Узы любви, стр. 21

Не найдя ничего подозрительного, громила пришел в себя и, судя по злобной физиономии, преисполнился решимости осуществить свой злодейский умысел.

— Честь и преданность дороже любых денег, госпожа, — пояснил он, чтобы оправдать свой испуг.

— Ими сыт не будешь да и не разбогатеешь тоже, — возразила она.

— Мертвого хоть золотом осыпь, все равно толку не будет.

— Так и скажи, что трусишь. Боишься хозяина, — съязвила девушка.

Незнакомец злобно оскалился.

— Ничего, зато с радостью совершу то, зачем прислан, — прошипел он, многозначительно глядя на нее. Но прежде чем успел шагнуть к ней, припомнил: девушек две.

Милисент словно читала его мысли. Опять он никак не сообразит, кого пришел убивать. И пока будет думать, хотя бы одна из них успеет сбежать. И ту, которая улизнет, он и посчитает своей несостоявшейся жертвой.

Она воспользовалась его колебаниями, чтобы спросить:

— Но кто послал тебя? Назови имя!

— Еще чего? — фыркнул он. — К чему вам знать?

— Мог бы прямо признаться, что тебе никто не подумал сказать правду! — презрительно бросила Милисент.

Он еще больше обозлился, и Милисент поняла, что времени осталось совсем немного. И едва он шагнул к ней, как она швырнула свечу ему в лицо. Правда, пламя успело погаснуть, но горячий воск обжег ему щеки. Мужчина взвыл и закрылся руками. Воспользовавшись суматохой, она велела сестре немедленно уходить, а сама схватила одеяло и, наскоро прицелившись, набросила ему на голову. Приглушенное ругательство доказывало, что она попала в цель. К счастью, Джоан успела понять замысел сестры и, распахнув дверь, метнулась в коридор. При тусклом свете, лившемся оттуда, Милисент сумела разглядеть смутные очертания кровати и попыталась перепрыгнуть через нее, чтобы скрыться, пока негодяй не выпутается из одеяла. Но тот, должно быть, успел опомниться раньше, потому что схватил Милисент за щиколотку, прежде чем она успела добраться до порога. Девушка всей тяжестью приземлилась на каменный пол, придавив раненую руку.

Слезы боли выступили у нее на глазах, на мгновение ослепив. Но тут Милисент услышала крики сестры о помощи и стук открывавшихся дверей. Вот только помощь, кажется, опаздывала. Один удар кинжалом, и жизнь оборвется!

Тяжело дыша, обезумев от ужаса, она изо всех сил отбивалась, и в затуманенное сознание не проник вопль боли. Она почувствовала только, как обмякли и разжались его руки, и не удивилась, что сумела в одиночку одолеть такого силача. Просто вскочила на ноги и рванулась, сама не зная куда. И уперлась в чью-то стальную грудь.

Вулфрик обнял ее за талию и то ли потащил, то ли повел из комнаты.

— Успокойся, — только и сказал он, давая понять, что больше ей некого бояться.

Комнаты для гостей выходили на внутренний двор, совсем голый в это время года. Луна зашла за тучи, и снаружи было ненамного светлее, чем внутри. Но Вулфрик повел ее не дальше соседней каморки, где Реймунд зажег свечу. Там же была Джоан. Закутавшись в одеяло, она старалась не смотреть на рыцаря, совсем голого, если не считать набедренной повязки. Огонь в очаге тоже успел погаснуть, и в двери дуло холодным ветром.

— Ты ранена?

— Швы, должно быть, разошлись, но в остальном все в порядке, — заверила сестру Милисент и, повернувшись, увидела, что Вулфрик все еще здесь. Почему он не погнался за убийцей?

Она вдруг заметила, что он тоже в одной набедренной повязке, и едва не задохнулась от изумления. Никогда она не видела ничего более влекущего! Упругая загорелая кожа и шары мускулов! Он невероятно красив!

От нее потребовалось все мужество, чтобы отвести взгляд от этого идеального торса и спросить, почему Вулфрик все еще здесь. Она побоялась напомнить ему о долге, поскольку до сих пор не забыла, как он повел себя, когда она в тот день на дороге попросила его отправиться в погоню за нападающими. Наконец, поколебавшись, Милисент осторожно обронила:

— Он успеет сбежать.

— Больше он не встанет. Никогда, — заверил Вулфрик.

Только теперь Милисент заметила капавшую с меча кровь.

— Иисусе, ты убил его? И не подумал, что сначала следует допросить?

— Наверное, ты права, но времени не было — он уже занес над тобой кинжал.

Милисент с ужасом осознала, как близка была к гибели. И хотя сразу же поняла, зачем явился чужак, и боялась смерти, но услышать из уст Вулфрика, что все на самом деле так и было…

Она кивком поблагодарила его, хотя стоило ли? Ведь он сам вызвался защищать ее! Едва ли не похитил из родного дома под этим предлогом, но пока что потерпел позорную неудачу, оказавшись весьма нерадивым покровителем!

— Ты лишил меня безопасности Данбера, отнял у отца… — не преминула пожаловаться она.

— Там ты была куда в большей опасности, — перебил он.

— А в этом аббатстве? Следовало бы по крайней мере поставить стражника перед моей дверью! — вспыхнула Милисент.

— Что и было сделано.

Девушка недоуменно моргнула, но Вулфрик уже обратился к брату:

— Узнай, что с ним случилось.

Реймунд кивнул и почти выбежал из комнаты. Пока его не было, Джоан подтащила Милисент поближе к свече и под прикрытием одеяла исследовала рану.

— Всего несколько капель крови, — прошептала она, все еще потрясенная нелегким испытанием. — Рана слегка открылась, но швы держатся.

Милисент устало и благодарно улыбнулась. Подвергнуться сейчас еще одной процедуре наложения швов было выше ее сил.

Вернувшийся Реймунд принес печальную весть:

— Он мертв, Вулф. Кинжал в сердце. Похоже, бросили издали, но попали в цель. Потом отнесли тело во двор и спрятали за деревом.

Вулфрик долго молчал, прежде чем обернуться к Милисент:

— Кто желает твоей смерти?

— Вопрос, который тебе следовало бы задать пораньше, не думаешь?

— Кто? — повторил он, не обращая внимания на упрек.

Милисент пожала плечами:

— Очевидно, тот, кто хотел бы воспрепятствовать нашему браку.

— Не вижу тут ничего очевидного, хотя все возможно. Если так, необходимо немедленно обвенчаться. Если даже ты ошибаешься, тем более следует поскорее назначить свадьбу, чтобы я не имел причин беспокоиться за ловкость и умение стражников, поскольку теперь буду сам тебя охранять.

— Не стоит принимать столь поспешные решения, — вскочила Милисент. — Отныне я стану всюду появляться в сопровождении Риски и Граулза. Уж они сумеют отпугнуть любого.

— Или погибнуть вместе с тобой, — проворчал он.

— Ничего подобного. Они убивают с такой же легкостью, как ты, — настаивала она, упрямо вздернув подбородок.

Вулфрик хотел что-то сказать, но вздохнул:

— Хорошо, я сам простою у твоих дверей остаток ночи, и завтра, пусть хоть гром греми, хоть метель мети, не остановлюсь, пока мы не доберемся до Шеффорда.

Милисент охотно согласилась. Видно, мысль о скорой женитьбе и его не слишком привлекает. Слава Богу, что у нее хватило ума найти выход!

Глава 18

Последние два часа пришлось ехать в полном мраке. Вулфрик, верный своему слову, не остановился даже на обед, и путникам пришлось на ходу жевать черствый хлеб с сыром, купленные у монахов. Снег перестал, и даже тот, что лежал на дорогах, к полудню растаял, так что ехать было легче, чем накануне.

Все же, учитывая, что они пустились в путь затемно, кое-кто едва сознание не терял к тому времени, как кавалькада въезжала на подвесной мост замка Шеффорд. Среди них была и Милисент, так и не сомкнувшая глаз после вчерашних событий. И все из-за Вулфрика! Как она могла успокоиться и расслабиться, зная, что он стоит за дверью?! Вместо того чтобы наслаждаться покоем, она умирала от волнения. И сама не понимала, что с ней творится. Не думала же она в самом деле, что он ворвется и… и… что-то сделает. Даже если это он стоит за всеми покушениями на ее жизнь, не станет же заниматься этим собственноручно!

Кроме того, желай он ее гибели, ему выгоднее было бы сначала наложить лапу на ее приданое, а уж потом избавиться от навязанной жены. Милисент чувствовала себя полнейшей дурой потому, что подозревала его, особенно сейчас, когда один из его людей был убит, а сам Вулфрик расправился с убийцей.