Любовь и ветер, стр. 34

У Чейза защемило сердце. Он ринулся вниз, еле сдерживая дыхание. И только когда Джесси, услышав топот копыт, повернула голову, он смог вздохнуть полной грудью.

Чейз быстро соскочил с лошади и едва не упал. Он опустился на колени, увидел, какая она бледная.

— Ради Бога, Джесси, что случилось?

— Ничего.

— Ничего?

— Ничего, — повторила она со стоном. — Какого черта ты здесь делаешь? Он отпрянул.

— Черт побери, Джесси…

— Уберешься ты отсюда? — рявкнула она что было силы.

— Нет. Потому что ты больна.

— Я не больна.

Она попыталась сесть, но еще больше побледнела и откинулась на спину, закрыв глаза. Какого черта он здесь делает? Ей так везло все дни — она уезжала, чтобы скрыть утреннюю тошноту.

— Джесси, пожалуйста, скажи, в чем дело? В его голосе было искреннее беспокойство. Ей стало приятно. Надо сказать Чейзу что-нибудь — не правду, конечно, а что-нибудь успокаивающее.

— Мне немного нехорошо. Наверное, перетрудилась.

— Послушай, но лежать на холодной земле — не дело. Ты простудишься.

— Я собиралась добраться до хижины, но на этот раз не смогла… — Она осеклась, слишком поздно сообразив, что сболтнула лишнее.

— На этот раз? Так вот куда ты ездишь каждое утро? Зачем?

Она хотела было сказать, что там теплее и ей легче переждать, пока пройдет тошнота. Но лишь проговорила:

— Я ездила на северные пастбища. Почему бы мне не остановиться в хижине поесть? Еще есть вопросы?

— Я отвезу тебя на ранчо.

— Нет! Мне надо просто спокойно полежать. Если бы я могла ехать, ты думаешь, я бы здесь валялась? — В голосе ее слышалось явное раздражение.

— Нет, ты здесь не останешься. Я заберу тебя отсюда.

— Нет, Чейз.

Он протянул руку, и ее охватила паника.

— Не трогай меня!

Джесси знала — малейшее движение снова вызовет у нее приступ тошноты. Так оно и вышло. Она от-" прянула в сторону, и ее вывернуло наизнанку. Когда девушка пришла в себя, он нежно поднял ее и понес к своей лошади, посадил в седло, сел сзади. Она не сопротивлялась. Она отдыхала в его объятиях всю дорогу До хижины. Он внес ее внутрь, положил на кровать ближе к очагу. Развел огонь, снял с нее жакет, сапоги, отстегнул кобуру.

— Хочешь что-нибудь поесть, Джесси?

— Нет, — быстро ответила она, а потом добавила:

— Но если бы ты вскипятил немного воды… У меня в сумке есть мята… Она хороша для желудка.

Чейз не стал расспрашивать, при чем тут мята, он делал то, что она просила: поставил воду на огонь и пошел за сумкой. Пока закипала вода, Джесси уснула. Может быть, сейчас для нее важнее сон, а настойка травы подождет? Он смотрел на спящую девушку, размышляя, не поехать ли ему за доктором. Но на это уйдет целый день, а он боялся оставить ее одну.

Чем больше он размышлял, тем больше склонялся к тому, что Джесси права — она перетрудилась. Вставать до зари и работать до заката — не дело для юной девушки. Да еще эта кража скота…

Чейз вышел из хижины, чтобы увести лошадей на ночь под навес. Пошел снег, и он подумал, что, если снегопад не прекратился, их занесет. И не надо будет беспокоиться о стаде. По такой погоде и Бадр не помеха. Корма у лошадей достаточно, определил он и поторопился назад в хижину.

Глава 33

Джесси проснулась в теплом коконе из одеял. Потрескивал огонь, а воздух наполнился дразнящим ароматом съестного. Она чувствовала себя прекрасно и страшно хотела есть.

Чейз возился у огня спиной к ней и что-то размешивал на огне.

— Не знала, что ты умеешь готовить. Он повернулся к ней и улыбнулся.

— Да, немного умею.

— Пахнет вкусно.

— Благодарю, мэм.

Он подошел к кровати, пристально посмотрел на Джесси и спросил:

— Дать тебе мяты?

— Уже не надо. Но я бы с удовольствием поела.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке?

— В порядке, Чейз. Правда. Мне просто надо было полежать. А теперь на меня напал жуткий голод. Он широко улыбнулся.

— Сейчас, дорогая.

Джесси нахмурилась. Ей бы не хотелось, чтобы он называл ее так. Ей бы не хотелось, чтобы он заботился о ней как о маленькой. Она не знала, как к этому относиться.

Подсаживаясь к столу, Джесси не сводила глаз с Чейза. Он двигался легко, сразу видно, что спина больше не болит. Она обвела взглядом его широкую спину от плеч до узких бедер. Похоже, у него было что-то на уме, да, что-то…

Джесси покраснела и отвела взгляд. Откуда у нее такие мысли? Она вынашивает его ребенка. Но какое ему до нее дело — после его бесчисленных побед у женщин? И поэтому ей тоже нет до него никакого дела, напомнила она себе.

— Тебе не жарко? — спросил он, ставя перед ней тарелку.

Джесси еще сильнее покраснела, догадавшись, что он это заметил.

— Немножко, — тихо призналась она. Они молча ели. Чейз явно чувствовал себя неуютно, заметив, как резко изменилось ее настроение. Он исподтишка наблюдал, с каким аппетитом она ест, будто голодала несколько дней. Видимо, она чувствует себя неплохо, особенно если вспомнить утро. Наверное, все, что ей было нужно, это поспать. Отдохнув дня два, она пришла бы в норму.

Никто из них не нарушал молчания. Может быть, на самом деле она беспокоилась о попытках Бадра разорить ее гораздо сильнее, чем ему казалось? Чейз неуверенно начал:

— Если ты будешь все переживать в себе, тебе будет только хуже.

— Что? — Она подняла на него широко открытые глаза.

— Ты сама знаешь, о чем я говорю, — спокойно ответил он.

— Боюсь, что нет.

— О Лэтоне Бадре, конечно. О скоте, который он украл. В конце концов на этом жизнь не кончается. Она с облегчением вздохнула.

— Да, конечно.

— Ну?

— Да о чем тут говорить? Я просто пристрелю его, как только увижу. Чейз засмеялся.

— Ну, Джесси, будь наконец серьезной.

— А я серьезно.

— Ты что, вызовешь его?

— Почему бы и нет?

— Потому что он отклонит твой вызов и его никто не осудит за это. Ни один мужчина не согласится на поединок с женщиной, даже такой мерзавец, как Бадр.

— Но он не отвертится так просто, Чейз. Если бы у меня были доказательства, я бы обратилась к шерифу. Но без них я займусь этим сама. А что еще можно сделать?

— Оставь все это мне.

— Ты его вызовешь?

— Да.

— Нет.

Ее отказ разозлил его.

— Но мой вызов он примет, Джесси.

— Я сказала “нет” — значит, нет.

— Может быть, будем считать инцидент исчерпанным? Без всякого сомнения, Бадр получил гораздо больше, чем твой отец ему задолжал. Он, я думаю, успокоится и теперь надолго исчезнет из этих мест.

— Думаю, что нет, — мрачно ответила Джесси.

— Кровью никогда не решить проблему, Джесси. Ты не разорена. Забудь об этом.

— Легко тебе говорить, Чейз Саммерз. Угрожают не твоей жизни. Мое ранчо не такое большое, чтобы скоро оправиться от потери. Томас Блэр никогда не собирался стать королем скотоводства. Он просто хотел осесть на земле, где провел молодость, и ранчо оказалось тем, что надо. Наше стадо никогда не было большим. За зиму и так многое теряем. Снежные бури пять лет назад лишили нас семидесяти процентов дохода, и Томас тогда влез в долги, чтобы восстановить стадо. Потом, не расплатившись, он вдруг вздумал строить этот огромный дом. У меня такое чувство, что мы никогда не вылезем из долгов. И я никогда не смогу смириться с этой потерей.

Речь Джесси произвела на Чейза странное впечатление. Боль девушки он чувствовал как свою собственность.

— Ты знаешь, твоя мать тебе бы с радостью помогла, Джесси.

— Об этом забудь, — отрезала она. После таких слов бесполезно было снова предлагать ей и свою помощь. Но все же — а вдруг? Почему не попытаться?

— Тогда, может, ты возьмешь у меня взаймы? В Шайенне я выиграл большую сумму, гораздо больше, чем мне надо.

Джесси отрицательно покачала головой:

— Что с тобой, Чейз? То ты хочешь вместо меня идти на поединок, то пытаешься одолжить денег. Неужели тебя мучает чувство вины передо мной? Это тебе Рэчел внушила?