Пташка Мэй среди звезд, стр. 28

В ту ночь Берта, Мэй, ее друзья и небольшая группа живых снова и снова обсуждали план похода. Беатрис настояла на том, чтобы ей дали изучить газеты, журналы и книги из библиотеки. Они с Мэй внимательно прочли все упоминания о городе и его жителях, в надежде, что мама Беатрис окажется среди них.

— А вдруг она там? — сказала девочка. — Каждый городок — это шанс.

Поставив на стопку газет бутылочку светящихся чернил, Беатрис взяла перо и переписала все сведения, которые могли им пригодиться. Мэй сидела рядом и тоже пыталась читать, но все время клевала носом. Она подперла руками подбородок и решила ни за что не засыпать. Пессимист свернулся калачиком на коленях у хозяйки и с любопытством поглядывал на нее, раздумывая, когда же они отправятся ко сну. Уходить он боялся. Стоило ему выйти на прогулку, какой-нибудь восторженный поселенец сразу норовил прижать его к груди или почесать шейку или — того хуже — начинал сюсюкать писклявым голоском, каким иногда люди обращаются к животным, очевидно принимая их за полных дурачков.

— Тут есть Лонгфелло, — сказала Мэй, ткнув пальцем в список участников благотворительной лотереи, которая проводилась в Приходе сестер-фантомов. Выручка должна была пойти на покупку одежды для тех, кто утонул, купаясь нагишом.

Затаив дыхание, Беатрис подвинулась ближе. Мэй стала читать вслух, водя пальцем по строчкам:

— В числе участников были капитан Дж. Т. Морган и Генри Уодсуорт Лонгфелло…

Беа со вздохом вернулась к своим газетам.

Часом позже она сложила руки на стопке и печально посмотрела на Мэй:

— Не могу больше. Я так устала.

Ее нижняя губа чуть заметно подрагивала. Беа поджала ноги и обхватила их тонкими, бледными ручками.

— Ничего, — ответила Мэй. — Встанем пораньше и почитаем еще перед уходом.

Ресницы Беатрис дрогнули.

— Ты была права тогда, на Перевале. Мне нельзя так. — Она опустила глаза. — Я так устала, что даже ногти болят.

Мэй засмеялась, но это был тихий, добрый смех.

— Все эти годы я ни о чем другом и думать не могла. Может… надо просто смириться?

— Беа, не говори так. — Мэй погладила холодную руку подружки.

— Нет, это не значит, что я хочу ее забыть. — Беатрис улыбнулась дрожащими губами. — Я хотела сказать… иногда, наверное, нужно все принять, как есть. Понимаешь, о чем я?

Мэй кивнула. Она прекрасно понимала.

— Но… — всхлипнула Беа со слезами на глазах, — как мне по ней не грустить, Мэй? Разве дух может измениться?

— Ох, Беа. — Глаза Мэй тоже наполнились слезами. Она обняла подругу, потом отодвинулась и посмотрела на нее с улыбкой: — Тебе не нужно меняться ни капельки.

Беатрис грустно улыбнулась, глубоко вздохнула и, соскользнув со стула, выплыла из комнаты.

Мэй проводила ее взглядом. Ей тоже хотелось полететь к себе и лечь в постель, но девочка вернулась к стопке газет. Если даже Беатрис отчаялась, кто же тогда найдет ее маму?

Мэй пощипала щеки, чтобы проснуться, и начала читать.

Время шло. Мэй клевала носом над журналом «Трюки Фокус-Покуса». Веки отяжелели и закрывались сами собой, как вдруг в разделе «Реклама» она увидела объявление.

По крайней мере, стоило попробовать…

Сунув газету под мышку, Мэй полетела на другой конец пещеры, к будке телепаграфа. Она почти не отличалась от телепорта, стоявшего рядом. Но если телепорт перемещал души, то на стеклянной двери телепаграфа стояла пиктограмма — конвертик. Это значило, что автомат пересылает только мысли. Мэй шагнула в будку.

Над головой зажегся свет, и прямо перед носом у девочки загорелась белая надпись: «АДРЕСАТ?»

Мэй перечитала адрес, зажмурилась и подумала: «Ответственному лицу. Пансионат Тифозной Мэри для чувствительных бедняжек, Фокус-Покус, переулок Магнолий, 88».

Она открыла глаза. В воздухе сиял конверт с адресом.

«СООБЩЕНИЕ?» — спросил автомат.

Мэй зажмурилась и снова подумала: «Мы разыскиваем привидение по имени Изабелла Хитклиф Лонгфелло. Э…» Она открыла глаза и увидела, что ее мысль записали на большой светящийся лист. Мэй с любопытством потрогала его, но пальцы прошли сквозь бумагу. Стараясь не думать о таких словах, как «подштанники», девочка перечитала сообщение. Сейчас оно выглядело так:

— Черт! — пробормотала Мэй.

Она не знала, как стереть лишние слова, поэтому просто закрыла глаза и продолжила: «Если она у вас, пожалуйста, передайте ей, чтобы она прислала телепаграмму для Мэй Берд и Беатрис Лонгфелло по адресу, — Мэй вспомнила, что говорила Берта, — отель „Хибары Кошмара“, Фокус-Покус».

Мэй подняла глаза:

— Э… конец.

Вокруг засверкали радужные искры. Письмо сложилось вчетверо и нырнуло в прозрачный конверт, на котором с одной стороны был написан адрес пансионата, а с другой красовалась аббревиатура ЗАП: «запечатано поцелуем». Письмо вылетело через отверстие в крыше будки и понеслось вверх по трубе.

Мэй стояла, раскрыв от удивления рот. Но тут в сердце девочки закралось смутное подозрение. Комариный голосок шепнул, что она допустила какую-то ошибку — правда, Мэй пока не понимала какую именно. «Надо бы снова пойти в библиотеку и почитать еще», — подумала девочка, но побоялась, что глаза сами собой закроются. Мэй полетела спать.

Несколько минут спустя Пессимист, который дремал под боком у Тыквера, заметил, что лепестки цветка на медальоне Беатрис чуть-чуть приоткрылись.

Той же ночью телепаграмма прибыла в пансионат. Как раз в это время на крыльце отдыхала, попивая хлюп-газировку, мумия. Конверт проплыл у нее над головой и с легким шелестом опустился на коврик перед дверью. Все мумии ужасно любопытны и любят совать в чужие дела нос, даже если он давно отвалился. Эта не была исключением, а потому подняла конверт и открыла его.

Дочитав до слов «Мэй Берд», мумия едва не подавилась газировкой. Несмотря на все старания Буккарта, слава Мэй летела впереди нее. Слухи еще не достигли крепости Бо Кливила на северо-востоке, но уже прокатились по всему Южному местечку.

Схватив послание, мумия заковыляла в сторону маяка. Прямиком к Буккарту…

Глава двадцать вторая

Кто боится Фокус-Покуса?

В Селении неупокоенных душ царила суматоха. На свет извлекли целый ворох карт. Из пещеры совещаний доносились голоса и шум.

Судя по всему, Лисичка Лекси была правой рукой Берты. Она провела ускоренный курс по взлому замков и обнаружению духов тьмы. Научила друзей приемам рукопашной борьбы с гулями и другим полезным штукам. Каждое утро целый отряд неупокоенных отправлялся на пробежку. Исключений не делали ни для кого. Днем их ждал бег с препятствиями среди ловушек, которые скрывались по всему подземелью. Мэй и ее друзей тоже пригласили на учения. Фабио часто обгонял остальных. Он превращал тренировку в соревнование, побеждать в котором не хотел никто, кроме него. Прибегая к финишу быстрее всех, капитан будто невзначай подкручивал ус и всем видом показывал, что даже не старался.

Пессимист непременно хотел научиться боевым искусствам. Он упражнялся, не обращая внимания на смешки за спиной.

— Киса, отдохни, — жалела его Беатрис, но кот лишь невозмутимо взирал на нее и, усердно балансируя, продолжал отрабатывать приемы для четырех лап.