Похищенная невеста, стр. 19
— Но ты, должно быть, шутишь! — потрясенно охнула Кристина и, забыв о еде, взглянула в холодные зеленые глаза. — Почему ты не можешь купить все необходимое? У Рашида есть драгоценности, от которых ты отказался. Должно быть, у тебя собственное состояние. Как ты можешь красть?!
Филип встал и оказался с ней лицом к лицу; золотистые искорки в зеленых глазах исчезли, их место заняла ярость.
— Я не позволял тебе судить о моих поступках, Кристина. Скажу тебе лишь один раз и больше повторять не намерен. В обычае нашего племени жить набегами. Мы грабим, чтобы выжить, так заведено испокон веку. И берем только необходимое. У меня здесь нет ни денег, ни богатства, потому что это ни к чему. Рашид затаил неприязнь ко мне, и я хорошо понимаю ее причину, поэтому и не препятствую ему обогащаться. Жадность его ненасытна, но я позволяю ему пользоваться украденным. И больше никогда не допрашивай меня!
Круто повернувшись, он стремительно вышел из шатра. Кристина потрясение опустилась на диван, чувствуя себя так, словно падает в бездонную пропасть.
Филип — разбойник и грабитель! И несомненно, безжалостно убивает ни в чем не повинных людей! Возможно, это даже доставляет ему удовольствие! И она, Кристина Уэйкфилд, оказалась в лапах такого негодяя!
Кристина тряслась словно в ознобе, вспоминая яростный взгляд Филипа. Неужели он убьет и ее, если она зайдет слишком далеко?! Это бессовестные преступники, и Кристине известно, где находится их логово! Разве Филип отпустит ее, зная, что Кристина в любую минуту может послать сюда солдат?!
Девушка услышала конский топот. Уехали. Филип отправился грабить и разорять и Бог знает что еще. Нет, она просто не сможет перенести этот новый ужас. Кристина должна знать, что он намеревается сделать с ней! Если ей придется умереть, лучше приготовиться заранее.
Быстро подойдя к выходу, Кристина увидела Ахмада, сидевшего на земле у самой занавески. Он тщательно чистил длинную серебристую саблю с изогнутой рукояткой.
— Ахмад, — медленно протянула она, — можно мне задать тебе вопрос?
Араб как-то странно взглянул на нее.
— Так не полагается. Женщины не могут задавать вопросы. Это не их дело.
Боже, какие варвары! Дикари!
— Но, Ахмад, я не одна из ваших женщин. И росла в другой стране, там, где женщины равны мужчинам. К тому же я всего-навсего хотела знать, привозил ли Абу до меня других девушек в лагерь, — поинтересовалась Кристина, надеясь, что Ахмад просто вообразит, будто она ревнует.
Тот широко улыбнулся:
— Нет, ты первая, кого шейх Абу похитил и привез сюда.
— Спасибо, Ахмад, — улыбнулась в ответ Кристина и, вернувшись в шатер, нервно забегала по комнате. Ей так ничего и не удалось узнать. Если бы до нее была другая, Кристина могла бы обнаружить, что с ней произошло после того, как она надоела Филипу. Теперь же придется спросить напрямик у Филипа о том, что терзает ее. Хоть бы настроение у него было не таким плохим, когда он вернется!
Глава 12
Солнце все еще стояло высоко над горизонтом, когда они добрались до подножия гор. Теперь арабы не щадили лошадей, потому что до каравана было по-прежнему слишком далеко. Филип надеялся, что это не невольничий караван — такие обычно везут слишком мало съестных припасов.
Черт бы побрал эту женщину и ее любопытство! Как она ухитрилась так легко вывести его из себя?! Он всегда гордился сдержанностью и хладнокровием в отношениях с противоположным полом… до тех пор, пока не встретил Кристину.
Она разозлила его вчерашней ночью, отказавшись объяснить, почему плачет. Филип просто не мог этого понять. Раньше Кристина никогда не плакала после того, как они любили друг друга.
Неужели он никогда не разгадает ее? Каждый раз Кристина продолжала сопротивляться, хотя Филип знал, что она получает наслаждение в его объятиях. Зачем бороться с неизбежным?
Когда сегодня утром она пришла в загон, Филип прекрасно увидел, что притворный интерес к его занятиям вызван лишь желанием покинуть шатер. Но можно ли ее осуждать за это? На ее месте Филип поступил бы точно так же. К тому же он был уверен, что Кристина не попытается сбежать — она слишком его боялась. Возможно, стоит довериться ей и разрешить свободно передвигаться по лагерю.
Филип вспомнил полные ужаса глаза Кристины, когда он признался ей, что собирается в набег. Он не намеревался рассказывать ей об этой стороне своей жизни. Филипу самому все это было не слишком по душе, и он знал, что Кристину подобные вещи приведут в ужас. Но Филипа так обозлило ее назойливое любопытство, что захотелось бросить правду ей в лицо. Он не привык к настойчивым расспросам, особенно со стороны женщины. Да, но какой женщины! Филип безмерно наслаждался ее присутствием, получал удовольствие от одного взгляда на эту несравненную красоту, нетерпеливо ожидал часа, когда вновь войдет в шатер, зная, что она ожидает его, пусть и не по своей воле. До появления Кристины в шатре всегда царило одиночество, и Филип, насколько возможно, избегал появляться там.
Наконец показался небольшой оазис, где расположился на ночь караван. Филип насчитал пять вьючных верблюдов. На земле громоздились тюки с товарами. Вокруг костра расположились шесть человек. Филип и его люди на полном скаку ворвались в лагерь, размахивая ружьями, и Сайд выстрелил в воздух, чтобы проверить, будут ли караванщики драться или сдадутся без боя.
Охранники медленно, по одному побросали оружие. Филип спешился и в сопровождении остальных осторожно подошел к костру. Охранники не оказали сопротивления — кому хочется умирать за чужую собственность?
Сайд охранял пленных, пока остальные открывали тюки. Вскоре все устроились на ночь, достали мех с вином и поели сушеного мяса. На следующее утро они погрузили продовольствие и прочие необходимые им предметы на одного из верблюдов, разрешили каравану продолжать путь и направились обратно в горы. Около полудня они въехали в лагерь как победители, под приветственные крики собравшихся соплеменников, завели коней в загон, развьючили верблюда и пустили его пастись. Филип предоставил остальным делить добычу и отнес в шатер лишь один большой сундук.
Он надеялся, что найдет Кристину в лучшем настроении, чем накануне. Но девушка, мрачно нахмурившись, сидела на диване с полотенцем в руках и новой одеждой на коленях. Увидев Филипа, она не сказала ни слова, молча наблюдая, как тот втаскивает сундук в спальню.
— Сейчас пойдем купаться, кошечка, — жизнерадостно приветствовал ее Филип и, вернувшись в большую комнату, достал из углового поставца маленький сверток. — Что-нибудь случилось, милая? — осведомился он через несколько секунд, надеясь, что молчание еще не означает, будто Кристина по-прежнему сердится на него.
Кристина, отвернувшись, покачала головой. Ну что ж, он не станет принуждать ее к ответу.
Покачав головой, Филип поднял девушку на ноги и повел к озерцу. Кристина по-прежнему стыдилась раздеваться в его присутствии и, повернувшись к нему спиной, медленно сняла блузку с юбкой. Филип огромным усилием воли подавил вспыхнувшее в нем желание при виде грациозно идущей к воде девушки и, стараясь взять себя в руки, вынул остро наточенную бритву и начал сбривать щетину недельной давности. Удовлетворившись результатами, он вынул из свертка брусок мыла и присоединился к Кристине.
Уже темнело, когда они вернулись в лагерь. Только что зажженный костер ярко освещал шатер, заставляя тени весело плясать по углам.
Филип не знал, что делать. Почему Кристина так грустна и молчалива? Вот уже и ужин кончается, а она по-прежнему не сказала ни слова. Так больше не может продолжаться — ведь внутри у него все ноет от желания овладеть этим великолепным телом. Но он знал, что девушка отдастся ему лишь после бешеного сопротивления.
Растянувшись на диване за спиной Кристины, Филип играл с золотистыми локонами на ее затылке. Чуть наклонившись вперед, он скользнул губами по нежному местечку за ухом, наблюдая, как по ее рукам ползут мурашки.