Зимние костры, стр. 25

Девушка молча наблюдала, как перекатываются мускулы на его спине, когда она пыталась пошевелить руками, а Гаррик останавливал ее. Но сила этого человека была невероятной. Он с такой легкостью удерживал ее, несмотря на то, что Бренна сопротивлялась изо всех сил. И хотя его тело было поистине великолепно, само сознание того, что она оказалась в его власти, было невыносимым.

— Гаррик… Гаррик!

Гаррик, слегка отстранившись, ошеломленно взглянул на нее:

— Ты впервые назвала меня по имени! Оно так чудесно звучит в твоих устах.

— Гаррик, отпусти меня. — Сцепив зубы, Бренна приготовилась к новому поединку.

Она никогда и никого еще не умоляла так… но все-таки сейчас пыталась, пыталась, как могла. Гаррик лишь мягко улыбнулся, оглядывая ее затуманенными страстью глазами.

— Нет, моя красавица. Слишком поздно. Он снова наклонил голову, чтобы поцеловать ее, но Бренна быстро отвернулась. Гаррик отпустил ее руку, чтобы сжать подбородок, но тут же пожалел, когда ее ногти, словно острые зубы, впились в его грудь. Завопив от боли, он снова завладел ее рукой.

— Так значит, у тебя есть оружие, моя кровожадная малышка!

— Да, но я сожалею, что не смогла добраться до твоего сердца! Тогда я смогла бы вырвать его и скормить волкам!

— Ошибаешься, ведьма, я все-таки подарю тебе кое-что, хотя это поглотят не волки, а расселина между твоими ногами! — гневно прорычал он и, стиснув ее руки огромной ладонью, постарался освободиться от штанов. Девушка вновь начала отбиваться, но безуспешно: его твердая плоть вдавилась в ее бедро. Опустив глаза, девушка невольно охнула. В эту минуту она поняла, что Корделла не лгала. Этот гордый зверь наверняка разорвет ее и заставит вопить от боли. И хотя страх вновь сковал Бренну, она не могла заставить себя просить пощады. Почти задыхаясь от паники, она начала так судорожно биться, что не заметила, как Гаррик, раздвинув коленом ее ноги, навис над ней. Когда он медленно опустился, раз и навсегда прекратив ее бесплодные попытки сопротивляться, Бренна поняла — надежды не осталось. Ни малейшей.

— Ты так отбиваешься, словно я намереваюсь убить тебя, девушка, — шепнул он, все еще удивляясь ее отчаянной борьбе. — Тебе нечего бояться в моей постели.

— Хитрый лис улещает жертву перед тем, как сожрать! — прошипела Бренна сквозь стиснутые зубы. — Предупреждаю, викинг, ты еще пожалеешь о содеянном! Я никогда не смирюсь с несправедливостью!

Не обращая внимания на угрозу, Гаррик прижался губами к нежному местечку на изгибе ее шеи, а потом, чуть приподняв голову, пробормотал;

— Успокойся, Бренна, вот увидишь тебя ожидает лишь наслаждение. Я ведь обещал, что буду нежен!

— Что может грубое животное знать о нежности? — вскрикнула Бренна.

Терпение Гаррика наконец лопнуло. Она не видела искаженного гневом лица, но голос выдавал его состояние.

— Тогда будь по-твоему!

Он бесцеремонно раздвинул коленями ее бедра. Мужская плоть прижалась к ее женской плоти, стараясь отыскать вход, однако встретила преграду ее девственности, крепостную стену чистоты. Еще мгновение — и разъяренный бык, словно безжалостный таран, вломился в покоренную крепость, грубо разрывая тонкую перегородку, заставив девушку закрыть глаза от жгучей острой боли. Она невольно напряглась в ожидании новых мучений, чувствуя, как тело пронзает боль. В этот момент Гаррик неожиданно отстранился, но лишь только затем, чтобы проникнуть еще глубже. Снова и снова он дразнил ее, то выходя до конца, то быстро возвращаясь, чтобы вновь скрыться в ней.

Но где же страдания, которых так панически боялась Бренна? Боль куда-то ушла, и что означает это странное чувство, медленно разливающееся по всему телу, начиная с раскаленного лона? Ощущение необычной легкости, бездумного полета на волшебном облаке, с каждым мгновением поднимавшем ее все выше и выше… но куда? И каков же будет исход?

Бренна не знала, что Гаррик видит ее недоумевающе-смущенное лицо. Наконец он, закрыв глаза, вонзился так глубоко, словно хотел слиться с ней навечно, и замер. Ему так хотелось отбросить опасения и без помех наслаждаться этой сладостной близостью, но не мог позволить себе довериться этой девушке.

Когда он вновь поднял глаза, Бренна, нахмурив лоб, задумчиво уставилась в пространство. Гаррик не мог понять причину столь странного настроения. Почему она лежит так неподвижно и не требует, чтобы он оставил ее в покое? Никогда он не испытывал такого ослепительного наслаждения и теперь, с некоторым удивлением, понял, что не может дождаться пока снова возьмет ее.

— Почему ты остановился? — заносчиво поинтересовалась Бренна.

Взглянув в ее ошеломленные глаза, Гаррик рассмеялся:

— Потому что я пролил в тебя свое семя, и теперь мне необходим отдых.

— Но я по-прежнему чувствую твою силу, ведь ты не вышел из меня, — бесстыдно настаивала она. — Неужели ты не можешь продолжать?

— А ты хочешь этого? — Гаррик уставился на девушку, потеряв дар речи.

— Нет, настроение прошло, — чуть помолчав, спокойно ответила Бренна.

Он что-то раздраженно проворчал, не в силах понять, кто же все-таки на этот раз вышел победителем.

— Кажется, ты наконец поняла, что в этом нет ничего ужасного, не так ли? — спросил он наконец, отодвигаясь и протягивая руку к штанам.

— Да, ничуть, — пробормотала Бренна, лениво потягиваясь. Внезапно лицо ее исказилось гневом. — Но кое-кто дорого заплатит за обман!

— Кто же?

— Это касается лишь меня, — бросила Бренна и, громко рассмеявшись, добавила:

— Благодарю, викинг, сегодня я многое узнала!

Глава 14

Поскольку ни Ярмилла, ни Гаррик не отдавали никаких распоряжений, Бренна весь день решила провести в доме, стараясь поближе познакомиться со слугами. Гаррик, поспешно одевшись, вылетел из комнаты в самом отвратительном настроении и вернулся лишь затем, чтобы швырнуть Бренне новую сорочку, а потом снова молча ушел. Бренна понимала, что это исход любовного свидания так вывел из себя викинга. Он ожидал увидеть ее смирившейся, сломленной, а на деле именно она оказалась хозяйкой положения. Это пришлось совсем не по душе Гаррику, может, сейчас он изобретает новые способы унизить Бренну, но она сумеет справиться со всеми невзгодами.

Однако после его ухода Бренна, немного оправившись от удивления, принялась размышлять, как отомстить сводной сестре. Ее так и подмывало взять одну из лошадей Гаррика и разыскать Корделлу. То, что сотворила эта сука, непростительно! И дело не столько в пережитом ужасе, сколько в том, что Бренна невольно выдала викингу, как страшится неизведанного. Сама того не желая, девушка снова и снова вспоминала приятные ощущения, охватившие ее тело, когда Гаррик вошел в нее. Но она тут же выбросила крамольные мысли из головы. Все-таки не понятно, почему Корделла так старалась внушить ей эту басню. Ну что ж, скоро она узнает обо всем!

Бренна сидела за столом в длинной узкой кухне, наблюдая, как Джейни печет хлеб на ужин. Модья стояла у очага, помешивая густой куриный суп. Молодая женщина, с рыжеватыми волосами, лет двадцати от роду, была немного полнотела и невысокого роста, но обладала веселой улыбкой и добрым нравом.

Рабыни уже успели рассказать Бренне, как попали сюда. Бесхитростная, простая история. Обе жили по соседству в деревне, на которую викинги четыре года назад совершили набег. Гаррик сам взял их в плен и привез сюда. В то время он жил в доме отца совершил немало таких набегов. Женщины не жаловались на жизнь у милостивого хозяина, почти ничем не отличавшуюся от той, которую они вели дома, и, кроме того, здесь они всегда были сыты и одеты. Модья, в отличие от Джейни, не слишком печалилась от того, что любой гость, охваченный похотью, мог овладеть ими, просто потому, что они рабыни и совершенно бесправны. Джейни, напротив, очень угнетало это обстоятельство. Но, слава Богу, подобное случалось не так уж часто.