Торговый баланс, стр. 38

– Мы еще обсудим эти вопросы подробнее. А пока я гашу свет на час. Пожалуйста, окажите мне честь найти павильон Клана Этгора – на флаге будет бокал и звезда – и скажите моему давнему другу дел-Фордану, что мое сердце будет радо возможности увидеть его лицо и что он должен быть так добр, чтобы отобедать с нами сегодня вечером. Сделаете? После этого вы можете найти себе что-нибудь поесть. Если меня здесь не будет, когда вы вернетесь, зажигайте свет и занимайтесь своим делом. Те, кому могу понадобиться я, немного подождут. – Она снова склонила голову набок. – Это понятно, юный Джетри?

Он поклонился:

– Да, мастер-купец, понятно.

– Ха! – Она еще раз похлопала его по плечу. – Вам нужно освоить еще один поклон – «повиновение старшему». А сейчас идите и передайте мои слова дел-Фордану.

Когда Джетри почти через час вернулся в павильон, торговые огни еще не были включены. Несмотря на это, возле него уже терпеливо стояли две очереди купцов: длинная – со стороны мастера-купца и короткая – со стороны Джетри.

Джетри поспешно прошел вперед, протянул руку и повернул ключ, дождался, чтобы диск засветился голубым светом, а потом нырнул под прилавок и отодвинул занавеску. Быстро окинув взглядом свои образцы, он поклонился первому клиенту.

– Доброго вам дня, сударь. Я могу иметь честь представить вашему вниманию эти образцы искусства ткачей?

Он был на середине третьей презентации, когда явилась мастер вен-Деелин, заняла свое место и начала торговать. Ему показалось – даже издали, – что ее интонации и внимание были чуть-чуть сбиты, словно она страдала от сильной боли в животе, мигрени или еще какого-то недомогания.

Прошло несколько часов до того, как возникла пауза, позволившая ему спросить у нее, что случилось.

– Случилось? – Она пожала плечами. – Ничего, наверное. Конечно, ничего.

Она сжала губы и отвела взгляд. Джетри уже решил было, что она больше ничего не скажет, но спустя секунду она вздохнула и пробормотала:

– Вы удивляете меня, Джетри, мой сын. Нельзя сказать, чтобы действительно что-то случилось, но у вас поистине купеческая зоркость к деталям и чувство ритма торговли…

Она повела рукой, быстрым движением пальцев словно отбрасывая эту тему разговора.

– До меня дошло, – тихо сказала она, протягивая руки, чтобы аккуратнее уложить книгу с образцами, которая в этом не нуждалась, – что, возможно, на Тилене недавно возникла некоторая практика… о которой, заметьте, никак нельзя сказать, что она полностью противоречит правилам гильдии. И я отправилась в Купеческий Бар, чтобы узнать, так ли это.

Джетри посмотрел на нее, внезапно ощутив неприятный холодок.

– Ну что ж, действительно нельзя ее назвать противоречащей правилам Гильдии. Просто это мера, сочтенная… неэффективной… и не очевидно отвечающей интересам торговли.

Джетри показалось, что она поникла – а потом выпрямилась, решительно расправив плечи и жестко сверкнув черными глазами.

– Ну, мы этой практики не держались и не держимся. Я думала вмешаться, но… все уже сделано.

– Но… – начал было Джетри, однако в этот момент к его стороне прилавка подошел покупатель.

И весь остаток этого долгого и хлопотливого дня у ему больше не представилось возможностей поговорить с Норн вен-Деелин.

День 107-й

1118 год по Стандартному календарю

«Элтория» и Тилена

Мастер тел-Ондор поклонился, низко и причудливо, отдавая честь лорду, не принадлежащему к его Клану – или так это истолковал Джетри, который был не в настроении терпеть поддразнивания, от учителя или от кого бы то ни было еще. Голова у него болела после долгого дня торговли, новехонькая рубашка с кружевными манжетами обещала катастрофы, связанные с соусами и желе на фоне ее ослепительно-белого поля. И теперь он еще должен научиться правильно держаться во время неофициального дружеского обеда для двухсот ближайших друзей мастера вен-Деелин – и всего за ближайшие двенадцать минут.

Он отрывисто ответил на поклон церемониймейстера – самым коротким и простым поклоном – и выпрямился, чтобы возмущенно посмотреть ему в глаза.

Мастер тел-Ондор откровенно рассмеялся.

– Совершенно верно! – торжествующе воскликнул он и поднял руку, гладя пальцами воздух в жесте, который приблизительно означал «мир». – Поистине, юный Джетри, я полон восхищения. Именно так и следует отвечать на нахальство – и да, я был нахален. Вам могут встретиться люди – на сегодняшнем собрании или в другое время, – которым может захотеться вас ослепить или унизить. Вам правильно будет отвечать им всем именно так: прирожденный вен-Деелин не сделал бы иного.

Джетри внимательно посмотрел на него:

– А как насчет тех, кто просто захочет установить должную модальность?

– А, превосходно! – Глаза мастера тел-Ондора вспыхнули. – Это, возможно, будет сделано так.

Это был поклон равных.

– Или так.

Сын или дочь из Дома союзника.

– Или даже…

Старший купец младшему.

– Все более… скажем, изощренное… можно принимать с острейшим подозрением. Я предоставляю вам самому решать – поскольку вижу, что интуиция у вас здоровая – какой ответ выбирать в таком случае.

Джетри закрыл глаза.

– Мастер тел-Ондор…

– Да-да! Вам надо усвоить все манеры приемного сына Высокого дома за следующие восемь секунд, да? Я буду откровенен с вами, юный Джетри: ни ваших умений, ни моих не хватит, чтобы справиться с этой задачей. Продемонстрируйте, будьте добры, ваш поклон при знакомстве… Да. И прощальный?…Приемлемо. Еще раз… Да. Теперь – повиновения?

Джетри послушно поклонился и услышал, как церемониймейстер вздыхает.

Однако мастер тел-Ондор сказал: «Этого достаточно», – и помахал рукой, отправляя Джетри к дверям.

– Идите. Постарайтесь меня не посрамить.

Джетри улыбнулся и наклонил голову:

– Доброго вам вечера, сударь.

– Ха! – отозвался мастер тел-Ондор.

Джетри мог не бояться испортить свою красивую новую рубашку пятнами соуса и брызгами супа. Вскоре стало ясно, что, хотя мастер вен-Деелин и ожидала, что ее гости будут есть, и есть вволю – блюда фуршета были расставлены вдоль трех из четырех стен так называемого Малого Зала, – сама она, с тенью, прилипшей к ее левому локтю, обходила помещение с явной целью поговорить со всеми присутствующими.

Она все-таки взяла себе рюмку вина и настояла, чтобы он сделал то же, велев пригубливать вино одновременно с нею, а потом скользнула в толпу, где продвигалась каждый раз шага на два, между поклонами и разговорами.

Эти разговоры показались Джетри исключительно неуютными: они велись в модальностях, не относящихся к торговым, и гораздо быстрее, чем то было по силам его плохо тренированному слуху.

Исключением из этого было начало каждого разговора, когда он делал шаг вперед, повинуясь мягкому прикосновению пальцев к его руке.

– Наш приемный сын, Джетри, – говорила мастер вен-Деелин, после чего он делал свой простой поклон приветствия. После этого она представляла его человеку, с которым начинался разговор, а тот, почти неизменно, кланялся ему как сыну союзника.

После этого Джетри повторял имя нового знакомого, здороваясь с ним вежливым кивком головы, – и остаток разговора летел у него над головой музыкой незнакомых слогов.

Ему удавалось изредка поймать одно или два слова. Порой у него в ушах даже разворачивалась целая фраза. Но это было достаточно редко, чтобы можно было восстановить полный смысл разговора. Однако он успевал порадоваться тому, что лицо следует сохранять бесстрастным: по крайней мере ему не нужно было притворяться, будто его интересует то, чего он не в состоянии понять. И пока шли разговоры, он пытался оценить масштаб и размах «обеда» и сообразить, какой может быть его цель.

На его взгляд, было бы трудно найти собрание, меньше походившее на нормальную гулянку космолетчиков. На гулянке были музыка, пение, выпивка и поцелуи, а здесь – музыка множества негромких разговоров. Хотя все, кого он видел, держали в одной руке рюмку с вином, никто не казался пьяным или хотя бы навеселе. А если тут и были поцелуи… Честно говоря, он уже начал гадать, как вообще получаются новые лиадийцы.