Серебряный ангел, стр. 9

— Раз так, покончим с этим поскорее, пока она не хлопнулась в обморок.

Но Шантель не потеряла сознания. Она пронзительно визжала, пока в рот ей снова не засунули кляп. Она сопротивлялась с дикой яростью, но бесполезно. Даже одеяло, казалось, было против нее, ограничивая свободу рук. Вскоре Шантель оказалась лежащей на спине, а сверху поперек ее тела, пригвождая его к полу, лежал корсар в шелковой безрукавке. Она начала брыкаться, уже не обращая внимания на то, что тем самым сбивает одеяло со своих обнаженных ног. Но еще через мгновение другой мужчина схватил и ноги. Разведя их в стороны, он сильно сжал колени, заставив девушку лежать не двигаясь.

Глаза Шантель от ужаса казались безумными. Она ничего не видела за массивным "торсом человека в шелковой безрукавке, который лежал сверху, крепко держа руками за плечи и шаря глазами по ее животу. Девушка не могла знать, что тот моряк, который схватил ее за ноги, получил строгий приказ не смотреть на нее. Не знала она и то, что Белый Балахон был евнухом, который не мог ее изнасиловать, даже если бы захотел, и что он просто обязан был проделывать некую процедуру со всеми женщинами, которых захватывали корсары. Но чувствовать то, что с ней делают, она, конечно, могла: что-то прикоснулось к ее ногам и было просунуто между ними, затем вошло внутрь ее тела, причинив боль, и через какое-то время вынуто. Шанталь была уверена, что ее изнасиловали, совершенно не понимая, что это была проверка, которая единственная и могла спасти ее от поругания, по крайней мере пока она находилась на корабле.

Ноги девушки вновь прикрыли одеялом. Для корсаров это был знак, что отныне коснуться ее может только один человек. Мучители обменялись несколькими фразами, и она почувствовала, что больше ее никто не держит. Но она даже не пыталась пошевелиться. Совершенное безразличие ко всему, что происходит вокруг, охватило Шантель. То худшее, чего она боялась, произошло. Больше сейчас уже ничего не имело значения.

Она не видела, конечно, что два коренастых моряка вышли из каюты еще до того, как Шелковая Куртка освободил ее от своего грузного тела. Девушка даже не обратила внимания на то, что, встав, он поднял и ее. До конца не оправилась Шантель от шока и тогда, когда он сорвал с нее одеяло, и лишь инстинктивно попыталась прикрыть свою наготу руками.

Это верх унижения — быть лишенной чести таким образом. Ее мучители — настоящие животные. Она выкрикнула им это прямо в лицо. Но на гневные слова никто не обратил внимания, просто не поняв чужой для них речи. Впрочем, ее чувства гнева и негодования были и так очевидны.

— Она очаровательна, будто райская птичка, — прошептал Раис Мехмед, едва дыша. Никогда в жизни он не видел такой красивой женщины.

— У нее есть не только красота, но и воля, — громко сказал евнух.

— Только ломается…

— Она может принадлежать только одному.

— Я не собираюсь менять своих решений!

— Но проверка дала необычный результат, — спокойно напомнил евнух. — Она не для тебя. А вот Хамид Шариф будет доволен.

Мехмед хмыкнул. Хамид Шариф, хозяин их корабля, уже имел четырех жен, которые сводили его с ума своими придирками.

— Его больше интересует прибыль. Главное, чтобы мы привезли побольше монет. Пожалуй, он мог бы попробовать предложить эту красотку дею, чтобы получить их еще больше. Но новых женщин для дворцового гарема не покупали уже давно.

— Это не наша забота — думать о том, кто в конце концов ее купит, Раис. Ты просто обязан проследить, чтобы к Хамиду Шарифу она была доставлена в хорошем состоянии.

Сказав это, евнух с извиняющейся улыбкой вернул девушке одеяло. Мехмед засмеялся, наблюдая за тем, как Шантель пытается прикрыться им, и плюнул евнуху под ноги.

Глава 6

Каролин Дуглас сдерживала свою пляшущую лошадь, ожидая, когда к ней присоединится Дерек. Она не думала, что он придет сегодня днем и пригласит покататься верхом. Ведь он знал, что отец принимает гостей. Но врасплох неожиданное появление жениха ее не застало. Более того, для нее это был прекрасный повод пощеголять наконец в своей новой амазонке из темной шерстяной ткани, которую обычно используют для своей униформы моряки, и в светло-голубом сатиновом жилете, подрезанном, как у мужчин. Наряд в мужском стиле, сшитый мужским портным, был очень моден. К тому же она знала, что его цвета шли к ее рыжим волосам. Да и Дерек был того же мнения и сам говорил ей об этом.

Из-под полей своей высокой шляпы девушка смотрела, как он приближается, восхищаясь умением, с которым граф управлялся с едва объезженным жеребцом. Скачки были страстным увлечением Дерека Синклера. Его конюшня поставляла лучших чистокровных рысаков Англии, многие из которых брали призы на самых престижных состязаниях. Ее лошадь тоже была из конюшни графа. Он подарил ее — Каролин в день, когда сделал ей предложение. Девушке нравилось это животное. А Дерека она, конечно, любила, хотя, наверное, в сотый раз и задавала себе вопрос, не совершает ли ошибку, выходя замуж за лучшего друга.

Каролин вздохнула. Нет, с этими сомнениями надо заканчивать. Она уже была помолвлена с двумя мужчинами, но отказала им в последний момент, вызвав крайнее недовольство отца. Проделать это еще раз, тем более с Дереком Синклером, графом Малбери, она просто не могла. Она хочет выйти за него, в самом деле хочет.

Более идеальный союз трудно представить. Они росли вместе в расположенных по соседству усадьбах. Они так хорошо знали друг друга. Дерек был для ее отца все равно что сын. А кроме того, он обладал такими немаловажными чертами, как обаяние, мужественная красота, уравновешенный характер. Конечно, он был сластолюбец, но большого недостатка Карелии в этом не видела. Тем более тогда, когда он целовал ее, заставляя ощущать себя самой любимой и обожаемой женщиной на свете. Проблема была в другом, в том, что чувствовать это Дерек мог заставить любую женщину. А их у него было так много, причем часто в одно и то же время.

Он привык рассказывать Каролин о каждой своей победе и обо всех подружках. Девушка тоже посвятила его в свое первое и все последующие увлечения. С тех пор как это произошло, у них не было секретов друг от друга. Дерек поклялся сделать ее счастливой, и она знала, что он сдержит слово. Каролин была уверена, что после того как Дерек сделал ей предложение, он оставил всех своих прежних любовниц, в число которых, кстати, входила добрая половина горничных, служивших в доме его деда. Сомнений в том, что он может быть преданным ей одной, у девушки не было. Но что же тогда все-таки смущает ее?

Обычное нервное состояние невесты перед свадьбой, вот и все. Она уже испытывала подобное, когда приближались даты двух несостоявшихся бракосочетаний. Серьезные решения всегда тяжело давались Каролин, она просто не привыкла принимать их самостоятельно. У нее никогда не было полной уверенности в том, что сделанный ею выбор единственно правильный. Одна из причин ее тяги к Дереку как раз и заключалась в том, что в отличие от нее он был уверен в своих решениях и своей силе. Если кто-то становился его другом, то это уже было на всю жизнь. Этот человек становился частью его. Не могла представить своей жизни без него сейчас и Каролин. Не потому ли она ответила ему «да», что просто боялась потерять его дружбу?

"Нет, она любила его, всегда любила. Впрочем, всегда ли? Каролин начала привыкать к нему с тех пор, как его привезли в Англию. Ей было тогда только шесть лет, ему — почти одиннадцать. Дерек говорил по-французски, и ей это казалось странным. Ее французскому еще не обучали. Общаться было затруднительно. Но мальчик осваивал английскую речь с поразительной быстротой. Каролин знала, что Дерек вырос в какой-то ближневосточной стране, где его отец был послом. Дочь маркиза, Мелани вышла замуж за границей и ни разу не приезжала в Англию все эти годы. Родители его умерли почти одновременно, когда мальчику было десять лет. Поэтому Дерека и привезли жить к дедушке, который первым делом изменил фамилию мальчика на Синклер — Дерек был последним мужчиной в роду маркиза и его единственным наследником.