Давным-давно, стр. 20
Я вашим другом снова назовусь...
Входит Иван, одетый в дорогу.
Шура
Отлично!
Они идут к двери.
(Вдруг останавливается.)
Доложить я позабыл майору...
Седлай коней, Иван... Вас догоню я скоро...
(Снова убегает.)
Ржевский и Иван уходят в другую дверь. Входит Нурин.
(Снова появляется. Не замечает графа.)
Я полушубок отдала испанцу,
Пускай он носит... Нам мороз сродни...
От стужи юность - самый лучший панцирь...
(Замечает Нурина и независимо проходит мимо него, насвистывая мотив французских куплетов, которые он пел на балу.)
Нурин
Она иль не она?
(Подходит к Шуре.)
Коль мы теперь одни,
Загадку разрешите... Дам я слово,
Что сохраню секрет... Вы это иль не вы?
Шура
Я иль не я? Однако это ново!
(Таинственно оглядывается на двери, подзывает к себе Нурина.)
Нурин - весь внимание.
Я - это... я...
(Не выдержала, расхохоталась.)
Сейчас спешу, увы...
Болтать мне некогда... Прощайте, милый граф.
(Убежала.)
Нурин один. Вдали военная музыка.
Нурин
Но всe-таки! Я прав или не прав?..
Акт IV
Гостиная в доме майора Азарова. Но сейчас трудно узнать в ней ту весeлую, нарядную комнату, где шесть месяцев назад познакомились Шура и Ржевский. Мебель разбросана в беспорядке. Портреты повeрнуты обратной стороной. На стенах несколько криво, очевидно наспех, повешенных карт. На полу перед горящим камином груда книг. Кроме камина в комнате горят только две очень тонкие свечки в массивных шандалах. Здесь расположился штаб бригады генерала Дюсьера, входящей в состав четвeртого корпуса Великой Армии принца Евгения Богарне, пытающегося фланговым движением выйти со стороны Смоленской дороги на Витебск. Три офицера штаба - Арманьяк, Фош и Лепелетье - коротают томительные часы своего дежурства за игрой в кости. Они одеты в причудливые лохмотья, в которых с трудом можно узнать следы былой роскоши мундиров. В комнате полутемно, и, когда кости падают на пол, игроки низко наклоняются, чтобы разглядеть. За окнами морозная ноябрьская ночь.
Лепелетье
Бррр!.. Здесь зима, а там, в Гаскони, осень,
Сбор винограда...
Арманьяк
(бросает кости)
Пять!
Лепелетье
Четыре!
Фош
Восемь!
Играют. Лепелетье запевает песню, остальные беспорядочно подхватывают. Несмотря на бравурный мотив, песня звучит не очень весело.
Лепелетье
Жил-был Анри Четвeртый.
Он славный был король,
Любил вино до чeрта,
Но трезв бывал порой...
Лон-ле, бум-бум, лон-ле, бум-бу...
Но трезв бывал порой...
Войну любил он страшно,
Сражался, как петух,
И в схватке рукопашной
Один он стоил двух.
Лон-ле, бум-бум, лон-ле, бум-бу...
Один он стоил двух...
Ещe любил он женщин
И знал у них успех,
Победами увенчан,
Он жил счастливей всех.
Лон-ле, бум-бум, лон-ле, бум-бу...
Он жил счастливей всех...
Султан носил свой гордо,
Но хвастался, как паж...
Так жил Анри Четвeртый,
Король весeлый наш...
Лон-ле, бум-бум, лон-ле, бум-бу...
Король весeлый наш...
Игра продолжается. Лепелетье достаeт из-под клавесина бутылку. Она ещe не совсем пуста. Пьют по очереди. Потом Лепелетье ставит бутылку на клавесин, где уже красуются ещe три пустых.
Арманьяк
Сходи в обоз...
Лепелетье
На воздухе все жилы
Немеют... Сам иди...
Арманьяк
Проклятая страна!
Ни солнца здесь, ни женщин, ни вина...
Фош
В обозе, друг мой, ничего нет тоже.
Я утром был и, клянча, лез из кожи.
Не помогло...
Арманьяк
(прочитывает корешки книг, бросает их одну за другой в камин)
Вот Лафонтен!.. Вольтер!..
Кальперенед!.. Аббат Прево!.. Мольер!..
В дверях Луиза Жермон. Она услышала последние слова Арманьяка, бросилась к нему и вырвала книгу, которую он был готов бросить в огонь.
Жермон
Мольер!.. Вот варварство! Давайте эту книгу.
Мольера жечь!.. Вы, сударь, каннибал!
Арманьяк
Луиза, но...
Жермон
Я не могу постигнуть,
Как можно книги жечь... За поведенье балл
Я ставлю низший вам... Нет, нет... Подальше руки.
Фош
Мадемуазель Жермон, мы дохнем здесь от скуки.
Лепелетье
Вас просим все мы, спойте что-нибудь
Такое, чтоб запахло вдруг Парижем...
Ну, например, «Люблю красоток рыжих»
Иль «Мне всего милей шатенки Жанны грудь»...
Фош
Мадемуазель Жермон!..
Арманьяк
Луиза!..
Лепелетье
Просим вас...
Жермон
Нет, я не в настроенье петь сейчас...
Арманьяк
Ну, посидите с нами здесь до смены,
Луиза...
Фош
Рады вы, что вырвались из плена?
Жермон
Ужасно!.. Там меня носили на руках...
А здесь весь вечер я одна, впотьмах,
Нет даже свечки... Ужин из конины...
Лепелетье
Но вы среди своих...
Жермон
О да, благодарю,
Мои спасители...
(Вдруг вскакивает.)
Ах, боже! Я горю!..
Фош
Вы слишком близко сели у камина...
Пауза.
Жермон
(встаeт)
Возьму себе одну из этих книг...
Арманьяк
Хоть все, Луиза...
Жермон
Наверху старик
Лежит больной... Пойду его проведать...
Фош
Он, верно, уж того...
Жермон
Ему дала обедать
Я нынче днeм... Он еле проглотил
Кусок конины... Он совсем без сил...
Лепелетье
Вы русских хвалите... Вот вам пример, угодно -
Ушли и бросили больного без ухода...
Жермон
Я говорила с ним... Он сам остался тут...
Не хочет умереть не под родимой кровлей.
Арманьяк
Вниманье, господа! Луиза в новой роли
Сиделки...
Фош
Если вам ваш милосердный труд
Там надоест, идите к нам опять...
Арманьяк
В тепле приятней всe-таки скучать...
Жермон уходит.
Какая женщина!
Фош
Да, верно, хороша!
Лепелетье
Знать, ею не одна погублена душа!
Арманьяк
Наш генерал, слыхал я, с ней знаком был
В Париже года три назад...
Лепелетье
Он и сейчас, клянусь вам, был бы рад
Развлечься с ней...
Фош
Ну, что же тут такого?
Красотка хоть куда!
Арманьяк
В Москве Мюрату пела,
И он сошeл с ума...
Лепелетье
Однако слишком смело
Она болтает...
Фош
Что слова... Пустяк...
Французы всe, мой друг, красавицам простят.
На то они и родились под солнцем.
Арманьяк
Да, далеко вы, милые гасконцы,
От родины... Вернeтесь ли?
Фош
Как знать!..
Лепелетье