Хан Рюрик: начальная история Руси, стр. 14

Как могли скандинавы, коих норманнисты тщатся представить русами, собрать 50 000 человек в X веке, совершенно не понятно. 50 000 человек при норме мобилизации 1 из 10 мужчин предполагают мобилизационную базу в 1 млн. человек. Если Норвегия, Швеция и Дания в X веке насчитывали такое число жителей (что весьма сомнительно), то поход в 50 000 человек должен был принять форму настоящего общескандинавского исхода (при этом совершенно не отраженного в скандинавских сагах).

БСЭ считает, что «причины экспансии, принимавшей различные формы (поиски новых земель и переселения, грабительские нападения, пиратство и большие военные походы, торговые поездки, тесно переплетавшиеся с пиратством и грабежом), были многообразны. Разложение общинно-родового строя у шведов, датчан и норвежцев сопровождалось усилением знати, для которой военная добыча служила важнейшим источником обогащения; многие рядовые общинники (бонды) покидали родину вследствие относительной перенаселенности приморских районов Скандинавского полуострова и нехватки пригодных для обработки земель».

Во-первых, общинно-родовой строй разлагался не только у шведов, датчан и норвежцев, но также и у славян.

Во-вторых, по поводу перенаселенности и нехватки земель в Скандинавии Л.Н. Гумилев пишет следующее: «В IX в. в Скандинавии перенаселения не было, так как свободных фиордов и теперь много, хотя людей стало больше. Формация там была первобытнообщинная, и конунги являлись выборными племенными вождями (выделено мной. – К.П.). До IX в. скандинавы еле-еле отстояли свою землю от натиска лопарей, пока не загнали их на Крайний Север, в тундру» [72].

Версия

Итак, следует полагать, что спор о национальной принадлежности руси заводит нас в тупик. Русы это – полиэтническая общность с преобладанием славянского элемента. Спор норманнистов и антинорманнистов, в конечном итоге, не приводит нас к выяснению истины, но он, в принципе, и не имеет это целью.

На полиэтничность руси указывают списки имен под договорами руси с греками, где имеются имена как славянского, так и германского и тюркского корней. Есть указания на связи руси со многими этносами, и под всеми теориями, о которых писал В.М. Мошин, есть определенные основания. Отбор в корпорацию «Русь» производился по критериям профессиональной пригодности, а не по национальному признаку. То же обстоятельство, что большинство русов были все-таки славянами, объясняется в первую очередь тем, что путь из варяг в греки и волжский торговый путь в основном проходили по территориям расселения славян, потому и основной поток рекрутируемых в корпорации элементов шел от славян. Кроме того, поскольку языком руси являлся славянский язык, то следует обосновано полагать, что общение шло на языке этнического большинства.

Корпорация «Русь» занималась прежде всего международной торговлей. Ядром руси являлись купцы. Во-первых, грабежи как основной источник пропитания выглядят достаточно сомнительным делом, а стабильный доход с гораздо меньшим риском для жизни может быть предоставлен только торговлей. Во-вторых, дружины набирались прежде всего для охраны товара, а уж грабеж чаще всего рассматривался как побочное мероприятие.

Было ли у руси единое руководство? Сказать сложно, поскольку большей частью корпорация «Русь» представляется просто механической совокупностью мелких торгово-разбойных ватаг. Однако есть кое-какие указания, что в конечном итоге, а именно перед слиянием «Руси» со славянским государством и после этого слияния, нечто напоминающее централизацию все-таки существовало. Об этом говорят слова Лиутпранда Кремонского: «Королем этого народа был [тогда] Игорь; собрав более тысячи судов, он пришел к Константинополю».

Слияние руси со славянским государством позволило корпорации резко нарастить как объем торговли, так и объем рэкета той же Византии.

Развитие славянского государства, которое безусловно развивалось совершенно самобытным образом, и его слияние с корпорацией «Русь» происходило не вдруг и не единомоментно. Но определить время начала этого слияния можно. Этот период находится в пределах царствования Михаила III (ок. 840 – 23 сентября 867), византийского императора, последнего представителя Аморийской династии, который правил с 20 января 842.

ПВЛ называет конкретную дату: «В лето 6360 (852), индикта 15, наченшю Михаилоу царствовати, и начася прозывати Рускаа земля. Тъмъ, отселе почнемъ и числа положимъ».

Очевиднейшим образом имеется в виду упоминание «Русской земли» в греческих документах. Так вот, следует заметить, что начало Русской земли следует считать с 852 года, как о том сказано в ПВЛ, а вовсе не с 862 года, т.е. с прихода Рюрика. Почему? Да потому, что пришел бы Рюрик, или Владимир, или Мехмед, или еще кто-нибудь, Русь, от этого своего бы наименования не потеряла, поскольку стала так называться совершенно независимо от чьего-либо прихода. Господам норманнистам это очень сложно представить, поскольку весь их мыслительный процесс направлен исключительно на достижение химерных политических целей.

Называть Нестора «норманнистом» нелепо, он был определенно «грекофил» и совершенно этого не скрывал, когда вел летописный разговор в увязке с политическими событиями в Византии.

Русь стала называться Русью или в византийских источниках или в местных, славянских, которые до нас не дошли. Предполагать, что Нестор имел источниками скандинавские саги, совершенно необосновано. Прочитайте, пожалуйста, эти саги и ответьте – много ли в них содержится информации о Руси?

Корни наименования «русь» следует искать в Византии, а вовсе не у финнов, и не потому, что финны не могли так называть военно-торговые ватаги, а потому, что в византийских канцеляриях и не подумали бы использовать какие-то чухонские термины. Представьте себе ситуацию, в которой на вопрос византийцев: «Как вас, господа, называть?», шведские наемники бы отвечали: «Финны зовут нас гребцами, так и вы зовите».

Совершенно не случайно, что события на Руси в ПВЛ даются в привязке с событиями политической жизни Византии. Примеры? Пожалуйста. Вот из Типографской летописи:

«В лето 6374 бысть в Грецехъ царь, именемъ Михаилъ, и мати его Ирина, иже проповедаша поклонение святымъ иконамъ въ 1-ю недълю поста»

«В лето 6376 нача царствовати Василей Макидонянинъ летъ 18 и месяц 11. При семъ трусъ бысть во Цариграде 40 дний, поченъ на святого Полиекта».

«В лето 6421 поча княжити Игорь по Олгь. В се время нача царствовати Констянтинъ, сынъ Леоновъ, зять Романовъ».

И т.д. и т.п. И ни одной привязки к какой-либо Швеции.

Так же не случайно, что очень много в ПВЛ уделяется внимания именно русско-византийским отношениям. О каких-то скандинавах не говорится ничего, как будто таковых и вовсе не существует. Хотя должен же был что-то написать Нестор про связи князей с их малой родиной (если таковой предположить скандинавские страны)? Но увы… Летописи молчат.

Настоящая история именно государства-корпорации Русь начинается не с Рюрика, который выполнил свою историческую «миссию» прихода к славянам и кроме этого своего «прихода» ничем отмечен не был, а с Олега.

После 852 года, конкретно с 882-го, корпорация «Русь» интегрируется со славянскими государственными образованиями и получает широкий доступ к материальным и, прежде всего, к людским ресурсам славян. Вот что об этом говорится в ПВЛ: «Въ лето 6390 [882]. Поиде Олегъ, поимъ воя многи, варяги, чюдь, словени, мерю, весь, кривичи, и приде къ Смоленьску съ кривичи, и прия градъ, и посади мужь свои. Оттуда поиде внизъ, и взя Любець, и посади мужь свои. И придоста къ горамъ хъ киевьскимъ, и уведа Олегъ, яко Осколдъ и Диръ княжита, и похорони вои в лодьях, а другия назади остави, а самъ приде, нося Игоря детьска. И приплу подъ Угорьское, похоронивъ вои своя, и присла ко Асколду и Дирови, глаголя, яко «Гость есмь, идемъ въ Греки от Олга и от Игоря княжича. Да придета к намъ, к родомъ своимъ». Асколдъ же и Диръ придоста, выскакав же вси прочии изъ лодья, и рече Олегъ Асколду и Дирови: «Вы неста князя, ни рода княжа, но азъ есмь роду княжа», и вынесоша Игоря: «А се есть сынъ Рюриковъ». И убиша Асколда и Дира, и несоша на гору, и погребоша и на горе, еже ся ныне зоветь Угорьское, кде ныне Олъминъ дворъ; на той могиле поставилъ Олъма церковь святаго Николу; а Дирова могила за святою Ориною. И седе Олегъ княжа въ Киеве, и рече Олегъ: «Се буди мати градомъ русьскимъ». И беша у него варязи и словени и прочи, прозвашася русью. Сей же Олегъ нача городы ставити, и устави дани словеномъ, кривичемъ и мери, и устави варягомъ дань даяти от Новагорода гривенъ 300 на лето, мира деля, еже до смерти Ярославле даяше варягомъ.