Искусительница, стр. 14

— Ванна, — объяснила Синтия.

Видя восхищение девчушки, Синтия ощутила смущение.

— А мы с дедушкой всегда моемся в деревянном корыте, — пролепетала девочка.

— Так вы с мамой живете у дедушки?

— Нет, только я. — Мэгги взяла кусок мыла. Понюхав его, она улыбнулась. — Как хорошо пахнет!

— А что с твоей мамой, Мэгги? — поинтересовалась Синтия.

— Она умерла. Остались только я и дедушка. Господи, как, наверное, здорово купаться в такой большой белой ванне!

— Хочешь искупаться, Мэгги? Пожалуйста.

— Вы серьезно? — Девочка тут же начала снимать туфли.

— Нет, сначала надо подогреть воду. Давай пока посидим, ты выпьешь лимонаду с печеньем, а потом сходим в магазин и купим тебе другую одежду.

— А моя разве плохая? — удивилась Мэгги.

— Милая, нет никакого смысла купаться, а потом надевать на себя грязные вещи. Я даже разрешу тебе взять мое туалетное мыло.

— Вы… Мне?..

— Да, я и тебе!.. — воскликнула Синтия, заметив, как изменилось лицо малышки.

Включив нагреватель, Синтия села за стол вместе с Мэгги.

— Тебе понравился лимонад? — спросила она, когда девочка выпила целый стакан.

— Да, он очень вкусный, — вежливо проговорила Мэгги, — но все-таки шоколадное молоко вкуснее.

— Так тебе не понравился лимонад?

— Честно говоря, нет. — Мэгги хихикнула.

— Так я и подумала, маленькая лгунишка. — Улыбнувшись, Синтия взъерошила волосы Мэгги. — А теперь пойдем в магазин. Когда мы вернемся, вода уже согреется.

И, даже не посмотрев в сторону твердых кожаных туфель, Синтия сунула ноги в тапочки, в которых щеголяла последние два дня.

Глава 6

Синтия с удовольствием выбирала одежду для Мэгги. Правда, она надеялась купить платьице с оборками и широким шелковым поясом, какие носили девочки в знатных семьях, однако таких платьев не было, и ей пришлось довольствоваться почти таким же нарядом, какой был на Мэгги.

— Списать все покупки на счет дедушки, Мэгги? — спросила продавщица.

— Нет, я заплачу, — заявила Синтия, добавив к большому свертку расческу и щетку для волос.

— Как скажете, мисс Маккензи, — пробормотала ошарашенная женщина.

Когда они вернулись в вагон, Синтия быстро наполнила ванну, и скоро девочка уже плескалась в теплой воде, на поверхности которой пузырилась пышная мыльная пена.

Синтия была рада, что девочка в таком восторге от ванны. Она намылила волосы Мэгги, а потом полила ее водой из кувшина. Девчушка завизжала, и Синтия не смогла сдержать улыбки — ей вспомнилось, что они с сестрами точно так же визжали, когда их мыли.

Потом Мэгги облачилась в новую одежду, Синтия расчесала ей волосы и перевязала их лентой. Взяв девочку за руку, подвела ее к зеркалу.

— Ну вот, моя милая. Посмотри-ка на себя, — вымолвила она. — Видишь, какая ты красавица. Мэгги засияла.

— Представляю, что будет, когда дедушка увидит меня! Вот уж он удивится!

— Кажется, ты очень любишь дедушку?

— Да, — горячо ответила Мэгги. — Я люблю его больше всех на свете!

— А он не огорчится, узнав, что ты сегодня не была в школе?

— Но мне не надо ходить в школу.

— Как это — не надо? — удивилась Синтия. — Сколько тебе лет, Мэгги?

— Семь.

— Мне кажется, это уже подходящий возраст для того, чтобы ходить в школу.

— Школа переполнена, поэтому там учатся только мальчики.

Синтия была потрясена:

— Ты хочешь сказать, что ни одна девочка из вашего городка не ходит в школу?!

— Миз О'Лири сказала, что только мальчики могут ходить в школу.

— А мисс О'Лири — это учительница?

— Да, — кивнула Мэгги. — Она говорит, что ей и с мальчишками забот хватает.

— Но мне кажется, это несправедливо по отношению к девочкам.

— А мне уже так не кажется. Я больше не переживаю из-за школы, и дедушка говорит, что я и так достаточно умная.

— А ты умеешь читать и писать, Мэгги?

— Дедушка старается учить меня, когда у него есть время, но это бывает очень редко, — призналась девчушка.

Погладив Мэгги по голове, Синтия печально улыбнулась:

— Твой дедушка прав, дорогая, — ты умная девочка. А теперь давай-ка постираем твою грязную одежду, пока вода не остыла.

Они выстирали вещи, а потом Мэгги убежала, чтобы развесить их на веревке за палаткой, в которой жила с дедом.

Теперь у Синтии появился серьезный предлог для разговора с Дэйвом. Она побежала к его вагону и, постучав, вошла, не дожидаясь приглашения. В вагоне никого не было. Занавески, отделявшие «кабинет» от «спальни», были раздвинуты. Синтия хотела уже уйти, но вдруг заметила фотографию в рамке, стоявшую на тумбочке возле кровати Дэйва. Она была уверена, что ее прежде не было здесь — видимо, привезли на грузовом составе.

Сгорая от любопытства, Синтия подошла к тумбочке и взяла фотографию в руки. На ней была красивая молодая женщина. Синтия почувствовала себя уязвленной: очевидно, эта женщина много значила для Дэйва.

— Какого черта вы роетесь в моих вещах?! Услышав за спиной резкий крик, Синтия едва не выронила фотографию. Дэйв быстро подошел и вырвал снимок у нее из рук.

— Я и не рылась, Дэйв, — оправдывалась Синтия. — Мне было просто любопытно. Эта женщина очень красивая. Кто она?

— Если бы я счел, что вас это касается, то непременно сообщил бы вам. — Дэйв поставил фотографию на прежнее место. — Буду вам признателен, если вы немедленно уйдете отсюда. — Задернув занавески, Кинкейд сел за стол.

— Мне надо кое-что обсудить с вами, — заявила девушка.

— Меня интересуют лишь вещи, связанные с железной дорогой, мисс Маккензи. Кроме того, я принял решение, как можно скорее отправить вас в Денвер и не желаю больше выслушивать ваши возражения по этому поводу. — Взяв в руки какие-то листки, Дэйв стал просматривать их.

— Насколько я поняла, девочкам не позволяют ходить в школу, — настойчиво проговорила Синтия.

— Верно, — буркнул он, посмотрев на нее.

— А разве компания не оплачивает работу учительницы?

— Оплачивает, — коротко произнес Дэйв, не удосужившись посмотреть на собеседницу.

— Когда мой отец думал об образовании детей своих рабочих, ему, уверена, и в голову не пришло, что девочкам не будет дозволено ходить в школу. Это вы решили, что учиться будут только мальчики?

Дэйв раздраженно положил бумаги на стол.

— Нет, не я, мисс Маккензи. Детей слишком много, поэтому рабочие сами решили, что мальчикам учиться важнее, чем девочкам. Кстати, школа переполнена.

— Не сомневаюсь, что рабочими вы называете только тех, кто занят на строительстве этой дороги, — язвительно заметила девушка.

— Нет, мисс Маккензи, это решение приняли все работники Юнион-Пасифик, — с сарказмом произнес он.

— Не могу поверить, что отец был согласен с таким решением. Тем более что у него самого было три дочери.

— Я никогда не обсуждал это с ним.

— Что ж, раз эта мисс О'Лири не в состоянии справиться со всеми детьми, по-моему, разумно будет пригласить еще одну учительницу. — Дэйв встал.

— Послушайте, леди, у меня нет времени на то, чтобы заниматься социальными проблемами рабочих и их детей.. Если человек считает возможным привезти сюда семью, он должен быть готов к определенным жертвам.

— На самом деле жертву приносит не рабочий, а его дочь — ведь это ее лишают возможности учиться. Боже мой, Кинкейд, это тысяча восемьсот семьдесят девятый год, а не темное средневековье!

Дэйв наклонился к ней через стол, глаза его сверкали.

— Моя задача — построить дорогу.

— И тем не менее меня подобное положение не устраивает, поэтому я собираюсь что-нибудь предпринять, — заявила Синтия.

— Это не ваше дело, — оборвал ее Дэйв. — Советую вам…

— Плевать я хотела на ваши советы, Кинкейд, как и вы — на мои! — И, резко повернувшись, Синтия выскочила из вагона, с треском захлопнув дверь. Она подумала, что уходить таким образом от Дэйва стало привычным для нее. Вот только драматизм картины портила ее временная хромота.