И только сердце знает (том 2), стр. 45
— А какова может быть причина вызова на бой? Я что-то не вижу на тебе синяков, подтверждавших бы то, что с тобой ужасно обходятся. Видишь ли, Энн, мне сложно поверить, что твой муж не лелеет тебя.
— Он и лелеял сначала, но я не выношу его прикосновений, и он прекрасно об этом знает, а потому возненавидел меня. Когда он застал меня с… любовником, он убил его голыми руками.
— Однако с тобой-то он ничего не сделал?
— Он… он дождался, пока печаль моя утихла. Он хотел, чтобы я страдала от этого, и мои страдания доставляли ему истинное удовольствие. Пока он думал, что я страдаю, он ничего не предпринимал, однако едва я стала возвращаться к жизни, как т стал бить меня. Видишь ли, он хотел, чтобы я запомнила это. Он думал, что поначалу моя печаль была так сильна, что физическая боль окажется неощутимой по сравнению с ней, и он ждал. Он очень жестокий человек. А теперь он бьет меня всякий раз, как я подниму глаза на другого мужчину. О! Умоляю тебя! Ранульф! — Она бросилась ему на шею. — Я не могу так больше жить! Если мне не удастся освободиться от него, я… я убью себя!
— И ты думаешь, я буду страдать?
Она отпрянула от него, нахмурившись, но все еще не веря своим подозрениям.
— Ты же любил меня когда-то.
— А теперь я люблю другую.
— Кого? — Когда он не ответил, глаза ее недоверчиво округлились. — Конечно же, не ту маленькую мышку, на которой ты женился?!
— Мышку?! Да для меня она прекраснее всех женщин, которых я знаю, которых… когда-либо встречал!
— Нет, ты не можешь иметь это в виду, — усмехнулась Энн и, потеряв от отчаяния рассудок, прижалась своими бедрами к его. — Ты должен помнить, что…
Реакцией Ранульфа было сильнейшее отвращение, и он оттолкнул ее от себя. Но потом он подскочил к Энн и, схватив за волосы, наклонил ее голову. И наконец она увидела то, что он тщательно скрывал. Ненавистью горели его глаза, и от этого взгляда ее бросило в холодный пот.
— Леди! Вы убили мою дочь! — сказал Ранульф разгневанно. — Вы убили ее безжалостно, заставив умирать от голода! И это все, что я помню о вас! А теперь убирайтесь из моего дома, пока я не воздал вам должное за все ваши грехи.
— Я не могу уехать без мужа!
— В таком случае вам лучше разбудить его, и побыстрее, иначе это сделаю я!
— А что я ему скажу? Сейчас ведь полночь!
— Придумаете что-нибудь, леди. Уж это-то вы умеете! — И с этими словами он оставил ее одну и ушел не оборачиваясь.
— О! Чертов ублюдок! — прошипела Энн, однако только после того, как Ранульф ушел. — И какое только ему может быть дело до незаконнорожденного ребенка, который даже не был его собственным? Мне следовало сказать ему об этом. Это бы поставило на место этого идиота!
— Да, вам, несомненно, стоило это сделать, — тихо проговорил Уолтер, стоявший позади нее. — Однако можете не сомневаться, я сделаю это за вас. Это, может, и не заглушит ту боль, что он носил в своем сердце все эти годы, однако хоть немного сгладит неприятные воспоминания.
Повернувшись к Уолтеру, лишь он успел проговорить одно слово, Энн теперь стояла и, улыбаясь, смотрела на него.
— Сэр Уолтер, если не ошибаюсь? И давно вы тут стоите?
— Достаточно, леди, — сказал он и тоже ушел, не скрывая своего к ней отвращения.
Она смотрела ему вслед, пока не услышала дьявольский смех, раздавшийся возле камина, и, повернувшись, вскрикнула от ужаса, ибо ее муж сидел на скамье и, улыбаясь, смотрел на нее.
— Что, неудачная ночка выдалась сегодня, моя дорогая? Теперь я понимаю, что мне следовало пораньше отправиться спать, ибо сейчас мне вообще некуда отправляться! И как, вы полагаете, я должен отблагодарить вас за это?
Энн побледнела и выскочила из зала, опрометью бросившись в свою комнату, где и спряталась в уголке. Смех ее мужа все еще доносился до нее, и это значило, что он был весьма возбужден тем, что ему довелось увидеть и услышать, что, в свою очередь, значило, что он займется с ней любовью, прежде чем они все же покинут замок. А это было в сто раз ужаснее любого наказания, время для которого наступит позже.
Глава 46
Рейна проснулась оттого, что чья-то нежная рука ласкающим движением провела по ее телу. Она мечтательно вздохнула, однако когда открыла глаза, дыхание ее остановилось, пока она не осознала, что ее муж, а не кто иной залез в ее кровать.
— Господи! Ранульф, ты напугал меня.
— Но я вовсе не собирался делать это, леди, — ответил он, улыбаясь.
Ее щеки покрылись едва заметным румянцем, ибо она все еще не могла привыкнуть к его страстному разговору, хотя уж точно не имела ничего против.
— Ты только что вернулся?
Было уже раннее утро, если свет за занавесками имел какое-то значение.
— Нет, мы с Уолтером приехали вчера поздно вечером. А ты уже так сладко спала, что я решил не будить тебя.
Говоря это, он нежно ласкал ее пупок, напоминая о том, что находилось внутри.
— Ты замечаешь, что со мной произошли некоторые изменения, Ранульф?
— Никаких! — Его рука дотронулась до се груди, от чего мгновенно ожил чувственный сосок.
— Вообще-вообще?
— Вообще-вообще. А почему ты спрашиваешь?
— Нипочему! — обиженно надулась она.
— А во мне ты замечаешь какие-нибудь перемены? — подшучивал Ранульф над ней.
— Только то, что ты стал еще глупее! — проворчала она.
Ранульф счастливо улыбнулся и притянул ее к себе, чтобы обнять.
— Почему бы тебе просто не сказать об этом?
— О чем?!
Он снова положил руку на ее живот, а потом наклонился, чтобы поцеловать его.
— О том, о чем Уолтер сказал мне почти два месяца назад.
— Так ты знаешь? — замерла она. — И ничего не говорил?
— Это преимущество жены — сказать об этом мужу. И я ждал, пока ты сделаешь это.
— Извини меня, я знаю, что должна была сказать тебе, но…
— Что но?
— Причина уж слишком глупая, и мне не хотелось бы называть ее.
Он принял подобное объяснение. «Никогда не спорь с беременной женщиной, — предупредил Ранульфа отец. — Ибо ты не поверишь тому бессмысленному бреду, что они могут наговорить тебе в такое время». А кроме того, в голове Ранульфа было много других мыслей, например, о том, чтобы познакомиться с этой новой заполненностью обожаемого тела жены.
И именно это он и сделал, удивив Рейну тем, что все еще, даже зная о ребенке, хотел заниматься с ней любовью. Она была не настолько глупа, чтобы спрашивать его об этом, однако неловкость снова вернулась к ней, когда после пролетевшего незаметно часа страстных объятий Ранульф поднял голову с ее груди, чтобы встретить новый день. Значило ли это, что он привык к ней за эти месяцы совместной жизни, независимо от того, была она беременна или нет, он по-прежнему хотел обладать ею? Если это действительно было так, то…
Улыбка Рейны была великолепна, полна радости и удовлетворения, пока…
— 01 Я чуть не забыла, у нас гости, Ранульф, и ты должен знать…
— У нас были гости, леди, — сказал он и прошел к двери, чтобы, постучав в нее, разбудить Ланзо. — Вчера поздно вечером они покинули Клайдон.
— Неужели? — удивленно спросила она. — Ас чего это они так поступили?
— Полагаю, леди осознала, что оставаться под этой крышей вредно для ее здоровья, — сказал он, не добавив ни слова.
Рейна молчала. Раз эта парочка уехала и вряд ли собиралась вернуться, она могла успокоиться и удовлетворенно вздохнуть.
Два месяца спустя в замок прибыл гонец с приказом Шеффорда выступать, и Рейна взорвалась от гнева. Она играла с Уолтером в шахматы, когда в зал вошел Ранульф и сообщил им эту новость. Оказалось, что Ротвелл нашел себе новую невесту, племянницу самого лорда Гая, которую он и опекал.
Вот уже в течение нескольких недель ее замок в Йоркшире находился под осадой, однако сэр Генри только накануне узнал об этом и решил, что понадобится помощь Ранульфа.
Рейна немедленно же начала возражать против этого, и чересчур возбужденно: