Очаровательная незнакомка, стр. 55
– Жаль, если ты не побываешь на моей родине, коль скоро уж заедешь так далеко, – продолжал он развивать ту же спасительную тему, откладывая слова прощания.
В конце концов, он все же дал волю чувствам. Крепко обняв дочь, Генри произнес дрогнувшим голосом:
– Я буду скучать по тебе, детка…
По лицу Энджелин струились слезы.
– Как жаль, что Роберт не пришел!..
– Я говорил твоему брату, что ты сегодня уезжаешь.
Произнеся эти слова, Генри сокрушенно покачал головой:
– В последнее время он сам не свой – столько огорчений сразу!
– Передай ему, папа, что я очень люблю его!
– Да и он тебя тоже, девочка, и ты сама это знаешь.
– Да, знаю. Постарайся, чтобы он понял, как сильно я люблю Руарка.
Генри в последний раз обнял дочь и отошел. В глазах старика блестели слезы, хотя он изо всех сил старался улыбнуться.
– Ну, а теперь иди. Я провожу тебя до кареты.
Взявшись за руки, они направились по дорожке туда, где у открытой дверцы кареты их уже ждал Руарк. Рядом стояла Сара Стюарт, кутаясь в теплую накидку, которая, впрочем, мало защищала от пронизывающего ветра. Майра и кухарка с двух сторон поддерживали старую даму под руки.
– Желаю вам хорошо повеселиться, мисс, – сказала Майра, и кухарка согласно кивнула.
Обе служанки белыми платочками вытирали то и дело набегавшие слезы.
Энджелин по очереди обняла обеих.
– Я вам очень благодарна – вы были так добры ко мне!
– Ну-ну, дитя мое, не навек же вы уезжаете! – вмешалась Сара. – Не успеете оглянуться, как придет время возвращаться.
Энджелин кивнула и поцеловала ее.
– Господи помилуй! Дорогие дамы, да вы тут устроили форменный потоп, – проворчал Руарк. – Прежде, когда я уезжал в Европу, вы так не расстраивались.
– Очень даже расстраивались – когда вы были моложе и не грубили старшим, – парировала Майра.
Усмехнувшись, Руарк поцеловал обеих служанок.
– Хорошенько заботьтесь о нэнни, и я привезу вам картины самых модных французских художников с Монмартра.
– Да ну вас, озорник! – отмахнулась Майра и тут же, обхватив Руарка за шею, крепко расцеловала.
Энджелин в последний раз прижалась к отцу и поцеловала его в щеку, после чего Руарк подсадил ее в карету.
– Оставляю конюшню полностью на ваше попечение, Генри, – обратился он к опечаленному старику. – Хорошенько заботьтесь о моих лошадях!
Генри кивнул.
– Я вас не подведу, не беспокойтесь. А вы хорошенько заботьтесь о моей девочке, – торжественно произнес он.
– Обещаю, – сказал Руарк, и мужчины обменялись рукопожатием.
Затем молодой человек обернулся к бабушке:
– Не вздумай умереть, пока нас не будет, нэнни!
В глазах старой леди сверкнул лукавый огонек.
– Об этом можешь не беспокоиться. Дело в том, что Богу я пока не нужна, а дьявол сам меня боится. Так что в ближайшее время вам придется, видимо, меня терпеть…
Внук нежно поцеловал ее и на минуту задержал в своих объятиях.
– А теперь возвращайся в дом – становится холодно, и ты можешь простудиться.
Он забрался в карету и уселся рядом с Энджелин. Дэниел тронул поводья, и экипаж двинулся в путь, когда Генри вдруг крикнул:
– Храбрый Король будет ждать вас!..
Энджелин высунулась из окна, чтобы напоследок еще раз помахать рукой. В ответ в воздух взметнулись три одинаковых белых платочка.
К тому времени, как карета достигла вокзала, поезд уже был готов к отправлению. Из паровозной трубы вырывались клубы дыма, и последние запоздавшие пассажиры поспешно поднимались в вагоны. Пока Дэниел вместе с носильщиком заносили багаж, из темноты выступил какой-то человек и окликнул Энджелин. Обернувшись, она увидела брата.
– Роберт! – радостно вскричала девушка.
Руарк отпустил ее руку. Со всех ног кинувшись к брату, Энджелин крепко обняла его.
– Я не мог не попрощаться с тобой, Энджи…
Улыбаясь, она заглянула ему в глаза:
– Я люблю тебя, Роберт!
– И я тоже люблю тебя, Принцесса.
Шум вокзала перекрыли резкие паровозные свистки. Энджелин нервно оглянулась туда, где на площадке собственного вагона ее ждал Руарк.
– Жаль, что мы так мало побыли вместе! Когда теперь еще увидимся… Десять месяцев кажутся мне вечностью!..
– На самом деле они пролетят гораздо быстрее, чем ты думаешь, – возразил Роберт.
– Позаботься о папе, Роберт. Ему будет так одиноко!..
– Обещаю.
Снова раздался свисток паровоза.
– До свидания, Принцесса! Желаю тебе хорошо провести время в Европе. Мы будем скучать по тебе…
Роберт поцеловал сестру в щеку и отошел. Она взобралась на площадку и протянула ему руку, которую Роберт держал до тех пор, пока поезд не тронулся. Не обращая внимания на сильный ветер, от которого у нее раскраснелись щеки, а длинные волосы, разметавшись, падали на лицо, Энджелин стояла на площадке и махала Роберту, пока тот не скрылся из виду.
Глава 18
Подгоняемый сильным северо-западным ветром, холодный дождь, который, к счастью, не перешел в снег, лил над городом целый день. Насквозь промокшая, замерзшая и голодная Селеста возвратилась домой, мечтая лишь об одном – поскорее снять с себя мокрую одежду и залезть под теплое одеяло.
Уже две недели она подыскивала себе занятие, отличное от ее профессии, но, увы, безуспешно. Теперь девушке не оставалось ничего другого, как снова вернуться к занятию проституцией – надо же, в конце концов, заплатить за комнату! Селеста предпочла бы поступить к кому-нибудь на содержание, потому что давно поняла – лучше исполнять прихоти одного мужчины, чем многих, но, к сожалению, она дошла до той крайности, когда выбирать не приходится.
Подойдя к своей комнате, она с ужасом увидела на двери огромный висячий замок.
– Какой же ты подонок, Хейли! – выругалась она.
Вне себя от злости, она сбежала вниз по ступенькам и заколотила в дверь хозяина.
– Мистер Хейли, вы дома?
Сонно моргая глазами, он выглянул из комнаты:
– Чего шумите? Ведь уже поздно!
С мокрых волос Селесты струями стекала на щеки дождевая вода.
– Мистер Хейли, зачем вы повесили замок на мою дверь? Я ведь обещала, что через несколько дней заплачу вам за комнату.
– Вы мне это говорите уже в течение двух недель, дорогая моя. А я вам еще раз повторяю: у меня тут не приют для бедных. Платите или убирайтесь вон!
– Могу я остаться хотя бы на эту ночь? Мне совершенно некуда идти, я промокла насквозь, а все мои вещи заперты у меня в комнате…
– Вы ничего не возьмете оттуда, пока я не получу то, что мне причитается, – отрезал домовладелец.
Доведенная до отчаяния, Селеста выкрикнула:
– Вы так себя ведете потому, что я не хочу спать с вами!
Лицо Хейли скривилось в злорадной усмешке.
– Ну, раз вы предпочитаете спать под дождем… А теперь убирайся-ка отсюда по-хорошему, шлюха, ты мне уже весь пол закапала!
И он захлопнул дверь перед ее носом.
– Не мешало бы и тебя облить, грязный ублюдок, может быть, станешь чище! – крикнула Селеста.
Она в сердцах пнула дверь и тут же застонала от боли. Ну что же, как это ни ужасно, придется и в самом деле уходить из этого доходного дома… Несколько минут она простояла на крыльце под навесом, не решаясь выйти под дождь и обдумывая, куда же пойти. В конце концов, собравшись с духом, уныло побрела сама не зная куда, лишь бы подальше от этого проклятого места.
Было уже около полуночи, когда Селеста легонько, боясь разбудить домовладельца, постучалась в дверь комнаты Роберта. Ответа не последовало. Девушка тронула ручку, и, к счастью, дверь тут же открылась. Осторожно войдя в комнату, Селеста огляделась и прислушалась. Все было тихо. Она зажгла лампу и обнаружила, что в комнате никого нет. Девушка торопливо сняла мокрый плащ и повесила его на крючок. Чувствуя, что изнемогает от холода, она поспешила в ванную и вскоре вернулась оттуда с полотенцем. Скинув с себя мокрую одежду, Селеста быстро вытерла волосы и принялась яростно растирать тело, покрытое мурашками. Через некоторое время она согрелась, а кожа ее раскраснелась.