Любовь авантюриста, стр. 47

Взгляд Саммер вновь устремился на виконта. Она не знала, пугаться ей или радоваться. Да и какое это имело теперь значение! Похоже, никому не было дела до ее чувств. И уж точно не ему.

– Сюда, – указал Джеймс, когда Саммер подошла к нему и внимательно на него посмотрела. Его глаза были совершенно серьезными, а недовольное выражение лица навело девушку на мысль, что он злится на нее. Что ж, пусть – это не должно ее волновать.

Джеймс привел Саммер в просторную комнату с обитыми светлыми панелями стенами и мягкими шторами на решетчатых окнах и тихо закрыл за собой дверь.

– Хорошо провела время? – спросил он, не дав ей опомниться. Потом он подошел к низкому столику и открыл графин. – Виски, миледи? Или ты предпочитаешь что-нибудь более легкое?

Саммер не обратила внимания на последний вопрос.

– О чем ты хотел со мной поговорить?

Виконт задумчиво посмотрел на нее поверх своего бокала.

– Похоже, ты пленила моих сестер и младшего брата Роберта. – Он снова как-то странно посмотрел на нее, словно ожидая чего-то.

– Ты только это хотел сказать? – Саммер вопросительно приподняла бровь. – Если так, то я не вижу необходимости в уединении.

– Черт возьми, перестань наконец злиться!

– А почему из всей семьи только ты с братьями говоришь на этом ужасном языке?

Саммер подошла к столику и провела пальцами по фруктам и овощам, вырезанным на его поверхности в стиле Гринлинга Гиббонса [6]. Виконт по-прежнему продолжал наблюдать за ней из-под своих черных сросшихся бровей, и она, вскинув голову, посмотрела ему прямо в глаза.

– Не знаю, – решительно ответил он. – Может, потому, что мы проводим много времени в горах. Я сам не замечаю, как начинаю говорить на этом наречии.

– Похоже, так оно и есть.

Джеймс облокотился о массивный стол, держа в руках бокал.

– В самом деле, моя милая? Очень польщен. Я уж думал, ты совсем перестала меня замечать.

Саммер зло ткнула пальцем в вырезанную на поверхности стола корзину с фруктами.

– Тебя трудно не замечать, ведь ты не оставляешь меня в покое!

– Не оставляю тебя в покое? – притворно удивился виконт. – Странно. Что-то я не припомню ни одного подобного случая с тех пор, как мы выехали из Лондона.

– А разве того, что было раньше, не достаточно?

– Что ж, ты тоже не оставалась в долгу. Впрочем, мы уже обсуждали это, – отхлебнул виски. – Значит, вот как ты себе это представляешь. Я не оставляю тебя в покое? – Девушка не ответила, и виконт пожал плечами. – Думаю, это освободит тебя от чувства вины.

Саммер вздрогнула, словно ужаленная, и выпалила:

– Я вовсе не это имела в виду! Я говорю о... о...

– Свадьбе, – услужливо подсказал Джеймс. – Мне кажется, ты это хотела сказать.

Саммер закрыла лицо руками и глубоко вдохнула, чтобы унять дрожь в голосе.

– Пожалуйста, оставь эту идею, потому что ничего уже нельзя поправить.

– Я говорил с отцом, – Джеймс словно не слышал слов Саммер, – и, хотя мой родитель сказал много такого, о чем я не хотел бы сейчас вспоминать, он согласился, что мы можем обвенчаться в церкви через два дня.

– Через два дня?

– Да. – Джеймс настороженно посмотрел на девушку. – И это будет законно, потому что закон о браках не распространяется на Шотландию, так что нам не нужно ждать согласия твоего опекуна.

– А, теперь я понимаю, зачем ты приехал сюда. – Саммер горько усмехнулась. – Я-то все думала, что за необходимость тащить меня за сотни километров шутки ради. Определенно у тебя склонность к сумасшедшим поступкам.

– И это один из них, я знаю. Ты и раньше говорила мне об этом.

Саммер почувствовала себя птицей, пойманной в силки, и запаниковала. Переезд в Шотландию был осуществлен помимо ее воли, и теперь ее вновь подхватило волной, которой она не в силах была сопротивляться. Кроме того, Джеймс так и не произнес ни слова любви.

Саммер подошла к окну и выглянула во внутренний двор. Видно было, что за ним тщательно ухаживали. Аккуратные дорожки вели через розарий за пределы замка к вздымающимся вдалеке холмам. Она могла разглядеть вереск, красноватые головки клевера, желтые блестящие лютики, разбросанные по лугу. Долина Тей – так, кажется, назвала это место Мэри, миловидная и невозмутимая девушка. Она была до сих пор не замужем, и Саммер понравились ее открытая улыбка и спокойный нрав. Мэри выглядела странно на фоне остальных Камеронов – диких и непокорных.

Саммер вновь повернулась к виконту, и свет, льющийся из окна, скользнул по ее волосам, оставив лицо в тени.

– Я прекрасно осознаю честь, которую ты оказываешь мне своим предложением, – начала она, понимая банальность сказанного, – но ты должен знать, что этот союз принесет нам обоим только страдания.

– Откуда ты можешь это знать, дорогая? – Джеймс казался неподдельно удивленным и слегка рассерженным. – Ты думаешь, что обладаешь какой-то страшной тайной, от которой падет монархия или разверзнутся небеса? Но я больше склонен считать, что это просто одна их ваших женских штучек, которые заставляют тебя так нервничать.

«Женские штучки»? Саммер закусила губу, чтобы не произнести тех слов, что вертелись у нее на языке, и судорожно вцепилась руками в подол платья. «Женские штучки»!

Очевидно, поняв свою ошибку, Джеймс быстро подошел к ней и крепко прижал ее к себе, не обращая ни малейшего внимания на протест и попытки оттолкнуть его. А когда Саммер потребовала оставить ее в покое, он лишь зло рассмеялся:

– Мне стоило с самого начала сделать это, и теперь я намерен наверстать упущенное. Ты слишком упряма и близорука, чтобы заметить очевидное для остальных...

– Что именно? – Саммер гневно сверлила виконта взглядом. – То, что меня позвал замуж сумасшедший? Не переживай, это можно заметить без труда. Не удивлюсь, если мы закончим свои дни, сидя на цепи и тявкая на луну. И вообще, ты делаешь мне больно.

Виконт разжал руки и сделал шаг назад. Его губы скривились, и он покачал головой.

– Какой бы ни была твоя проклятая тайна, она не имеет никакого значения. Тебе будет проще жить с ней, имея рядом мужа, то есть меня. – Джеймс нахмурился, когда Саммер сдавленно охнула. – Дело не только в том, что твой дядя подыскал тебе жениха. Ты скрываешь от меня нечто более важное. Я устал ждать и поэтому хочу, чтобы ты сказала мне свое настоящее имя. И больше никакой лжи.

Прижав к губам кулак, Саммер смотрела на Джеймса расширившимися от ужаса глазами. Что бы сделал этот человек, узнай он ее настоящее имя? Вряд ли он поймет причины, по которым она не открыла ему всей правды и не призналась в том, что не доверяла ему, потому что считала его таким же охотником за ее состоянием, как и других. Как Саммер успела заметить, виконт не мог выносить, когда уязвляли его гордость.

Он осуждал ее за то, что она не говорила ему правды, и осудил бы, если бы она сказала эту правду.

Глава 13

Церемония венчания заняла всего несколько минут, по прошествии которых Саммер отвели в большой, спешно украшенный зал, где она теперь сидела, не в силах пошевелиться. На ее пальце красовалось тяжелое кольцо, и ощущать его было странно и непривычно. За расставленными в зале длинными столами семья Камерон и многочисленные гости шумно праздновали радостное событие, а с балкона в конце зала лилась музыка. На всех без исключения мужчинах были надеты килты, традиционные кожаные сумки, чулки и шотландские шапочки, а на женщинах – белые блузки и шелковые юбки в клетку. На плечах каждой женщины красовались шотландские пледы, перехваченные переливающимися брошами.

Саммер заерзала на своем стуле. Неужели никому из этих людей не казалось странным столь поспешное венчание или хотя бы тот факт, что невеста вовсе не горела желанием выходить замуж? Очевидно, нет. Леди Глендейл как-то обмолвилась, что в былые времена горцы часто совершали набеги на равнины в поисках невест, которых перебрасывали через седла и увозили с собой.