Навеки, стр. 41
— Нет, это место не для леди, а только для…
— Можешь не продолжать, — отрезала она. — Я знаю, куда ты клонишь.
— И я не позволю тебе туда войти, — добавил он.
— Благодарю покорно — я и сама туда не рвусь. Как я понимаю, твой двойник еще не прибыл на место действия?
— Нет, но сэр Джон был уже в таверне, когда я пришел туда в ту ночь. Сейчас я потороплю его и уложу в постель, и тебе не нужно будет встречаться с моим двойником.
— Да подожди ты, — прервала она его с удивлением и досадой. — Мне так хотелось с тобой встретиться — с тобой другим.
— Не надо, Розалин. Он с тобой незнаком.
— Да, да, я знаю — у него только сражения да женщины на уме. Ты уверен, что он не появится здесь, пока ты будешь разбираться с сэром Джоном? А вдруг этот достойный рыцарь не пожелает так рано покинуть это веселое заведение? И помни, он должен быть здоровым и невредимым наутро — постарайся же не применять к нему силовых методов воздействия.
Он нахмурился, видимо, решив, что у него не так много возможностей заставить сэра Джона пораньше лечь спать.
— Да, вспомнил, — сказал он вдруг. — Он выбрал себе хорошенькую потаскушку на эту ночь — поэтому-то я и затеял с ним состязание. Я хотел ее у него отбить.
Непонятно откуда появившаяся ревность тут же вонзила острые когти в сердце Розалин. Но это же нелепо — за этой шлюхой охотился совсем другой Торн, во всяком случае, все это было давным-давно, и… и как она может его ревновать?
— Постарайся, чтобы она тебя на этот раз не соблазнила, — проворчала она.
Он ухмыльнулся в ответ, и вдруг его руки крепко обвились вокруг нее, прижимая к себе, и губы прижались к ее губам. Мгновение — и она воспламенилась от его поцелуя, словно искра пробежала по телу. Когда он выпустил ее из объятий, она почувствовала что-то вроде разочарования.
Лишь спустя несколько секунд Розалин смогла наконец вспомнить, где они и что собираются делать. Она запоздало подумала, что ей следовало бы отплатить ему тем же — заставить его так же желать ее, не прилагая к этому никаких особенных усилий.
— Клянусь тебе, — мягко промолвил он, — теперь только одна женщина может меня соблазнить.
Розалин вспыхнула и едва удержалась, чтобы не растянуть губы в глупо-счастливую улыбку. Конечно, она сразу же забыла о том, что хотела ему отплатить.
— Ну в таком случае тебе лучше заняться делом. Я думаю, ничего страшного не случится, если сэр Джон получит желаемое — ты можешь дать девице несколько звонких монет, и она быстренько выпроводит сэра Джона, чтобы заняться тобой.
— Здорово придумано, — усмехнулся Торн.
— Я спрячусь поблизости за углом на случай, если ты вдруг задержишься и мне придется отвлекать внимание твоего двойника.
Торн остановился и заметил:
— В таверну ведет еще одна дверь. Жди меня там. Тебе не нужно будет никого отвлекать.
— Хорошо, хорошо, иди же.
Торн ушел, а Розалин свернула за угол таверны и спряталась в тени. Торн догадается, что она здесь, — она в этом не сомневалась. Ничего, как-нибудь она усмирит его неминуемый гнев за ее непослушание.
Ведь она не может допустить, чтобы двойник Торна зашел в трактир, пока там находится он сам. Она понятия не имела, что в таком случае может произойти, да и не хотела знать, решив предотвратить их встречу любой ценой.
Но время шло, а Торн все не выходил из боковой двери. Вдруг на дороге, ведущей к таверне, послышались чьи-то шаги.
Глава 29
Розалин осторожно выглянула из своего укрытия. Так и есть — Торн номер два! Она не могла ясно разглядеть его, так как он еще не вышел на освещенное факелом пространство перед таверной. Но когда он наконец подошел поближе, она еле удержалась от удивленного восклицания.
Он показался ей огромным — возможно, из-за волнения, охватившего ее. Это был Торн, но не совсем тот Торн, которого она знала.
У этого викинга светло-каштановые волосы были немного длиннее и лежали нечесаной копной — совсем не по норманнской моде, предполагающей короткую стрижку. Этот Торн тоже, видимо, не считал нужным следовать общепринятым правилам… Да о чем она думает? Это же один и тот же человек — просто в разные моменты своей жизни.
И этот человек ее не знает.
Ее беспокойство сменилось откровенной тревогой. Почему, интересно, Торн не хотел, чтобы она встречалась с его вторым «я»? Неужто они так не похожи друг на друга? Эта мысль внезапно пронзила Розалин как молния. Ну конечно, как она сразу об этом не подумала! Их же разделяют целые столетия, и тот Торн, которого она знает, прожил гораздо дольше на свете, повзрослел, стал более сдержанным, научился контролировать свой необузданный темперамент…
Розалин уже готова была отказаться от задуманного, но вовремя взяла себя в руки. Торн подошел к двери. Что же делать? Надо во что бы то ни стало задержать его. Внезапно появиться перед ним, встать на пути? Розалин решила так и сделать в надежде, что ей не придется удерживать его слишком долго.
Эта мысль придала ей храбрости, и она решительно и громко произнесла:
— Простите, сэр, вы не могли бы мне помочь?
Он быстро оглянулся вокруг, но, никого не увидев, сделал еще один шаг к двери таверны. Розалин быстро вышла из тени на освещенное факелом пространство.
Яркое желтое платье сразу привлекло его внимание, и он остановился как вкопанный.
Розалин снова почувствовала, как внутри ее все замирает от волнения — она ведь так и не придумала, что ему скажет. В ее времени это было бы несложно — попросить объяснить, как добраться куда-нибудь, и потом 282 разыгрывать перед добрым самаритянином полнейшую идиотку, заставляя его по несколько раз повторять одно и то же. Но ведь в средние века молодые леди не имели привычки слоняться по городу в столь поздний час — они и днем-то редко выходили на улицу без провожатых. Поэтому эту идею пришлось сразу отбросить. Тем более что она уже на своем опыте убедилась в опасности такого предприятия.
Голубые глаза викинга лениво прошлись по ней сверху вниз — в ее время такой взгляд мог быть расценен как оскорбление, однако, по всей видимости, средневековые мужчины считали такое обращение в порядке вещей. Он вел себя точно так же, как и настоящий Торн при первой их встрече. Но это был не ее Торн — нужно все время об этом помнить. Этот человек ее не знает, видит первый раз в жизни — его пристальное и откровенное внимание вогнало ее в краску. К счастью, в неверном свете факела этого не было заметно.
Когда он наконец встретился с ней взглядом, то задал ей совершенно неожиданный вопрос:
— Где ваша свита, леди?
Она облегченно вздохнула: он сам нашел объяснение ее появлению в этом месте в такое позднее время. Ей, правда, следовало не глазеть на него в замешательстве, а самой что-нибудь придумать в свое оправдание.
— Я ее потеряла, — промолвила она, стараясь, чтобы голос ее звучал по возможности более испуганно.
— Потеряли?
— Да, потеряла сопровождавших меня рыцарей. Я несколько часов бродила по округе и искала их, но я боюсь уходить далеко — я здесь ничего и никого не знаю, да и место это мне кажется… не совсем безопасным.
— Куда вы направлялись?
— Я должна была быть у герцога. Он коротко кивнул. Это движение было ей так знакомо, что она с трудом спрятала улыбку.
— Должно быть, в таверне есть люди герцога Вильгельма. Я приведу их к вам, и они доставят вас, куда вам будет угодно.
— О нет; прошу вас, не делайте этого! — поспешно воскликнула она, лихорадочно стараясь придумать какое-нибудь оправдание своей неожиданной просьбе. Но ничего путного на ум ей не пришло, и она в отчаянии выпалила:
— Солдаты герцога — известные сплетники, а я не хочу, чтобы стало известно, что я потеряла свиту и скиталась в порту одна, без охраны. Моя репутация погибнет навеки. Сейчас обо всем, что случилось, знаете только вы и люди из моего сопровождения, но им будет стыдно рассказать о том, что они умудрились потерять меня.