Дом волка, стр. 20
Вот оно. Крохотная красная точка вдалеке.
Мысленно Айви представила, что вскоре будет происходить с людьми внутри. В том числе и с Ньюмейером. Ощущение нехватки воздуха. Помутнение в глазах. Тошнота, которая вскоре превратится в просто невыносимую тошноту. Мышечные судороги. Кровотечение из носа. Жжение в легких. А затем — смерть.
Она взглянула на часы. Еще десять минут — и вся станция наполнится ядовитой воздушной смесью. Оставалось только ждать. Почему она не захватила с собой какую-нибудь книжку?..
Снова взглянула на часы. Осталось девять с половиной минут. Время тянулось с удручающей медлительностью. Как такое возможно? Примерно то же самое ощущение испытала она на задании в Гонконге — тогда то было худшее, самое мучительное ожидание из всех в ее жизни. Там она изображала проститутку, вступила в связь с британским дипломатом и отравила его бокалом вина. Первые несколько минут наблюдала за тем, как он судорожно хватает ртом воздух, и едва сдерживалась, чтобы не броситься к телефону и вызвать «Скорую». Но разум возобладал над чувствами, и она заперла его в ванной.
Сегур ждала, когда он наконец умрет, и время показалось ей вечностью. Она до сих пор помнила, как он, задыхаясь, скребся и царапался в дверь. Ужасно… Лишь через час шум в ванной наконец стих. Она вытерла слезы, поправила макияж и вышла на улицу, молясь о том, чтобы больше ей не приходилось выполнять такие задания. И вот вам, пожалуйста, всего через несколько месяцев оказалась примерно в такой же ситуации. Можно было сколько угодно лгать самой себе и оправдываться. Но истина состояла в том, что она обречена на эту работу, как обречены теперь на смерть люди, задыхающиеся на полу полярной станции.
Прошло десять минут. За это время ни одна из дверей станции не открылась, а это означало, что ни один из ее обитателей не избежал своей участи. И вот она нажала на вторую кнопку на панели и активировала тем самым мощную внутреннюю систему вентиляции, встроенную в станцию. Полное очищение воздуха займет всего несколько минут. Возбуждение понемногу прошло, Айви сидела в теплой кабине снегохода, слушала тихое урчание мотора, и ее начало клонить в сон. Она приказала себе: не спать! Затопала ногами, захлопала в ладоши и даже попыталась спеть песенку, слышанную по радио накануне. Веки так и норовили сомкнуться, но она то и дело напоминала себе о важности задания и продолжала бодрствовать.
И вот наконец Айви надавила третью кнопку на приборе, та приводила в действие датчик, способный определить, пригоден ли воздух на станции для дыхания. Ответ должен был высветиться специальным маячком, закрепленным у основания сооружения.
Вот он моргнул желтым. Условия до сих пор неприемлемые.
Айви тяжко вздохнула и уже не в первый раз пожалела, что не захватила с собой книжки.
— Ну давай же! — взмолилась она. — Дай мне зеленый!
И словно по волшебству, в тот же миг загорелся зеленый огонек. Всего-то и надо было, что попросить как следует.
Она двинулась на снегоходе вперед, к зданию, переключила рычажок на приборной доске, чтобы опустить настил. Вход был освещен изнутри, светился и сиял так зазывно, точно приглашал в рай. Но Айви знала: то, что ждет ее внутри станции, будет мало походить на рай. Совсем даже наоборот…
Сегур взялась за ручку, отворила дверцу и выпрыгнула из кабины снегохода прямо в снег. А потом, оскальзываясь на каждом шагу, побежала к настилу. Немного замедлила шаг. К чему спешить? Ведь там ее никто уже не ждет.
И вот она подошла к шлюзовому отсеку, компьютер сканировал сетчатку ее глаз и разрешил войти. Она вышла в коридор, и тут ее вдруг охватил страх. А что если датчик поврежден? Что, если зеленый свет зажегся случайно и вся станция представляет собой смертельную ловушку? Все равно уже слишком поздно.
— Эй, есть тут кто? — окликнула Айви. И прислушалась к своему голосу, что эхом разнесся, отталкиваясь от металлических стен коридора. Ответа не было. Вот если бы кто откликнулся, то был бы шок. И при одной только мысли об этом ее пробрала дрожь. Точно ступила на борт населенного призраками судна.
В конце коридора открывался вход в главное жилое помещение. Обычно там всегда бывало очень оживленно. Но только не сегодня. Кругом, на диванах, креслах, просто на полу, лежали неподвижные тела — словно всю станцию околдовала какая-то ведьма, наслала на ее обитателей сон. Только все эти люди не спали, они были…
— Х-х-х-х-с-с-с-с…
Айви чуть до потолка не подпрыгнула. Огляделась, чтобы понять, откуда исходит этот звук, может, какая-нибудь труба отошла от стены или в воздушном шаре из тех, что запускают для наблюдения за погодой, образовалась дырочка и из него выходит воздух. Похожий звук. Выходит воздух, это точно. Или, скорее…
— Х-х-х-х-х-с-с-с-с-с…
Айви резко развернулась, поняв, что источник загадочного звука находится за спиной.
— Нет, — произнесла она вслух. — Этого просто не может быть…
Звук исходил от членов команды. Они все еще были живы — правда, едва. Она осторожно приблизилась к одному из тел. Наклонилась, опасаясь, что этот полуживой человек вдруг вскочит, набросится на нее, как какой-нибудь зомби из фильма ужасов. Но он лежал тихо и неподвижно, лишь грудь под синим свитером слабо вздымалась и опускалась. Да, печальное зрелище, ничего не скажешь. Айви успела привязаться почти ко всем членам команды. Но теперь, несмотря на ее растущее сострадание к ним, все они должны умереть.
Она полезла в карман парки за пистолетом. Его там не было. Что такое? Неужели потеряла, выронила где-то снаружи? Она с трудом подавила желание бежать к снегоходу и проверить, не оставила ли пистолет там. Но мысль о том, что некротоксин скоро выветрится и, вернувшись, она застанет команду живой и в ярости, ее остановила.
Нет, не годится. Нужно найти какое-то другое решение. И быстро!
Айви вбежала в кухню и начала шарить в ящиках в поисках ножа. Вернее, ножей. С их помощью удастся умертвить хотя бы нескольких человек. При мысли о том, что предстоит сделать, ее затошнило. Ведь все должно было пройти гладко и безболезненно — пускаешь на расстоянии ядовитый газ, и все до одного умирают. Быстро и безболезненно. По крайней мере для нее. А теперь…
— Х-х-х-х-х-х-х-с-с-с-с-с-с…
Шипящий посвистывающий звук нарастал в соседней комнате. Отчего так получилось, подумала она. Может, газовая смесь оказалась недостаточно мощной, или… Впрочем, какое теперь это имеет значение?
Она выложила на стол перед собой шесть ножей, повернутых режущей поверхностью вправо, выложила «по росту», от самого маленького до большого. Взяла один из середины и стала размышлять, как лучше действовать. Нанести удар прямо в сердце? Или перерезать горло? Ко всему она привыкла подходить серьезно и с научной точки зрения, но сейчас как-то не очень получалось. Ведь она знала этих людей, слушала их рассказы о семьях, о планах на будущее. И вот теперь она положит всему этому конец.
— Х-х-х-х-х-х-х-х-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с…
— Нет, с этим надо покончить раз и навсегда, — твердо сказала она себе. Ведь другого выхода у нее просто нет. «Черные Фемы» сказали свое слово, и она должна помочь господину осуществить план.
Глава пятнадцатая
Лимузин погружался в мутные и темные воды реки, шел ко дну, точно гигантский черный обелиск, левиафан, явившийся из самых ее глубин, рыба поистине библейских размеров с Ионой — охваченной паникой Эйприл Адамс — в своем чреве. Она слышала только один звук, бульканье все прибывающей воды, напоминавший о том, что она обречена на неминуемую гибель. Эйприл поднялась почти во весь рост, всем телом навалилась на перегородку, отделявшую водительское место от пассажирского салона. В отчаянии она стала бить ногой по этой проклятой перегородке, точно надеялась совершить то, что не смогла сделать пуля.
Мертвое тело Вероники плавало рядом и походило на сломанный манекен — глаза на бледном, меловом лице широко раскрыты, смотрят жалобно и одновременно бессмысленно, как у куклы. Эйприл пыталась отогнать от себя мысль, что заперта в этом тесном и все убывающем пространстве рядом с трупом.