Обманы Локки Ламоры, стр. 31

— Проходи подобный обед в Вадране, я бы просто отодвинул для нее стул, — серьезно, без улыбки ответил Кало. — Но в Тал-Верарре более сложный этикет, здесь считается невежливым навязывать свое общество. Следует подождать, когда дама сама остановится возле стула и тем самым даст разрешение услужить ей. Следовательно, я дождусь, пока она сделает первый шаг.

— Неплохо, неплохо, — похвалил Цепп. Затем, одной рукой накладывая кушанья, он ткнул другой в сторону Гальдо. — Теперь ты. Чему равняется произведение семнадцати на девятнадцать?

Паренек прикрыл глаза и на несколько секунд погрузился в вычисления.

— Э-э… это будет триста двадцать три.

— Верно. А какова разница между вадранской и теринской морскими лигами?

— Вадранская лига на сто… нет, на сто пятьдесят ярдов больше.

— Очень хорошо. Можете приступать к еде.

Пока братья, позабыв о приличиях, сражались за наиболее лакомые кусочки, священник обернулся к Локки, который уже почти опустошил свою тарелку.

— Через несколько дней, Локки, я начну задавать вопросы и тебе. Ты должен будешь показать, чему научился. Так что если хочешь есть, придется трудиться.

— Но чему я должен учиться… помимо того, как накрывать на стол?

— Да всему! — Цепп выглядел чрезвычайно довольным. — Всему, мой мальчик. Как красть и как сражаться. Как лгать с честным лицом. Как готовить такую вот еду! Как изменять до неузнаваемости свой внешний вид. Ты должен уметь говорить, как аристократ, писать, как священник, и лепетать, как слабоумный дурачок.

— На последнее наш Кало особенный мастер, — вставил Гальдо.

— А му-у а на му-у ба-а, — пробормотал Кало с набитым ртом.

— Помнишь, я говорил, что мы работаем не так, как другие воры? Мы представляем собой совершенно новую воровскую разновидность. По сути, Локки, мы — актеры, лицедеи. Например, я сижу здесь и изображаю священника Переландро. Мой спектакль длится уже долгие годы, и все это время люди сами несут мне свои денежки. А иначе как бы я мог платить за эту прекрасную обстановку и за отличную еду, которую ты жуешь? Мне ведь пятьдесят три года, мой мальчик. В таком возрасте уже нелегко шастать по крышам и колдовать над замками. Сейчас моя слепота дает мне больше, чем раньше обеспечивали ум и ловкость. Я стал слишком тяжел и медлителен, чтобы участвовать в каком-нибудь интересном деле. — Цепп допил свое вино и налил новый бокал. — Но вы… Вся ваша четверка — ты, Кало, Гальдо и Сабета — воплощает собой то, чего я был лишен в юности. Самое лучшее и всестороннее образование! Я передам вам свои взгляды и навыки. Когда мы закончим процесс обучения, вы сумеете творить такие чудеса, перед которыми мое мошенничество в этом храме покажется детским лепетом.

— Звучит заманчиво, — заметил Локки, уже изрядно опьяневший. Теплая волна, поднимавшаяся внутри него, смыла привычную опаску и напряженность — неотъемлемые черты кладбищенского быта. — И с чего мы начнем?

— Ну, сегодня вечером — если только ты не будешь занят извержением своего первого в жизни приличного ужина — Кало и Гальдо приготовят тебе ванну. После того, как ты избавишься от своих нищенских ароматов, отсыпайся. А завтра наденешь одеяние мальчика-прислужника и отправишься на ступени храма собирать подаяние. Вечером же, — Цепп поскреб у себя в бороде, не отрываясь от бокала с вином, — я возьму тебя на встречу с большим человеком. Его зовут капа Барсави, и думаю, ему будет интересно взглянуть на тебя.

Глава 3. Вымышленные люди

Уже второй раз за последние два дня в жизнь дона Лоренцо вторгались незнакомцы с прикрытыми лицами и в низко надвинутых капюшонах. На сей раз он столкнулся с ними сразу после полуночи в своем собственном кабинете.

— Закройте дверь, — произнес незваный гость грубым хриплым голосом. Судя по выговору, он был чистейшим каморрцем, а повелительные интонации выдавали в нем человека, привыкшего командовать. — Присаживайтесь, м'лорд, и не трудитесь звать на помощь. Боюсь, что сейчас ваш телохранитель не вполне дееспособен.

— Кто вы и какого черта здесь делаете? — Рука Сальвары метнулась к поясу и замерла на полпути — клинка там не было. Он послушно притворил дверь, но остался стоять на пороге, не желая подходить к письменному столу. — Как вы сюда попали?

Оставив его вопросы без ответа, незнакомец откинул капюшон. Взору дона Лоренцо предстало худощавое лицо с острыми скулами и небольшими холеными усами. Черные волосы безупречно уложены, правую щеку пересекает старый шрам. Порывшись в складках черного плаща, мужчина вытащил черный кожаный бумажник и раскрыл его так, чтобы Сальвара мог разглядеть содержимое. Там лежала золотая пластинка, заключенная в сложную конструкцию из матового стекла.

— О боги! — Пораженный дон Лоренцо без сил упал в кресло. — Вы Полуночники?

— Именно так. — Незнакомец закрыл свой бумажник и спрятал обратно под плащ. Его молчаливый напарник, по-прежнему скрывавший лицо капюшоном, бесшумно прошел и встал в нескольких футах за спиной дона Сальвары, отрезая ему путь к отступлению. — Приносим извинения за наше ночное вторжение, но мы вынуждены соблюдать секретность в своей работе.

— Неужели… неужели я как-то оскорбил его светлость?

— Насколько мне известно, м'лорд Сальвара, нет. Собственно, мы здесь для того, чтобы предотвратить подобное преступление.

— Ясно. Позвольте спросить, что вы сделали с моим бедным Конте?

— Ничего страшного, просто помогли ему ненадолго уснуть. Необходимая мера предосторожности. Мы знаем безграничную преданность вашего слуги, равно как и его опасность. Нам хотелось избежать недоразумений.

В качестве доказательства стоящий сзади человек приблизился к столу и выложил на него боевые стилеты Конте.

— Понятно. От души надеюсь, что с ним будет все в порядке. — Не отрывая взгляда от незнакомца со шрамом, дон Сальвара постукивал пальцами по лакированной столешнице. — В противном случае я буду очень огорчен.

— Мы не причинили ему вреда. Слово доверенного лица герцога.

— Что ж, я вам верю… пока.

Незнакомец вздохнул и протер глаза рукой в перчатке.

— Мне не хотелось бы начинать наш разговор в подобном тоне, дон Лоренцо. Еще раз извиняюсь за непрошеное вторжение, но поверьте, нам пришлось так поступить ради вашей же пользы. У нашего начальства имеются чрезвычайно веские основания беспокоиться о вашем состоянии. Я уполномочен поинтересоваться, хорошо ли вы провели сегодняшний день на Игрищах?

— Недурно. — Дон Сальвара говорил осторожно, будто беседовал с адвокатом или судейским чиновником. — Впрочем, пока еще рано судить о результатах.

— Рад за вас. Вы ведь завтракали не в одиночестве?

— Естественно, со мной была донья София.

— Я имел в виду кое-кого еще. Не из числа подданных его светлости. Не каморрца.

— Ах да, у нас в гостях был некий торговец из Эмберлина. Его зовут Лукас Фервит.

— Из Эмберлина? О да, конечно, конечно. — Скрестив руки на груди, незнакомец в черном плаще окинул взглядом кабинет Сальвары. Его глаза задержались на двух небольших портретах родителей дона Лоренцо, изящные рамки которых были украшены бархатными траурными ленточками. — Не хотелось бы огорчать вас, м'лорд, но этот человек такой же эмберлинский купец, как вы или я. Проще говоря, он мошенник. Аферист.

— Но это… — Дон Сальвара в волнении вскочил было на ноги, затем вспомнил о страже за спиной и счел за благо снова опуститься в кресло. — Это невозможно! Он…

— Прошу прощения, м'лорд. — На губах мужчины лоявилась натянутая улыбка, с которой взрослые люди обычно утешают чужих детей. — Позвольте спросить: вы когда-нибудь слышали о человеке по прозванию Бич Каморра?

— Я не могу не воровать, иначе моя несчастная семья погибнет с голоду! — провозгласил Локки Ламора, подняв бокал с вином.

Вместе с остальными Благородными Подонками он сидел за столом в роскошном убежище под храмом Переландро. Кало и Гальдо располагались справа от него, Жеан и Жук — слева. Темный стол из ведьмина дерева был уставлен обильной едой, над головой горела привычная армиллярная сфера, заливая комнату ровным золотым светом. Заявление Локки вызвало смех и презрительный свист.