Серебряное кресло (с иллюстрациями), стр. 7

Когда сова кончила, Джил сказала:

— По-моему, змея — это и есть та женщина.

Совы одобрительно заухали.

— Но мы не думаем, что она убила принца, — сказала Сова. — Костей ведь не нашли…

— Мы и так знаем, что не убила, — перебил ее Юстэс. — Аслан сказал Джил, что принц не умер.

— Это еще хуже, — сказала самая старая сова. — Значит, она его держит где-то и замышляет злое против Нарнии. Давным-давно, в самом начале, сюда пришла Белая Колдунья и на сотни лет заморозила страну. Наверное, эта — из той же шайки.

— Ну что же, мы с Джил найдем принца, — сказал Юстэс. — Можете вы помочь нам? Мы должны идти на север и добраться до развалин великаньего города.

Совы заухали, захлопали крыльями, зашелестели перьями и заговорили все разом, объясняя, как им жаль, что они не могут отправиться на поиски принца. «Вы захотите путешествовать днем, — говорили они, — а мы ночью, так что ничего не получится». Кто-то заметил, что и тут, в развалинах, уже не так темно, что-то совет затянулся. Словом, они очень испугались, им не хотелось лететь к великаньему городу. Но Сова сказала:

— Надо их доставить к какому-нибудь кваклю. Только они и смогут тут помочь.

Совы согласно заухали.

— Тогда в путь, — сказала Сова. — Я возьму одного. Кто возьмет второго? Это нужно сделать до утра.

— До кваклей я долечу, — откликнулась другая сова.

— Ты готова? — спросила Сова у Джил.

— Кажется, она спит, — ответил Юстэс.

Глава 5.

ХМУР

И впрямь, Джил спала. Уже с самого начала совета она страшно зевала, потом уснула совсем. Когда ее разбудили, ей ничуть не понравилось, что она лежит на пыльном полу, а вокруг столько сов. Еще меньше понравилось ей, что надо куда-то лететь на сове; она бы предпочла лечь в постель.

— Ну, давай, Джил, поспеши, — говорил Юстэс. — Это же приключение!

— Надоели мне приключения, — недовольно буркнула Джил. Тем не менее она взобралась на свою Сову и проснулась (на время) от холодного воздуха, когда они вылетели из окна. Луна исчезла, звезд не было. Далеко позади, и высоко, виднелось освещенное окошко — несомненно, в одной из башен, и ей очень захотелось вернуться в ту красивую спальню, лечь в постель, глядеть на огонь. Она засунула руки в карманы и поплотнее закуталась. Было жутковато слышать в темноте, как беседуют позади Юстэс и его сова. «Он-то не устал!» — думала она. Она не понимала, что он пережил тут поразительные приключения, и здешний воздух вернул ему силу, которую он обрел, когда плавал с Каспианом. Джил, чтобы не заснуть и не свалиться, пощипывала себя. Наконец они прилетели куда-то. Совы спустились, Джил с трудом слезла на землю. Деревьев здесь не было. Дул холодный ветер.

— Ух-ух, — позвала Сова, — проснитесь, Хмур, проснитесь, к вам с поручением от Льва.

Ответа долго не было. Затем появился тусклый огонь, он приближался, послышался голос.

— Эй, совы, что случилось? Король умер? Враг напал? Наводнение у вас? Драконы?

Когда свет наконец приблизился, оказалось, что это большой фонарь. Трудно было рассмотреть, кто же его держит, видны были только руки и ноги. Совы что-то объясняли незнакомцу, а Джил слишком устала, чтобы слушать. Она постаралась немного встряхнуться, услышав, что с ней прощаются. Позднее ей удалось вспомнить только, что они с Юстэсом шлепали по грязи и вошли, пригнувшись, в низкую дверь и их уложили на что-то мягкое, теплое, и голос сказал:

— Ну, вот. Спасибо и на том. Лежать здесь холодно и жестко. А также мокро. Но что поделаешь? Скорее всего вы ни на минуту не уснете, даже если не будет шторма или наводнения и крыша не рухнет… случается, случается. Спасибо и на том, да… — тут она уснула.

Проснувшись утром, дети обнаружили, что лежат на теплых и сухих соломенных подстилках. Через треугольное отверстие лился дневной свет.

— Где это мы? — спросила Джил.

—  В вигваме квакля-бродякля, — ответил Юстэс.

—  Кого?

—  Квакля-бродякля. Не спрашивай, кто это такой. Я не рассмотрел его прошлой ночью. Ладно, встаем. Пойдем посмотрим, где он.

— Противно спать одетой, — сказала Джил, садясь на подстилке.

— А мне как раз понравилось, что утром одеваться не надо, — сказал Юстэс.

— И мыться?.. — ехидно спросила Джил. Но Юстэс уже встал, потянулся, встряхнулся и вылез из вигвама. Джил последовала за ним.

Снаружи было совсем не так, как в той Нарнии, которую она видела вчера. Они стояли на болотистой равнине, покрытой островками и изрезанной протоками. Островки поросли колючей травой, осокой и тростником. Тучи птиц — уток, бекасов, цапель — поднимались в воздух и снова опускались в гнезда. Вигвамов, похожих на тот, где они провели ночь, было очень много, но они казались отсюда черными точками; квакли любят уединение. Вокруг не было ни деревца, лишь на юге, милях в семи, темнела полоска леса. На востоке болото тянулось далеко, до низких холмов на горизонте, ветер был солоноват, и можно было угадать, что где-то рядом море. К северу виднелись невысокие сероватые горы, как бы укрепленные скалами. В дождливый вечер, наверное, здесь было тоскливо, но при утреннем солнце, когда дул свежий ветер и кричали птицы, в самом этом одиночестве было что-то свежее и чистое. Детям стало повеселей.

— Интересно, куда девался этот фигль-мигль? — спросила Джил.

— Квакль-бродякль, — поправил Юстэс, чуточку гордясь, что запомнил это слово. — Наверное… да вот, кажется, и он.

И тут они оба увидели, что тот сидит спиной к ним. Он удил рыбу ярдах в ста. Поначалу они его не заметили, потому что он совсем не двигался и сливался с болотом.

— Давай заговорим с ним, — предложила Джил. Юстэс кивнул. Оба они немного волновались.

Когда они подошли ближе, бродякль повернул голову, и они увидели длинное худое лицо со впалыми щеками, плотно сжатый рот, острый нос и выбритый или голый подбородок. На жителе болот была остроконечная шляпа с непомерно широкими полями. Волосы, если их можно так назвать, свисали из-за больших ушей прямыми серо-зелеными прядями, похожими на водоросли. По торжественному выражению его сероватого лица можно было сразу догадаться, что он серьезно относится к жизни.

— Доброе утро, гости, — произнес он. — Хотя, сказав «доброе», я вовсе не имел в виду, что не будет дождя, снега, тумана или грозы. Вам, конечно, не удалось и глаз сомкнуть?

— Нет, что вы, мы прекрасно выспались, — заверила Джил.

— Ах, — покачал головой квакль, — я вижу, что вы делаете хорошую мину при плохой игре. Что ж, так и надо. Вы хорошо воспитаны. Вас научили держаться несмотря ни на что.

— Извините, мы не знаем, как вас зовут, — сказал Юстэс.

— Мое имя — Хмур. Но ничего страшного, если вы забудете. Я всегда смогу вам напомнить.

Дети сели по обе стороны от него. Теперь они увидели, какие у него длинные руки и ноги. Хотя тело было не больше, чем у гнома, стоя он казался выше любого мужчины. Между пальцами — и на руках, и на босых ногах — у него были перепонки, как у лягушки; кстати сказать, ногами он болтал в грязной воде. Одет он был во что-то мешковатое и землистое.

— Пытаюсь поймать угря-другого, чтобы потушить их к обеду, — сказал Хмур. — Однако не удивлюсь, если не поймаю. А поймаю, вы все равно их есть не станете…

— Почему же? — удивился Юстэс.

— С какой стати любить то же самое, что и мы? Хотя, конечно, есть вы будете из вежливости. Ладно, пока я тут ловлю, попытайтесь-ка разжечь огонь… Дрова за вигвамом. Наверное, они сырые. Если вы разожжете их внутри вигвама, весь дым пойдет вам в глаза. Если снаружи, дождь их потушит. Вот кремень, трут и огниво. Вы, конечно, не знаете, как ими пользоваться?

Но Юстэс знал это со времен своего путешествия. Дети побежали к вигваму, нашли дрова (кстати, совершенно сухие) и легко разожгли огонь. Юстэс остался его поддерживать, а Джил отправилась умываться к ближайшему протоку. Потом они поменялись. Оба приободрились и ощутили голод.