Журнал «Если», 2005 № 04, стр. 81
— Та самая временная инверсия? — спросил я.
— Ну да, — кивнул потомок. — Ты же был в двадцать третьем, видел, что у нас там творится. Единственная возможность стабилизировать время, — Сергей поднял за угол лежавшую на столе пластиковую карточку и показал ее мне, — вот она. Сколько битов я наберу в прошлом, столько стабилизированного времени получу дома. Таким образом и осуществляется ретарнинг времени из прошлого в будущее, по цепочке, которая становится все длиннее.
— И каждый может принять в этом участие?
— Любой, кто в состоянии отыскать своих предков в открытом для свободного доступа прошлом.
— Выходит, жируете за наш счет, — недобро скривился я. — А у нас между тем тоже временная инверсия поползла.
— Что поделаешь, — развел руками Сергей. — Все мы сейчас работаем на будущее.
— Разрушая при этом настоящее, — я взглядом указал за окно, где на фоне соседней девятиэтажки проступал пока еще неясный контур какого-то псевдоготического собора из будущего.
— Процесс ретарнинга будет уходить все дальше в прошлое.
— Это как же? — подозрительно прищурился я. — Создадите у нас здесь перевалочную базу? Вроде той, что я видел у вас в двадцать третьем?
— Не вроде, а точно такую же, — уточнил Сергей. — И не одну, а сотни. Чтобы вы могли отправиться в прошлое.
Тут уж я, честное слово, растерялся.
— Нам-то это зачем?
— Чтобы обеспечить непрерывный процесс ретарнинга. Для вас будет открыт доступ в период с середины девятнадцатого до сорокового года двадцатого века. Глубже уйти в прошлое, используя базу в начале двадцать первого, технически невозможно, ближе — не рекомендуется, иначе можно встретить в прошлом себя самого.
— И тогда — хроноклазм? — спросил я почти с надеждой.
Мне почему-то страшно хотелось услышать какую-нибудь жуткую историю, приключившуюся с незадачливым путешественником во времени.
— Исключено, — уверенно покачал головой мой потомок. — А вот серьезное нервное расстройство после встречи с самим собой гарантировано.
— Подумаешь, — непонимающе пожал плечами я. — Что тут такого?
— Обычно представление человека о себе не соответствует тому, кем он является на самом деле.
Я задумчиво постучал ложечкой по краю пустой чайной чашки. Нельзя не признать, что в словах Сергея присутствовал определенный резон.
— Ну, хорошо, — я положил ложечку на чашку, как мостик между прошлым и будущим. — Допустим, я отправлюсь в прошлое, чтобы встретиться с кем-то из своих предков и тем самым поспособствую ретарнингу нескольких десятков часов…
— Битов, — поправил Сергей. — В условиях временной инверсии удобнее измерять время в битах. В сутках — тысяча битов. Один бит равен одной минуте и двадцати шести целым и четырем десятым секунды.
— Хорошо, — не стал спорить я. — Доставлю я эти самые биты в свой двадцать первый век. Ты перегонишь их в двадцать третий. И так, по цепочке, до тридцать второго века. Ну, а дальше что? Не может же это продолжаться до бесконечности! Рано или поздно, Вселенной в любом случае каюк!
— Ошибаешься, — покачал головой Сергей. — Если довести процесс ретарнинга до точки сингулярности, когда было создано пространство, вещество и время, будущее соединится с прошлым и временной поток вольется в свое обычное русло. Чтобы создать плацдармы для продвижения к моменту рождения Вселенной, уже сейчас запускаются зонды в далекое прошлое, когда ни людей, ни самой Земли еще не было.
Я скептически поджал губу и помял пальцами подбородок. В космогонии я был не силен, но все же посчитал нужным высказать имевшиеся у меня сомнения:
— А что если не сработает?
Лицо Сережи приобрело откровенно насмешливое выражение.
— А что, у вас в последнее время много что срабатывает?
— Верно, — не мог не согласиться я. — И ведь ничего, живем.
Что еще остается к этому добавить?
Конечно, хотелось бы верить, что, пройдя через сингулярность, будущее в полном соответствии с разработанной в XXXII веке теорией воссоединится с прошлым и нормальный ход времени будет восстановлен. А то, честно говоря, уже надоело слышать, как жена через день заявляет мне, будто завтра у нее снова день рождения. При этом у меня складывается впечатление, что временная инверсия здесь вовсе ни при чем, просто Ольге нравится получать подарки от родственников из будущего, которые валом валят.
Еще до того, как начали появляться первые пункты лицензирования путешествия в прошлое, я успел основательно покопаться в своей родословной и обнаружил, что одним из моих предков был зажиточный московский булочник Степан Фомич Пикаров. Вот к нему-то я и собрался в гости. Не знаю, как примет меня Степан Фомич, но сувениры для него самого, его драгоценной супруги и трех их дочерей, старшей из которых четырнадцать, а младшей восемь, я уже приготовил — все китайского производства. Да, забыл сказать, речь идет о 1852-м годе.
Так что, жду я не дождусь, когда получу свой собственный темпоральный модулятор. Наберу в гостях у булочника сотню-другую битов стабилизированного времени и махну тогда в будущее, в тот самый временной отрезок, когда встретил в зале прибытия симпатичную девушку по имени Эйна. Для такого дела Сережа обещал одолжить мне свой темпоральный модулятор.
Пусть весь мир летит в тартарары, но нельзя обмануть приглашенную на свидание девушку!
Я об этом только подумать успел, а Сергей уже вслух произнес. Ну что тут скажешь: родственные души!
Итоги конкурса
Итак, подозрения многих конкурсантов насчет потомков, устроивших вселенскую катастрофу, оправдались самым решительным образом. Правы и те читатели, которые увидели в нашествии «будущих родственников» стремление попользоваться нашим временем. Жаль, что призов всего три: участников, заслуживших награду, гораздо больше. Но таковы уж условия конкурса.
По мнению жюри, победителями стали: А.Варахина из города Павловск Воронежской области, наиболее полно отразившая замысел автора, и два конкурсанта, предложившие оригинальные концепции и логично обосновавшие их — М.Иванова из города Глазов Удмуртской Республики и В.Солоденко из Ульяновска. Лауреаты получают новую книгу Алексея Калугина «Между центром и пустотой» с дарственной надписью. Гарантируем увлекательное чтение: роман весьма нестандартный, как могли понять читатели из рецензии на книгу в предыдущем номере.
Ну а мы предпринимаем новый виток. Впервые перед конкурсантами поставлена лингвистическая задача. «Технарей» просим не пугаться: филолог спасует раньше, поскольку с точки зрения языкознания (во всяком случае — земного) вся эта история выглядит не слишком правдоподобно. Для решения задачи вполне хватит логики и знания технических средств… ну, впрочем, еще и элементарных представлений о структуре речи.
Некая гуманоидная и вполне доброжелательная раса вступила в контакт с землянами. И выясняется позорный для человечества факт: если инопланетяне способны освоить любой из земных языков, то мы их речь — ничуть. Ну не понимаем мы их, хоть тресни!
Для человечества все это достаточно болезненно. И вот на планету отправляется супружеская пара суперлингвистов, но кажется, что и пребывание в языковой среде им ничего не дает.
Процитируем знаковый отрывок из рассказа.
«Окка вспомнила, как в первый раз попыталась узнать название какого-то овоща. Это было в их второй вечер на планете. Портативные компьютеры проделывали большую часть механической оперативной работы лингвиста: не надо делать заметок, можно просто слушать, спрашивать, отвечать и сопоставлять, твердо зная, что компьютер запишет непрерывный поток речи и сопутствующую ей жестикуляцию. Окка показала символы понятий ЧТО и ВОПРОС и указала на маленькую круглую красную штучку на тарелке компаньона.
«Ахд-скрежет тормозов», — ответил помощник.
«Ахд?» — повторила она, проверяя произношение.