Любовь и гром, стр. 47
— А ты меня не использовал? Меня там не было в ту ночь, под тобой и наполненной твоей плотью?
Ему захотелось ее ударить за эти слова, за то, что она вновь пробудила в нем жажду оказаться внутри нее. Живописная картина, которая возникла в его воображении, только усилила жар, разгоревшийся в нем во время их объятий. Но она еще не закончила.
— Ты это пытаешься мне сказать, Сандер? Что не получил удовольствия в моей постели?
— Заткнись, черт тебя побери!
— Так чем же ты на самом деле недоволен? Тем, что я избрала тебя стать моим первым мужчиной? Или тем, что я воспользовалась твоей временной слабостью? — Теперь она жаждала крови. — Ведь именно это тебя беспокоит, не так ли? Я знаю, что ты не хотел меня. Ты не стеснялся в средствах, ясно давая это понять всякий раз, как я к тебе приближалась. Но я все равно сумела соблазнить тебя и вынудила потерять самообладание. Этого ты и не можешь никак пережить, верно?
Кольт замахнулся, но, поскольку она не шелохнулась, сжал пальцы в кулак и опустил руку.
— Ответь мне на один вопрос, герцогиня. Когда ты решила использовать меня: до того, как связала этой проклятой работой, или после? — Поскольку она не сразу ответила, он процедил:
— Так я и думал. Когда мужчина покупает шлюху, то старается получить товар получше. Ты действуешь так же?
Джослин была уже достаточно взбешена и больше не сдерживалась:
— Конечно! В конце концов ты великолепный образчик самца, самый красивый из всех, что мне попадались. — В ее тоне было достаточно сарказма, чтобы он усомнился в истинности слов. Но тут она добавила из одной только злости:
— К тому же это довольно смехотворная для меня сумма, если хочешь знать. И ты можешь не обольщаться, что обошелся мне слишком дорого. Вовсе нет. Кроме того, у тебя масса других полезных качеств" Можно считать, я сделала поистине выгодное приобретение, не так ли?
В ответ он лишь прорычал:
— Я так и знал, что ты избалованная сука!
— А я знала, что ты наглый ублюдок. Ну и что из этого? Что это доказывает? Насколько слепа бывает похоть?
Это была последняя насмешка, которую мог вынести Кольт, не поддавшись искушению отрезать этот острый как бритва язычок. Единственное, что ему сейчас оставалось, — развернуться и уйти. Так он и поступил.
Однако Джослин не поняла его намерений и закричала вслед:
— Не пойми меня превратно, Сандер! Я не собираюсь отпускать тебя со службы до тех пор, пока ты не выполнишь взятые на себя обязательства! Слышишь? Не вздумай сбежать!
Кольт остановился, но не раньше, чем отошел на значительное расстояние. На фоне хорошо освещенного лагеря Джослин могла различить лишь его силуэт. И слава Богу, потому что на его лице сейчас явственно отражалась жажда убийства.
— Я не собираюсь сбегать, но честно предупреждаю тебя, женщина. В последний раз говорю — держись от меня подальше!
— С удовольствием! — крикнула Джослин, но он широким шагом уже удалялся от нее, и она не была уверена, что он расслышал.
Джослин смотрела ему вслед, пока он не исчез за одним из фургонов, затем отвернулась и слепо уставилась на темнеющие вдалеке горы.
— Скотина мерзкая, — пробормотала она себе под нос. И разрыдалась.
Глава 29
Джослин отставила тарелку и со вздохом вытянулась на подушках под шелковым балдахином, который каждый раз ставили во время обеда. Предмет роскоши, который скоро уже не понадобится. Во время холодной погоды, стоявшей в конце ноября, совершенно не требовалось затененное место, чтобы перекусить в полдень. Его водворяли теперь лишь по настоянию Ванессы. Графиня строго придерживалась старого правила, гласившего: солнечные лучи не должны касаться кожи настоящей леди, даже если их испускает холодное осеннее светило. Она неодобрительно цокала языком при виде легкого загара, приобретенного Джослин во время ежедневных прогулок верхом, когда угнетающая южная жара сменилась северной прохладой.
Прошло уже две недели, как они покинули Сильвер-Сити Они сделали небольшой крюк на юг, чтобы обогнуть горы, затем направились почти строго на восток, пока не пересекли Рио-Гранде и не поехали вдоль нее на север. С этого момента продвигаться стало намного легче, потому что они вышли на старую Эль-Камино-Реаль, Дорогу Королей, идущую от Мехико до Санта-Фе, куда и лежал их путь. Конечно, они с самого начала вполне могли ехать по этой дороге, триста лет назад служившей торговым путем, если бы не решили сначала отправиться в Калифорнию.
Билли наконец объяснил им, где находится этот самый Вайоминг. Знай они изначально, что туда надо добираться почти два месяца… Но теперь поздно об этом сожалеть, слишком далеко они уже забрались.
Хорошо наезженная дорога по крайней мере избавила их от тряски, а окружающий ландшафт был великолепен. Справа лежали горы Сан-Андрее, слева — река, а за ней тоже горы. Деревья уже стояли в осеннем убранстве, и на протяжении нескольких дней путешественники даже имели возможность любоваться долиной Хорнада дель Муэрто, где можно было пустить лошадей вскачь.
Однако ландшафт пустыни сменился не полностью. Кое-где росли кактусы, белые и пурпурные кустики шалфея и дегтярника, островки полыни, а порой попадались длинные участки иссохшей земли и белого песка. Но за время долгого путешествия по южным областям все к этому давно привыкли.
Теперь, когда караван приблизился к Скалистым горам и Санта-Фе, до которого оставалось три дня пути, по обеим сторонам дороги возвышались горные кряжи и попадалось все больше прелестных долин. Но сегодня Джослин не испытывала ни малейшего желания исследовать их. Именно так Ванесса истолковала ее вздохи.
— Жары не предвидится, и обед был достаточно легкий, — заметила графиня. — Ты плохо выспалась?
— Спала, как всегда, — пробормотала Джослин.
Однако ее лаконичный ответ ни о чем не сказал Ванессе, которая и понятия не имела, сколько бессонных ночей провела ее подруга за последнее время.
Джослин знала причину своей бессонницы, но это знание отнюдь не облегчало проблемы. Она просто страдает от затянувшихся переживаний по поводу своего поведения во время последней ссоры с Кольтом.
Проклятая стычка! Она никак не может выкинуть ее из головы даже две недели спустя.
На следующий день после ссоры у нее началось месячное недомогание, которым она охотно объяснила как свои слезы в ту ночь, так и свои безобразные выходки. Но при воспоминании о том, что она позволила Кольту превратить себя в визжащую стерву, исполненную желчи, злобы и ненависти, Джослин всякий раз сгорала от стыда. Она и не предполагала, что может быть такой. Да и откуда ей было это знать, если никогда в жизни она раньше так себя не вела? Но, слава Богу, ничего подобного больше никогда не повторится. Джослин твердо пообещала это сама себе и намеревалась сдержать слово, несмотря ни на какие подначки этого бессердечного человека. Если, конечно, он вообще с ней когда-нибудь заговорит. За последнее время она видела его лишь пару раз, да и то на расстоянии, когда скакала на Сэре Джордже. Он вовсе перестал возвращаться в лагерь, даже на ночь. Где он ночевал, не знал никто, хоть Джослин и подозревала, что неподалеку, поскольку Билли каждое утро на рассвете уезжал к нему согласовывать маршрут. И отсутствовал совсем недолго. Джослин прослушала следующий вопрос Ванессы.
— Что?
— Я спросила, не слишком ли ты устала сегодня для прогулки верхом? Мне показалось, что Сэр Джордж уже оседлан.
Джослин не пошевелилась и не открыла глаз.
— Не устала, Вана, но мне что-то не хочется. Один из грумов может им заняться.
— А как быть с Майлзом? Ты ведь знаешь, как ему нравятся ваши совместные прогулки.
С некоторым раздражением Джослин подумала, когда же подруге надоест ее сватать. Из этого все равно ничего не выйдет.
Какое-то время назад мужчина, подобный Майлзу, наверняка заинтересовал бы Джослин. Как личность и чисто внешне он намного превосходил Чарльза Абингтона, а она ведь серьезно обдумывала, не выйти ли ей за Чарльза. Но сейчас она сравнивала Драйдена совсем с другим мужчиной, и на его фоне Майлз вовсе не выглядел таким уж привлекательным. Он казался слишком бледным, слишком обаятельным, слишком слащавым. Даже в его несчастьях можно было уловить оттенок трусости. Кольт ни за что не стал бы убегать в случае неудачи, чтобы начать заново в другом месте. Не стал бы он и торчать в городе, испугавшись близости смерти. И уж вовсе не могла она представить Кольта смирно стоящим, когда его грабят. Вот уж что нет, то нет.