Повелитель молний (Королевская кружевница), стр. 36

Винфорд нарушил молчание:

– Чем могу служить вашему величеству?

– Вы должны будете проследить за безопасностью герцога во время поездки, – обычным повелительным тоном распорядилась королева, овладев собой. – Переправить его светлость через пролив на «Свифтшуре II». А вам, капитан Кавендиш, поручается обеспечить его безопасность во время пребывания в Англии.

– Я предпочел бы защищать именно вашу особу, – с нажимом сказал Джонатан. – Ваша безопасность гораздо важнее.

Елизавета пристально посмотрела на него и сменила тему:

– Что вам удалось узнать во время поездки на север?

– Я привез испанского пленника и передал его в Тауэр. Это гонец, и мы намерены выяснить, с кем он встречался в Англии.

От царственного спокойствия королевы не осталось и следа, ноздри затрепетали от гнева, в глазах сверкнули искры.

– О Господи! Почему меня наконец не оставят в покое? Филипп никак не может пережить мой давний отказ выйти за него замуж. Как будто я такая же дура, как моя сестра, которая предала Англию за прекрасные глаза… Кстати, его глаза вовсе не хороши.

– Ваше величество, вам нечего опасаться, – поспешил успокоить ее Кит, незаметно для королевы бросивший встревоженный взгляд на Джонатана. – Капитан Кавендиш будет охранять вас, а мы с Уолсингхэмом приложим все силы, чтобы раскрыть любой заговор. Возможно, этот курьер всего-навсего как-то связан с делегацией из Испании.

– Делегация? Какая еще делегация? – одновременно воскликнули Елизавета и Джонатан.

– Я узнал, что король Филипп направляет новую делегацию, чтобы обсудить ввоз и вывоз шелковых тканей и других товаров. Они прибывают на днях. Уверен, что они…

– О! – вскричала королева. – Они приезжают вовсе не торговые дела обсуждать. Они хотят протестовать против моего французского брака. Это так же очевидно, как нос на моем лице!

– Почему это взволновало их именно сейчас? – Джонатан внезапно заподозрил что-то. – У них появились новые поводы для протеста?

Он не сводил взгляда с Елизаветы. В течение года она несколько раз меняла свои намерения в отношении брака с Алансоном, но теперь вдруг пригласила его приехать.

– Вы подтвердили свое согласие на этот брак, не так ли? Скажите нам, – настаивал капитан, игнорируя предостерегающий взгляд Кита. – Если да, мы имеем право знать.

Сурово выпрямившись, она гневно взглянула на обоих.

– Вы не имеете права задавать мне вопросы, капитан Кавендиш. Когда я принимаю решение, то только на пользу моей стране, но советоваться с вами я не намерена.

Джонатан улыбнулся своей неотразимой улыбкой.

– Это похоже на королеву, которую я знаю. Вы успокаиваете меня, когда говорите, как сейчас.

Елизавета продолжала с неудовольствием смотреть на него, резко распахнув веер.

– Чем дальше, тем больше вы фамильярны, капитан. – Затем обратилась к Винфорду: – Однако как душно в этом зале.

– Ваше величество, позвольте помочь вам. – Кит подвел ее к креслу в простенке между распахнутыми окнами и бережно помог сесть.

– Садитесь и вы, – она указала Киту на стул напротив.

– Почему вы не можете вести себя так, как ваш зять? – спросила она Джонатана, которому сесть не предложила.

– Так ведь он граф и придворный, – спокойно заявил Джонатан. – Обучался в Оксфорде. А я купеческий сын и солдат. Я говорю, что думаю, и уверен, что это хорошо для вас. Вот сейчас я думаю, что вам нужно перевести двор в другое место, в Хэмптон-корт, например, или Уайтхолл. Куда угодно, лишь бы отсюда.

– Почему же? – Елизавета испытующе смотрела на него. – Мы только недавно устроились здесь.

– Это место так же безопасно, как конюшня со сквозными дверями, – заявил Джонатан. – Я не могу обеспечить вашу безопасность, что бы я ни делал. Предлагаю Хэмптон-корт. Там в ваших покоях меньше дверей.

– Но в Хэмптон-корте двор провел весну, – возразила Елизавета. – Покои все еще приводят в порядок. Я не поеду туда и не поеду в Уайтхолл, так как там в окрестностях была оспа. Я намерена провести лето в Лондоне.

– Тогда как я буду охранять вашу особу? – спросил Джонатан. – Вы могли бы с таким же успехом разрешить мне уехать в Нидерланды, вчера я просил вашего разрешения.

– Просьба отклонена, – отрезала королева. – Боже мой, как я могу править этой страной, когда мои лучшие люди стремятся погибнуть на войне? Если вы непременно хотите быть убитым, оставайтесь здесь и умрите, защищая герцога.

– Я буду защищать вас и герцога, если он окажется с вами рядом. Но предупреждаю вас, здесь я не могу проявить себя в полной мере. Я бы умыл руки…

– Но вы не смеете, – закончила за него Елизавета и, распалившись, встала. – Вы нужны мне здесь и будете здесь! – Она подошла к Киту уже более спокойная. – Прошу вас утром встретиться с Уолсингхэмом. Он будет ждать вас в одиннадцать часов. – Она обернулась и сердито взглянула на Джонатана, который хмуро рассматривал раздражавший его гобелен.

– Возьмите этого грубияна с собой, если он не будет очень своевольничать. А лучше оставьте его дома и распорядитесь им, когда вернетесь.

Он и не собирается приходить, подумал раздраженно Джонатан. Защищать двух женщин, которые делали все, чтобы помешать ему, становилось трудным занятием.

28

Маргарет проснулась и села в кровати, силясь вспомнить какую-то тревожившую ее мысль… Ах, да! Бертранда права, ей нужно подумать о своем положении, не о замужестве, конечно, а о том, чтобы обезопасить себя от преследований Роберта и деда. Напрасно она медлит с визитом к королеве, как бы ее не опередили.

Молодая женщина попросила Бертранду помочь расчесать и уложить спутавшуюся за ночь массу волос. Она снова беспокойно спала, взволнованная откровенным разговором с Джонатаном, в полусне вспоминая то чувство боли за нее в его темных глазах, то сочувственное пожатие руки. Все время во сне она ощущала радостное облегчение оттого, что он не осудил ее, чего она так боялась.

Проворные, привыкшие к тонкой работе пальцы француженки легко распутали шелковистые пряди и уложили их в скромную прическу.

– Думаю сегодня попросить аудиенции у королевы, – сообщила Маргарет подруге, когда та укрепляла шпильками пышные волосы.

– Я бы, конечно, предпочла, чтобы ты оставалась дома, но этот визит необходим. Только умоляю тебя быть крайне осторожной.

– Не бойся за меня. Если вдруг замечу опасность, я всегда сумею спрятаться, в городе полно укромных местечек.

Страх Маргарет после эпизода у ворот Лондона притупился, и она с нетерпением ожидала новой возможности оказаться среди людей, двигаться, дышать воздухом и хлопотать о своих делах.

– А может быть, тебе нанять крытые носилки, чтобы добраться ко двору? Сколько денег у нас осталось?

Маргарет высыпала монеты на стол и пересчитала.

– Осталось всего полфунта, – подытожила она расстроено. – В ближайшее время нам придется очень экономить.

– Давайте не будем пока открывать торговлю, – после раздумья предложила Мари, – а возьмем заказы и получим под них часть оплаты.

– Нет, нет, нам необходимо получить согласие гильдии, – возразила Бертранда. – Если даже мы сможем найти богатую покупательницу и потихоньку продадим ей кружева, минуя магазин, нас могут обвинить в торговле без разрешения, слухи разносятся быстро.

– Боюсь, что Бертранда права, – кивнула Маргарет. – Лондонская гильдия строго контролирует всю торговлю. Нам нужно продержаться, пока вас не примут в ее члены.

Она посадила на колени льнувшую к ней дочку и начала играть с ней, стараясь не думать об опасениях, что с приемом в члены гильдии могут возникнуть трудности.

– Сегодня я снова зайду в гильдию после встречи с королевой, – спокойно и деловито закончила Маргарет.

Ей пришлось выбежать на улицу купить бумагу, чтобы написать письмо ювелиру, у которого, как она узнала, находились ее деньги, с просьбой выдать причитающуюся ей вдовью часть наследства мужа. В случае удачи на этом письме должна появиться разрешительная подпись королевы. Собрав необходимые документы, Маргарет доверила Пэйшенс заботам Мари и, отлично зная, что покидает дом до назначенного на восемь часов прихода Корнелиуса, направилась в Гринвич-Палас.