Три повести о Малыше и Карлсоне (с иллюстрациями), стр. 26

– Нет, сами угадайте! – настаивал Малыш.

И тут он снова увидел, как та же маленькая пухлая ручка взяла ещё одну плюшку с блюда. И Малыш снова хихикнул. Он старался сдержаться, но ничего не получалось. Оказывается, в нём скопилось очень много смеха, и этот смех неудержимо рвался наружу. Фрекен Бок с раздражением подумала, что он самый утомительный в мире мальчик. Принесла же его нелёгкая именно теперь, когда она собиралась спокойно попить кофейку.

– Угадайте, что я буду делать, когда вырасту таким большим, как вы, фрекен Бок? – повторил Малыш и захихикал пуще прежнего, потому что теперь уже две маленькие пухленькие ручки утащили с блюда несколько оставшихся плюшек.

– Мне некогда стоять здесь с тобой и выслушивать твои глупости, – сказала фрекен Бок. – И я не собираюсь ломать себе голову над тем, что ты будешь делать, когда вырастешь большой. Но пока ты ещё маленький, изволь слушаться и поэтому сейчас же уходи из кухни и учи уроки.

– Да, само собой, – сказал Малыш и так расхохотался, что ему пришлось даже прислониться к двери. – Но когда я вырасту такой большой, как вы, фрекен Бок, я буду всё время ворчать, уж это точно.

Фрекен Бок изменилась в лице, казалось, она сейчас накинется на Малыша, но тут с улицы донёсся какой-то странный звук, похожий на мычание. Она стремительно обернулась и обнаружила, что плюшек на блюде не было.

Фрекен Бок завопила в голос:

– О боже, куда девались мои плюшки?

Она кинулась к подоконнику. Может, она надеялась увидеть, как удирает вор, сжимая в охапке сдобные плюшки. Но ведь семья Свантесон живёт на четвёртом этаже, а таких длинноногих воров не бывает, этого даже она не могла не знать.

Фрекен Бок опустилась на стул в полной растерянности.

– Неужто голуби? – пробормотала она.

– Судя по мычанию, скорее корова, – заметил Малыш. – Какая-нибудь летающая коровка, которая очень любит плюшечки. Вот она их увидела и слизала язычком.

– Не болтай глупости, – буркнула фрекен Бок.

Но тут Малыш снова услышал знакомое жужжание у окна и, чтобы заглушить его и отвлечь фрекен Бок, запел так громко, как только мог:

Малыш часто сочинял вместе с мамой стишки и сам понимал, что насчёт божьей коровки, сушек и плюшек они удачно придумали. Но фрекен Бок была другого мнения.

– Немедленно замолчи! Мне надоели твои глупости! – закричала она.

Как раз в этот момент у окна что-то так звякнуло, что они оба вздрогнули от испуга. Они обернулись и увидели, что на пустом блюде лежит монетка в пять эре.

Малыш снова захихикал.

– Какая честная коровка, – сказал он сквозь смех. – Она заплатила за плюшки.

Фрекен Бок побагровела от злости.

– Что за идиотская шутка! – заорала она и снова кинулась к окну. – Наверно, это кто-нибудь из верхней квартиры забавляется тем, что крадёт у меня плюшки и швыряет сюда пятиэровые монетки.

– Над нами никого нет, – заявил Малыш. – Мы живём на верхнем этаже, над нами только крыша.

Фрекен Бок совсем взбесилась.

– Ничего не понимаю! – вопила она. – Решительно ничего.

– Да это я уже давно заметил, – сказал Малыш. – Но стоит ли огорчаться, не всем же быть понятливыми. За эти слова Малыш получил пощёчину.

– Я тебе покажу, как дерзить! – кричала она.

– Нет-нет, не надо, не показывайте, – взмолился Малыш и заплакал, – а то мама меня не узнает, когда вернётся домой.

Глаза у Малыша блестели. Он продолжал плакать. Никогда в жизни он ещё не получал пощёчин, и ему было очень обидно. Он злобно поглядел на фрекен Бок. Тогда она схватила его за руку и потащила в комнату.

– Сиди здесь, и пусть тебе будет стыдно, – сказала она. – Я запру дверь и выну ключ, теперь тебе не удастся бегать каждую минуту на кухню. Она посмотрела на свои часы. – Надеюсь, часа хватит, чтобы сделать тебя шёлковым. В три часа я тебя выпущу. А ты тем временем вспомни, что надо сказать, когда просят прощения.

И фрекен Бок ушла. Малыш услышал, как щёлкнул замок: он просто заперт и не может выйти. Это было ужасно. Он ненавидел фрекен Бок. Но в то же время совесть у него была не совсем чиста, потому что и он вёл себя не безупречно. А теперь его посадили в клетку. Мама решит, что он дразнил домомучительницу, дерзил ей. Он подумал о маме, о том, что ещё долго её не увидит, и ещё немножко поплакал.

Но тут он услышал жужжание, и в комнату влетел Карлсон.

Карлсон устраивает пир

– Как бы ты отнёсся к скромному завтраку на моём крыльце? – спросил Карлсон. – Какао и свежие плюшки. Я тебя приглашаю.

Малыш поглядел на него с благодарностью. Лучше Карлсона нет никого на свете! Малышу захотелось его обнять, и он попытался даже это сделать, но Карлсон отпихнул его.

– Спокойствие, только спокойствие. Я не твоя бабушка. Ну, полетели?

– Ещё бы! – воскликнул Малыш. – Хотя, собственно говоря, я заперт. Понимаешь, я вроде как в тюрьме.

– Выходки домомучительницы, понятно. Её воля – ты здесь насиделся бы!

Глаза Карлсона вдруг загорелись, и он запрыгал от радости.

– Знаешь что? Мы будем играть, будто ты в тюрьме и терпишь страшные муки из-за жестокого надзирателя – домомучительницы, понимаешь? А тут вдруг появляется самый смелый в мире, сильный, прекрасный, в меру упитанный герой и спасает тебя.

– А кто он, этот герой? – спросил Малыш.

Карлсон укоризненно посмотрел на Малыша:

– Попробуй угадать! Слабо?

– Наверно, ты, – сказал Малыш. – Но ведь ты можешь спасти меня сию минуту, верно?

Против этого Карлсон не возражал.

– Конечно, могу, потому что герой этот к тому же очень быстрый, – объяснил он. – Быстрый, как ястреб, да, да, честное слово, и смелый, и сильный, и прекрасный, и в меру упитанный, и он вдруг появляется и спасает тебя, потому что он такой необычайно храбрый. Гоп-гоп, вот он!

Карлсон крепко обхватил Малыша и стрелой взмыл с ним ввысь. Что и говорить, бесстрашный герой! Бимбо залаял, когда увидел, как Малыш вдруг исчез в окне, но Малыш крикнул ему:

– Спокойствие, только спокойствие! Я скоро вернусь.

Наверху, на крыльце Карлсона, рядком лежали десять румяных плюшек. Выглядели они очень аппетитно.

– И к тому же я за них честно заплатил, – похвастался Карлсон. – Мы их поделим поровну – семь тебе и семь мне.

– Так не получится, – возразил Малыш. – Семь и семь – четырнадцать, а у нас только десять плюшек.

В ответ Карлсон поспешно сложил семь плюшек в горку.

– Вот мои, я их уже взял, – заявил он и прикрыл своей пухлой ручкой сдобную горку. – Теперь в школах так по-дурацки считают. Но я из-за этого страдать не намерен. Мы возьмём по семь штук, как я сказал – мои вот.

Малыш миролюбиво кивнул.

– Хорошо, всё равно я не смогу съесть больше трёх. А где же какао?

– Внизу, у домомучительницы, – ответил Карлсон. – Сейчас мы его принесём.

Малыш посмотрел на него с испугом. У него не было никакой охоты снова увидеть фрекен Бок и получить от неё, чего доброго, ещё пощёчину. К тому же он не понимал, как они смогут раздобыть банку с какао. Она ведь стоит не у открытого окна, а на полке, возле плиты, на виду у фрекен Бок.

– Как же это можно сделать? – недоумевал Малыш.

Карлсон завизжал от восторга:

– Куда тебе это сообразить, ты всего-навсего глупый мальчишка! Но если за дело берётся лучший в мире проказник, то беспокоиться нечего.

– Да, но как… – начал Малыш.

– Скажи, ты знаешь, что в нашем доме есть маленькие балкончики? – спросил Карлсон.