думал едва ли не с того момента, как позвонил ей, и до сих пор не мог поверить, что это произошло. Он испытал огромное волнение и в то же время легкость – с такой комбинацией ему до сих пор сталкиваться не приходилось. Их нынешнее поведение в постели обеспечивалось знанием из прошлого, что дало удивительную свободу, и весь процесс оказался просто восхитительно приятным.

Они до сих пор так и не обсудили своих отношений, не определили, настоящее ли это возвращение к совместной жизни или просто небольшой эпизод, ностальгическое временное путешествие в прошлое. Они говорили обо всем, причем с такой откровенностью, которая была совершенно немыслима в годы супружеской жизни. И тем не менее тему своих чувств друг к другу каким-то образом удавалось обходить. Словно оба боялись нарушить словами хрупкое волшебство.

Майлс поглядел на часы у прикроватного столика.

Семь пятнадцать!

Сбросив простыню, он выпрыгнул из постели и потряс Клер за плечо. Вчера он забыл поставить будильник, и теперь, если они хотят успеть на работу вовремя, обоим придется собираться как сумасшедшим.

– Вставай! – сказал он. – Уже четверть восьмого!

Информация о времени побудила ее к активным действиям гораздо эффективнее, чем прикосновение к плечу. Минут пять они носились по спальне, собирая разбросанную одежду, натягивая ее на себя и при этом едва не сталкиваясь лбами – словно в какой-то немой комедии положений. Клер собралась быстрее. Ей достаточно было расчесать волосы и забрать их в конский хвост на затылке, а Майлсу пришлось бежать в ванную, мочить голову и причёсываться. Пока он чистил зубы, она чмокнула его в щеку, попрощалась и пообещала вернуться после работы. Он еще не успел выплюнуть пену, как она уже выскочила на улицу, хлопнув дверью.

Пробки на дорогах были, как всегда, кошмарными, и у Майлса, застрявшего в бесконечной веренице машин, стремящихся попасть в центр города, было достаточно времени на размышления. Он рассказал Клер про свое посещение Хека Тибберта, рассказал историю Волчьего Каньона, даже про бездомную женщину в торговых рядах; сказал, что не исключает какой-то причастности ко всему этому и отца. Она предложила сходить еще раз в торговый центр или просто побродить по улицам – может, эта старуха встретится вновь. Большинство бездомных держатся на какой-то определенной территории, так что и эта женщина может до сих пор обретаться где-нибудь поблизости.

Он лично считал более продуктивным как следует еще раз прижать Лиэма, прихватив с собой на этот раз Тибберта. Лиэм явно знает гораздо больше, чем говорит. Очень вероятно, что ему известно, что стоит за всем этим, и если Майлс сможет свести двух стариков вместе и разговорить их, то из этого вздорного старикана удастся выдавить какую-нибудь дополнительную информацию.

Наконец он приехал к офису, припарковался и поднялся к себе на службу. Как только он вышел из лифта, Наоми замахала рукой, подзывая к себе.

– Где ты был? Твоя клиентка все утро тебя разыскивает!

– Все утро? Сейчас половина девятого!

– А она звонит каждые пять минут с половины восьмого, как только я вошла. Не удивлюсь, если у тебя еще пятьдесят сообщений на голосовой почте. – Она протянула ему стопку розовых листков, на которых обычно записывают фамилии звонивших. – Держи.

Майлс бросил взгляд на верхний.

Марина Льюис.

В желудке возникло уже знакомое ощущение. Такое же было, когда позвонил помощник коронера сообщить, что отец ушел. Майлс быстро прошел в свою секцию, проигнорировал мигающий глазок телефона, информирующего о наличии сообщений, и немедленно набрал телефон Марины в Аризоне.

– Алло! – послышалось в трубке на первом же гудке.

– Это Майлс Хьюрдин. Мне передали ваши сообщения. Что случилось?

– Отец. Кажется, с ним что-то случилось.

Он почувствовал, как Марина явно придерживает дыхание, стараясь говорить ровно и не дать волю эмоциям. Голос, вначале звучавший твердо, сорвался на рыдание, и, вполне возможно, сейчас начнется истерика. Она явно все утро, а может, и всю ночь находится в стрессовой ситуации. Майлсу очень не хотелось оказаться тем, кто сорвет эту эмоциональную планку, поэтому как можно спокойнее предложил:

– Рассказывайте.

– Я не могу с ним связаться! – В голосе уже звенели панические нотки. – Он со вчерашнего вечера не подходит к телефону. Я знаю, что он никуда не выходит, а если и вышел, то к утру-то должен был вернуться! Что-то случилось. Вы не могли бы съездить к нему и проверить?