Своенравная красавица, стр. 4
– Как скажете... Коул. Что, если мы назначим встречу на десять утра? Завтра. Подойдет?
– Договорились, Лоуфорд.
Поверенный скривил губы в слабом подобии улыбки:
– Лично я ничего не имею против обращения «мистер». – Он поднялся и протянул Коулу руку. – Рад познакомиться. Жаль, что при таких печальных обстоятельствах.
– Согласен.
– Всего хорошего, Даллас, – кивнул поверенный, вежливо приподняв шляпу, и удалился.
– Каков гусь, – пробормотал Коул.
– Кит не такой уж плохой парень, – возразила Даллас. – По крайней мере по сравнению со своим отцом. – Даллас встала. – Ладно, надеюсь, ты пробудешь здесь еще какое-то время, техасец. Увидимся.
Да уж, красотка, можешь не сомневаться, подумал Коул. Никто не заставит его убраться из городишка раньше, чем он не убедится, что смерть папаши О' Ши и вправду несчастный случай.
Коул проследил взглядом за Даллас. Она неторопливо подошла к барной стойке, о чем-то пошепталась с Виком и поднялась по лестнице. Даллас понравилась Коулу с первого взгляда, и все же он ни на секунду не сомневался, что если вокруг папаши О' Ши крутились какие-то темные делишки, то она в курсе дела. И разговорить ее будет не так-то просто. Наверняка и бармену своему она сейчас приказала не распускать язык в разговорах с техасцем.
В общем, ситуация выглядела довольно-таки подозрительной. Похоже, первое впечатление от города у него создалось верное – неприятное местечко. Он вышел из салуна прогуляться, и ноги сами принесли его к конторе покойного друга. Имя папаши О'Ши на вывеске неприятно резало глаз. Рядом с конторой Коул заметил большой сарай, убедился, что двери не заперты, и вошел.
Видно, здесь папаша О'Ши держал лошадей для почтовых дилижансов. Коул насчитал шесть лошадок. Приглядевшись, он понял, что даже после смерти хозяина за лошадьми кто-то ухаживает – стойла вычищены, в кормушках свежее сено, поилки полны водой. Вряд ли ухаживала за ними Мэгги, малышка сейчас, должно быть, в полной прострации.
Внезапный шорох заставил его оглянуться. Коул заметил мальчишку лет десяти, прятавшегося в глубине конюшни, за рядами бочек. Видно, он решил вылезти посмотреть, кто пришел, да так неловко, что пара пустых бочек перевернулась. Коул крикнул на испанском:
– Эй, парень, ты говоришь по-английски?
– Да, сеньор, – отозвался мальчик.
– А как тебя зовут? – спросил Коул, переходя на английский.
– Хуан Моралес, сеньор.
– А я Коул Маккензи. Так, значит, ты приглядываешь здесь за лошадьми?
– Да, я, сеньор Маккензи. Каждое утро дедуля дает Хуану двадцать пять сентаво, чтобы я почистил стойла и накормил лошадей.
Коул кивнул.
– Ты хороший работник, Хуан. А почему ты называешь папашу О'Ши дедулей?
– Он сам мне так велел, сеньор Маккензи. Ему нравится.
– Да уж не сомневаюсь. – Коул прекрасно помнил, как хорошо папаша О'Ши относился к детям. Жаль, что он не успел понянчить собственных внуков.
– А вы друг дедули? – спросил Хуан.
– Да.
– Он был очень-очень хорошим. Хуан его очень любил.
– Я тоже, Хуан, я тоже, – с сожалением покачал головой Коул. Никогда он больше не пожмет руку своему доброму другу папаше О'Ши! Коул протянул монетку Хуану. – Вот, держи.
Хуан широко улыбнулся:
– Спасибо, сеньор Маккензи.
– Да не за что, Хуан. Удачи, – отозвался Коул, выходя из конюшни.
На город опускались сумерки, окутывая пустынные улицы паутиной таинственных теней. Закатное небо повисло над холмами, словно фонарь над домом. Коул решил, что пора зайти куда-нибудь перекусить. Взгляд остановился на закусочной «У Лоуфорда». Опять Лоуфорд! Казалось, на каждой вывеске городишка можно увидеть его имя. Трудно понять, к кому оно относилось – к названию города или к человеку с такой фамилией.
Если Даллас права и Кит Лоуфорд по сравнению со своим отцом довольно приятный парень, то каков же глава всемогущей по местным меркам семейки? Да, похоже, папаша О'Ши и вправду стал им как кость в горле.
Еда в закусочной показалась Коулу абсолютно безвкусной. Покончив с трапезой, он решил вернуться в салун и сыграть пару партий в покер. Когда ставки поднялись до пятидесяти баксов, Коул вышел из игры. Он уже успел познакомиться с завсегдатаями карточного стола и разбрасывать деньги направо и налево не собирался, не для того он сюда приехал.
На улицах уже совсем стемнело, когда он вышел из салуна. Предстояло сделать то, что Коул откладывал весь день: сходить на кладбище. Коул остановился возле указателя со стрелкой. Надпись под стрелкой гласила: «Бут-Хилл». Он раздраженно передернул плечами. Приличного названия для кладбища и то не смогли придумать!
Что за чертов городишко! Подумать только, двадцать пять миль от путей сообщения, дорог нет, современных удобств днем с огнем не найдешь, цивилизации никакой. Того и гляди, из-за холмов покажутся племена воинственных индейцев с томагавками. По крайней мере Коула не удивила бы такая картина.
Он стал медленно взбираться на холм. Даже в темноте он легко нашел свежую могилу папаши О'Ши. Сгорбившись, комкая в руках шляпу, Коул прощался с одним из лучших друзей.
– Что же случилось с тобой, папаша О'Ши? Жаль, что ты не можешь ничего рассказать. Несчастный случай или кто-то свел с тобой счеты? Клянусь, если кто-то виноват в твоей смерти, он ответит!
Коул потерял счет времени. Внезапно он почувствовал, что кто-то наблюдает за ним из темноты. Посмотрев по сторонам, он ничего не заметил. Вокруг в обманчивом свете луны молчаливыми истуканами громоздились лишь безмолвные могильные плиты. Единственное место, где мог бы здесь укрыться человек, – развесистый кустарник на вершине холма. Коул подошел ближе. Ни единая веточка, ни единый листик не пошевелились. Однако Ко-ула не покидало ощущение, что здесь кто-то прячется. Когда он спускался с холма, он чувствовал чей-то пристальный взгляд у себя на затылке.
Коул решил вернуться в салун, проверить, кто из тех, с кем он играл в покер, отсутствовал в зале. Однако там ничего не изменилось. За одним исключением. Теперь за барной стойкой стояла сама Даллас.
– Я думала, ты пошел спать, техасец, – обронила она, наливая ему виски.
– Да я собирался. Но ночная прогулка как-то развеяла сон. А почему ты за стойкой, Даллас? Где Вик?
– Пошел покурить и глотнуть свежего воздуха. – Она отвернулась и стала нарочито сосредоточенно протирать стаканы.
– Тысяча чертей, – как ни в чем не бывало громко проговорил Коул, когда Вик через пару минут постарался тихонько проскользнуть в салун незамеченным.
– Такое впечатление, что ты пробежал милю без передышки, Вик.
– Что-то похолодало, ветер поднялся, – пробормотал Вик, возвращаясь на свое место за стойкой.
Сложив два и два, Коул понял, что Вик следил за ним на кладбище. Но только зачем?
«Честное слово, папаша О'Ши, я буду торчать в городишке, пока не докопаюсь до истины», – мысленно пообещал Коул. Допив виски, он ушел из салуна.
Глава 2
Смирившись с мыслью, что заснуть все равно не удастся, Мэгги оделась и спустилась в контору. На пороге она замешкалась. Может, не стоило так быстро возвращаться сюда? Все вокруг напоминало об отце. Сквозь слезы она смотрела на фотографию, где они стояли все вместе – веселые и улыбающиеся: она, отец и Коул Маккензи. Они сфотографировались перед тем, как уехать из Скагуэя. Не в силах больше думать о безвозвратно ушедших счастливых днях, она неторопливо подошла к рабочему столу отца и осторожно коснулась трубки и табакерки, с которыми папаша О'Ши никогда не расставался. Рядом лежала колода карт: отец частенько раскладывал пасьянсы, обдумывая то или иное дело. Мэгги рассеянно покрутила колоду в руках.
«Почему все так получилось, папа? – думала Мэгги. – Разве мы уехали с Аляски не для того, чтобы начать спокойную городскую жизнь? Так что тебе понадобилось в старой шахте?»
Отбросив карты, Мэгги порывисто поднялась и подошла к окну. В слезах она рассеянно глядела на улицу. Блуждающий взгляд остановился на гостинице, располагавшейся напротив конторы. Внезапно она застыла на месте и задержала дыхание. Прямо перед ней, на балконе одного из гостиничных номеров, стоял мужчина в одних джинсах, плотно обтягивающих узкие бедра. Она пристально вгляделась. Не может быть! О, не может быть!