Господство, стр. 53
Что, черт возьми, здесь происходит? Он посмотрел на Дитса. Молодой коп стоял на месте с выражением тупого удивления на лице. С открытым ртом.
– Давай, – произнес Хортон, расстегивая кобуру. Ощутив в руке приятную тяжесть пистолета, он почувствовал, что к нему возвратилась уверенность. – Пошли. – Он быстро побежал к зданию, довольный, что слышит сзади шаги Дитса.
Они достигли двери одновременно и заняли позиции по обе стороны от нее. Хортон поднял руку и громко постучал.
– Мисс Аданем!
Изнутри никто не отозвался, даже смеха не было слышно. Хортон посмотрел на Дитса.
– На сигнал «три», понял? Начинаю: раз, два, три.
Дитс повернул дверную ручку и дернул. Когда она открылась, Хортон замер.
Ничего.
Перед ними был пустой освещенный холл. Никого не видно и ничего не слышно. Они посмотрели друг на друга и медленно двинулись вперед, с пистолетами наготове, пробуя каждую из дверей, мимо которой проходили. Но все они были заперты.
– Наверное, они где-то здесь, за одной из дверей, – сказал Дитс.
Хортон согласно кивнул.
– Они ведь были… совсем голые, – проговорил молодой коп.
Хортон снова кивнул.
– Но почему они голые?
– Не знаю.
– Мне это не нравится.
«В этом ты не одинок, приятель», – подумал Хортон, но ничего не сказал и дернул еще одну дверь. Откуда-то сверху, впереди по коридору, послышался вскрик. Он бросил взгляд на Дитса, и они оба побежали на звук.
Коридор свернул направо, а затем через некоторое время налево. Одна из дверей оказалась незапертой. Хортон остановился и постучал по стене рядом с дверью.
– Полиция! – прокричал он. – Положите руки на голову и выходите!
Ответа не последовало, и он, открыв дверь и приняв классическую позу, означающую готовность к стрельбе, медленно двинулся вперед.
В комнате никого не было.
Он быстро вошел внутрь, и почти мгновенно в нос ударил сильный запах, скорее тяжелое зловоние – острая ядовитая смесь прокисшего вина и засохшей крови, секса и насилия. У Хортона немедленно свело желудок, и его вырвало прямо на пол, рядом с дверью.
– Господи! – прошептал Дитс позади него, задыхаясь.
Хортон вытер рот и выпрямился. Комната была без окон и без мебели, а в центре находился встроенный в пол, похожий на огромную раковину гигантский винный чан. Пустой. Хортон прошел вперед. Приблизившись к краю чана, он увидел, что в нем что-то есть. На дне его были видны следы свернувшейся крови, сброшенные туда кости и скелеты растерзанных животных.
– Чертовщина, – хрипло прошептал Дитс.
Хортон направился к двери.
– Пошли к машине, позвоним в управление, чтобы прислали еще людей. Все это мне очень не нравится.
– Но никого они нам не пришлют. Все на ликвидации беспорядков.
– Не все на ликвидации беспорядков.
Дитс последовал за ним к двери.
– Но что же здесь происходит?
– Не знаю, – признался Хортон. Он посмотрел вперед по коридору, туда, откуда они пришли.
И увидел женщин.
Растрепанные и чем-то измазанные, все они столпились как раз у поворота. Некоторые держали в руках дротики, другие – бутылки с вином, заляпанные либо грязью, либо кровью. Он стоял не двигаясь, ни жив ни мертв. Несмотря на то что вид женщин его пугал, что от них явно исходила недвусмысленная угроза, он почувствовал возбуждение. Хортон напряженно всматривался куда-то чуть выше их полусогнутых ног, пытаясь разглядеть темную промежность. «Что это со мной творится? – повторял он про себя. – Этого еще не хватало». Но что-то похотливое было в их позах, призывное и соблазнительное в их абсолютном отсутствии стыдливости.
Хортон ощутил запах вина и глубоко вдохнул его аромат. И вдруг представил, как это будет выглядеть, если он сейчас бросится к этим женщинам, и они начнут его раздевать, целовать, ласкать, облизывать, мастурбировать, сядут ему на колени, на лицо. Они ведь все сестры, не так ли? Это даже лучше.
Они вскрикнули в унисон и бросились к нему.
Реакция у него сейчас была замедленная, он почти не мог двигаться. Только отклонился чуть назад, наставил на них пистолет, но остановиться, как это предписывали правила, им не приказал.
Дитс среагировал быстрее. Он выскочил впереди Хортона с оружием в руках.
– Стоять на месте! – приказал он.
Они повалили его на пол.
Это случилось так быстро, что Хортон не был даже уверен, что это действительно произошло. Он только видел, как они все набросились на молодого полицейского, вскрикивая, смеясь, работая своими дротиками, вцепившись в него ногтями, кусая его зубами. Как им удалось справиться с ним так быстро, почему Дитс не стрелял, как они его разоружили, которая из них настигла его первой, он не знал.
Хортон выстрелил поверх голов женщин, боясь задеть Дитса, который находился в середине свалки. Выстрел отозвался в помещении оглушительным громом, и он увидел, как от дальней стены откололся кусок штукатурки. Но женщины этого даже не заметили. Они продолжали свирепо терзать Дитса, он уже был погребен под ними, и Хортон увидел кровь. Вначале капли, затем поток.
Он осознал, что совсем не слышит криков Дитса. Раздавались лишь вопли женщин.
Инстинктивно он понимал, что Дитс мертв, и ему захотелось остаться здесь и стрелять. Разрядить в этих тварей весь пистолет, убить как можно больше, сколько сможет. Но он был испуган, как никогда в жизни, и разум подсказывал, что надо спасаться. Причем немедленно, иначе живым ему отсюда не выбраться.
И Хортон побежал.
Он не мог бежать в том направлении, откуда пришел, поскольку там находились женщины. Но выбора у него не было, и он ринулся в глубину здания в надежде, что там тоже есть выход.
Они двинулись следом. Его собственное судорожное дыхание и стук ботинок о цементный пол не заглушали топота босых ног преследовательниц. Он его отчетливо слышал. Они дико смеялись и что-то бормотали на незнакомом иностранном языке. Хортон попытался открыть одну из дверей в коридоре, она вроде бы даже подалась, но времени не было, и он устремился дальше.
Коридор поворачивал то направо, то налево, и вот в конце его он увидел дверь. Он взмолился, чтобы она была не заперта, чтобы вела наружу, и понял, что молиться нет смысла – через небольшое оконце в металле двери был виден оранжево-пурпурный закат.
Ему удалось добежать.
Он почти врезался в дверь, повернул ручку, и она открылась.
Лейтенант обернулся и поднял пистолет. Не представляло никакого труда перестрелять этих чудовищ – главное, чтобы хватило патронов на всех.
Но, кажется, их не так уж и много. Он заметил, что его преследуют только три женщины. Но ведь их было больше?
Да.
И тут его неожиданно ударили в спину. Ах вот оно в чем дело. Они, видимо, разделились. Часть продолжала погоню за ним, а остальные прошли обходным путем через дом и теперь напали сзади. А он оказался таким дураком, что не предусмотрел этого и сам попался в ловушку.
«Так мне и надо, – подумал он. – Я заслужил все это».
Но в тот миг, когда в его плоть впились ногти, а горло разорвала разбитая бутылка, в голове в последний раз вспыхнуло: «Нет, это несправедливо».
Глава 39
Они стояли рядом с забором и смотрели на лес.
Лес.
Даже само это слово казалось каким-то зловещим, угрожающим, и Диону внезапно расхотелось идти туда вдвоем с Пенелопой. Хорошо бы взять с собой Кевина и Веллу а еще лучше, подождать до утра.
Уже приближалась ночь. Солнце село неожиданно быстро, и только слабо светила бледная луна. В лесу было темно, силуэты деревьев мрачно выделялись на фоне гор. По другую сторону окаймляющих долину гор мир был желтый и оранжевый. Где-то там находился Тихий океан.
Юношу лес страшил, но это не имело ничего общего с Пенелопой и ее матерями, и вообще ни с чем, что он видел, слышал или мог вообразить. Это была инстинктивная реакция, некое физическое ощущение того, что находится там, за этими деревьями. Это нечто за деревьями, казалось, звало его, обращаясь непосредственно к подсознанию.