Магическое перо, стр. 9

Хруч сделал паузу, чтобы поглубже затянуться трубкой — по примеру того, как это делал хозяин. Но, затянувшись, подскочил так, словно горло и легкие обожгло крутым кипятком. Сначала у него перехватило дыхание, словно ему вбили кляп, а потом его скрутил жестокий кашель.

Миссис Моффет в ужасе всплеснула руками. Рыбак выхватил у бедняги трубку и принялся что было силы стучать ладонью по спине Хруча. Однако от этого кашель только усилился.

— Хватит колотить его, Моффет! Ты его совсем убьешь. Дай ему отдышаться! — воскликнула женщина. — Ну-ка, глотните немного чаю, Шешил. Это поможет. У моего бестолкового муженька не хватило ума догадаться, что не каждые легкие выдержат эту отраву!

Понемногу кашель отпустил. Шешил сделал несколько глотков, чтобы смягчить опутавшую горло горечь. Только из глаз по-прежнему ручьем лились слезы. Напившись чаю, он без сил откинулся в кресле. Между тем Моффет как ни в чем не бывало снова попыхивал своей трубкой.

Наконец на столе появилась томатная похлебка, аромат которой Хруч учуял, едва войдя в дом. Похлебка и на вкус показалась ученому райским лакомством, хотя была приготовлена из одних лишь томатов и свежей плотвы. Никогда в жизни ему не доводилось кушать ничего вкуснее. С другой стороны, никогда в жизни он не чувствовал себя таким расслабленным. Слегка охмелев от сытного ужина и отдуваясь, он снова откинулся в кресле.

Миссис Моффет была из тех хозяек, которые обожают готовить и подкладывают гостям побольше добавки, но сами едят очень мало. Теперь, глядя на счастливого и объевшегося Хруча, довольная женщина одобрительно покачала головой: ужин удался на славу.

Рыбак сел в сторонку и снова набил трубку. За столом курить жена не позволяла. По тому, как основательно он устроился в кресле напротив Шешила, стало ясно, что теперь он никуда отсюда не двинется в течение всего вечера.

Миссис Моффет принялась за мытье посуды. Хруч предложил помочь, но та наотрез отказалась. Затем женщина устроилась на высоком табурете с другой кружкой такого же густого чая. Моффет же потребовал продолжения истории о том, как Хруч оказался в реке. Последний подумал, что, если он честно поведает им о детях с раскрашенной кожей, о мальчике, который превратился в чудовище, его, пожалуй, сочтут лжецом или поднимут на смех. Но делать было нечего — и он продолжил свой рассказ.

Как ни странно, его слушали с огромным интересом, особенно когда речь зашла о приключениях в канализационном коллекторе. Хозяева доверчиво кивали, удивляясь лишь тому, какие необыкновенные чудеса случаются в чужих краях.

Потом Моффет принялся рассказывать жене о прошедшем дне, и Шешил, смертельно уставший после всех приключений, уснул прямо в кресле.

Моффет вытряхнул пепел из трубки в очаг и, приподняв сонного Хруча, отвел его в кладовку, где жена уже приготовила постель. Уложив ученого на чистую простыню и заботливо накрыв несколькими одеялами, хозяева плотно закрыли дверь и удалились.

* * *

Одежда и кожа Тайи были как раз под цвет кустов, в которых девочка пряталась, — серовато-зеленой и слегка крапчатой. Отличная маскировка, чтобы затаиться среди густой листвы. Присев на корточки, она вела наблюдение за белым каменным домом и размышляла о тех неприятностях, которые свалились на нее с братом.

Родители будут рвать и метать, когда узнают, что они натворили. Не говоря уж о разъяренном дядюшке Эмосе, который шел по их следу. А теперь, кроме ученого, в историю впутались еще и другие незнакомцы!.. Ох, и задаст же она Локрину трепку, когда все это кончится!

Кстати, куда он подевался? По ее расчетам, он уже давно должен быть здесь. Они прошли сквозь канализационный тоннель по берегу подземной реки и отыскали сливную трубу. Однако, не зная, в какую сторону отправился ученый чудак, они решили разделиться и обследовать местность по обоим берегам реки.

Тайя первая обнаружила следы, ведущие от берега реки к деревенскому домику, и устроилась в засаде. Они с братом договорились встретиться на ее стороне. Так или иначе, Локрин должен был ее разыскать. Она рассчитывала, что брат появится еще до захода солнца, но тот как сквозь землю провалился. Вдруг поблизости послышался едва различимый свист. Девочка слегка потрясла веткой, и через минуту к ней по-пластунски подполз брат.

— Почему так долго? — прошептала она.

— Там, у дороги, солдаты разбили лагерь… Я ходил на разведку.

— При чем тут солдаты, Локрин? Зачем нам они?

— Эх, я бы с удовольствием поиграл с ними в кошки-мышки! К тому же они явно кого-то разыскивают. Не исключено, что того же, кого и мы. Куда подевался этот смешной человечек? Мы должны успеть изъять у него наше перо до того, как его сцапают другие.

Тайя вздохнула и показала на белый домик.

— Кажется, они уже улеглись спать и до утра не появятся, — сказала она. — Все идет наперекосяк. Дядя Эмос узнает, что мы натворили, и родители на все лето посадят нас на картошку с пареной репой…

— И все из-за этого проклятого пера, — проворчал Локрин.

— Как ты думаешь, — прошептала девочка, — из-за того, что можно сделать при помощи этого пера, трансформагия, возможно, и запрещена?

— Вполне вероятно. Если мы случайно обрушили при помощи него целый канализационный коллектор, можешь представить, что оно способно натворить, если попадет в руки тому, кто, как дядя Эмос, умеете ним обращаться…

Это предположение заставило их надолго задуматься. А еще немного погодя, когда потянуло ночной прохладой, дети достали из рюкзаков одеяла и стали устраиваться на ночлег. Они заспорили, кому первому дежурить, чтобы не пропустить беглеца, если тому взбредет в голову улизнуть из дому посреди ночи. Но, так и не договорившись, заснули оба.

Глава 3

ТОРГОВКА АРОМАТАМИ И ЖЕНЩИНА-ВОИН

В лаборатории царил полумрак. Начальник исследовательской группы Фетч Хоув был рад, что сделал свое открытие уже после того, как все остальные отправились спать. Перед ним высился громадный, в несколько обхватов, стеклянный резервуар, уходящий под самый потолок, — один из тридцати находившихся в здании. Содержимое резервуаров было главным предметом научных исследований.

Успех всего эксперимента заключался в одной из этих темных стеклянных колонн. Теперь Фетч Хоув знал, в какой именно. То, что он разглядел за стеклянной стенкой, было долгожданной разгадкой. Он верил, что рано или поздно это наконец произойдет. В глазах непосвященных научные сотрудники, занятые в эксперименте, могли показаться наивными, неприспособленными чудаками, но, что касается биологии растений, — это были самые высококлассные специалисты.

— Не тот ли это резервуар, с которым экспериментировал Шешил? — поинтересовался начальник исследовательской группы, хотя уже знал ответ.

— Так точно, господин Хоув, — подтвердил молодой лаборант. — Это просто фантастика, верно?

— Да, юноша. Так оно и есть. Фантастика, — кивнул Хоув, вглядываясь в мутное содержимое резервуара.

Шешил Хруч исчез, и теперь этот резервуар был единственным ключом к решению главной загадки. Вероятно, сам Шешил решил повременить с окончательными выводами. Между тем правила требовали, чтобы эти сверхважные сведения были немедленно переданы правителю. Хоув протяжно вздохнул и, прищурившись, повернулся к лаборанту.

— Вот что, юноша…

— Слушаю вас, господин Хоув!

— Принеси-ка мне молоток.

Молоток был тут же доставлен. Точнее, тяжеленный молот. Положив его на плечо, Хоув мысленно помолился Всевышнему, Создателю и Покровителю всех растений. Затем, сделав знак лаборанту, чтобы тот на всякий случай отошел подальше, размахнулся и что было силы хватил молотом по стеклянной стенке резервуара.

Стеклянная колонна лопнула и с грохотом рассыпалась на множество осколков, острых, словно лезвие бритвы. Поняв, что ему грозит, Хоув попытался нырнуть за перегородку, но — слишком поздно: один из треугольных осколков, похожий на обоюдоострый кинжал, вошел в него точно между лопаток и пригвоздил беднягу к полу.