Торговый баланс, стр. 26
Мастер вен-Деелин наклонила голову.
– Счастлива я, что вы нашли его достойным, – отозвалась она на своем неправильном земном.
Разведчик улыбнулся:
– Ну, конечно же, – сказал он негромко. – Но я хотел бы узнать, цените ли вы это дитя? – Он поднял руку. – Поймите меня: я нахожу его многообещающим юношей, быстрым в мышлении и действии. Именно эти свойства нас, разведчиков, учат ценить. Возможно, для купца…
– Я высоко ценю Джетри, – ответила мастер вен-Деелин спокойно.
– О! Тогда мне непонятно: зачем вы подвергаете его опасности?
Лицо мастера вен-Деелин не изменилось, но Джетри вдруг понял, что она ведет прием информации по всем каналам.
– Объясните, – коротко сказала она.
– Непременно, – отозвался разведчик и, не переводя дыхания, начал рассказ о визите Джетри в Купеческий бар и о тех событиях, которые за этим последовали.
Мастер вен-Деелин молча дослушала до конца, а потом посмотрела на Джетри.
– Джетри Гобелин!
Он сел прямее, готовясь получить взбучку, потому что вся заваруха была на его совести, с начала до конца, и…
– Ваши уроки расширяются. На следующей вахте вы объемлете менфриат. Пен Рел сообщит вам о времени.
«Что это за космическое чудище такое, менфриат?» – подумал Джетри, наклоняя голову:
– Да, мастер-купец.
– Это самозащита, – пояснил разведчик, словно Джетри задал этот вопрос вслух. – В том числе и как принимать спокойные решения в… сложной ситуации. – Джетри посмотрел на него, и разведчик улыбнулся. – На самом деле, дитя, если бы вы не бросились бежать – или добежали только до одного из столиков, – то не было бы нужды прыгать в зону невесомости, которая иногда оказывается не настолько лишенной гравитации, насколько хотелось бы.
Джетри воззрился на него. У него пересохло во рту.
– В книге было сказано…
– Несомненно. Однако факты таковы, что станция порой включает гравитацию в тех областях, которые помечены как «свободное падение».
Джетри затошнило: вино тяжело легло ему на желудок.
– И к тому же, – продолжил разведчик, – книга по необходимости несколько устаревает в других отношениях, и я не думаю, чтобы ваша пыталась дать больше, нежели скромный обзор станционной культуры. И конечно, книга мало что могла вам сказать о том, какие корабли могли прийти с дальних территорий с командами, склонными искать грубых развлечений.
И это, признал Джетри, которого все еще подташнивало, было правдой. Как он знал, что не следует ходить по Аллее Казино в любом земном порту после прилета отряда шахтеров, так ему следовало бы знать…
Но названия кораблей ему здесь ничего не говорили, и хотя некоторые – процентов двадцать – имели торговые коды Синдиката наряду с лиадийскими, этих лиадийских кодов он еще не запомнил. Джетри сглотнул слюну. Его не следовало бы отправлять на прогулку по станции без напарника, подумал он. Это было фактом. Он будет представлять опасность для себя и своего корабля, пока не научится не делать глупостей.
Тем временем разведчик говорил мастеру вен-Деелин:
– И я вижу, что Иксин, или по крайней мере «Элторию», следует полнее оповестить о… скажем так… изменениях атмосферы… которые произошли здесь недавно. На самом деле эти изменения тесно связаны с моим собственным неожиданным переводом сюда.
Лицо Норн вен-Деелин едва заметно изменилось, и разведчик сделал едва заметный, знакомый знак рукой. Джетри подался вперед, забыв о бунтующем желудке. Язык жестов! Он понимал, что знаки, конечно, будут другими, но, возможно, ему удастся уловить…
– Значит, – сказала мастер-купец, – это не было просто случаем счастья, что вы оказываетесь на станции как раз тогда, когда мой подмастерье становится осаждаем… личностями грубости?
– Не было, – подтвердил разведчик. – В последнее время политика данного сектора изменилась. Потоки товаров и даже потоки науки и информации менялись. Вы могли бы пожелать – прошу прощения за вторжение туда, где мне не место! – но, возможно, вы могли бы пожелать выдать корабельные нарукавные повязки тем, кто сходит с борта без сопровождения.
Пальцы разведчика небрежно шевелились, дополняя произносимое вслух. Джетри попытался отключиться от звуков и сосредоточиться на движениях, которые были почти что знакомыми. На секунду ему показалось, что он уловил суть – и тут разведчик увеличил скорость.
Временно сдавшись, Джетри сел поглубже и сделал еще один глоток вина.
– Потому что я уверен, – говорил разведчик вслух, – что там присутствовало достаточно тех, кому дороги интересы Иксина, и они не допустили бы хулиганства. А тем временем вы могли бы пожелать рекомендовать вашему превосходному мастеру-оружейнику…
Рука мастера вен-Деелин стремительно выстроила цепочку знаков, пока она отвечала:
– Ах, я получала такое удовольствие от вашего визита, что долгом своим стала пренебрежительна. Это вы хотели сказать?
Разведчик рассмеялся. Мастер-купец… возможно, она чуть улыбнулась, прежде чем перевести взгляд на Джетри и подбородком указать ему на дверь.
– Будьте любезны, юный Джетри. У разведчика тер-Астина и меня есть еще одна тема беседы, которую я решительно отказываюсь предпринять на земном.
– Да, сударыня. – Он встал и поклонился, неуклюже из-за оставшегося полным бокала вина. – Доброй вахты, сударыня. Разведчик – я благодарю вас.
– Нет, дитя, – отозвался разведчик, поднося к губам вино, – это я благодарю вас за то, что вы оживили дежурство, которое без этого было бы донельзя рутинным. – Он повел рукой, повторяя жест мастера вен-Деелин. – Идите. Поешьте, отдохните. Учитесь хорошо и делайте честь вашему кораблю.
– Да, сударь, – выдохнул Джетри и поспешил удалиться.
День 67-й
1118 год по Стандартному календарю
«Элтория»
Уроки этикета
– Да! – вскричал Рэй Жон тел-Ондор, прыгая вокруг Джетри, словно энергошарик, который слишком долго подзаряжали. – Именно так неуклюжий дикарь-переросток с дальнего края галактической ветви будет кланяться, подтверждая истинность существующего долга!
Подпрыгнув, он на мгновение остановился всего в нескольких дюймах от лица Джетри.
Застыв в поклоне, Джетри видел сапожки коротышки, перепрыгивавшего с ноги на ногу в такт какому-то бешеному ритму, который был слышен ему одному. Джетри заставил себя дышать ровно, не обращая внимания ни на сведенную судорогой мышцу в спине, ни на зуд в коже головы, где неаккуратно отрастали волосы.
– Отлично сыграно, юный Джетри! Поистине умело созданный образ! Позвольте мне предсказать вам блестящую карьеру в театре!
Каблуки сапожек сдвинулись со щелчком, и мастер тел-Ондор на секунду застыл совершенно неподвижно.
– А теперь, – сказал он в модальности учителя, обращающегося к ученику, – проделайте это правильно.
Не имея желания выслушивать лекцию мастера тел-Ондора относительно того, как глупо давать над собой власть эмоциям (на эту тему он всегда высказывался очень красноречиво), Джетри не стал ни вздыхать, ни чертыхаться, ни даже морщить нос. Вместо этого он выпрямился – медленно и, как он надеялся, с изяществом – и на секунду застыл, опустив руки вдоль тела и стараясь успокоиться.
Вопреки его надеждам, в эту вахту дело было не в новых сапожках, которые дожидались у него в каюте – пять пар на выбор! – и даже не в том, что шелковистая синяя рубашка стягивала ему торс, и даже не в том, что новая и, как это ни странно, купеческая куртка ограничивала амплитуду его движений. Нет, поклоны у него не получались не из-за этого. Хотя Джетри чувствовал на себе свой новый костюм, он нисколько не сковывал его движений. Проблема и прежде, и сейчас – насколько он понимал мнение мастера тел-Ондора по этому вопросу – заключалась в том, что у Джетри Гобелина вместо мозгов была руда.
Не было сомнений в том, что уроки с мастером тел-Ондором очень многому его научили. Например, обучение лиадийской речи было совершенно иным делом, чем овладение новым диалектом планетного земного, или портовым жаргоном, или торговым языком. Лиадийский язык делился на два – высокий и низкий, а там, в свою очередь, существовали модальности, каждая из которых значила нечто милое, дорогое и важное сердцу любого лиадийца. Неправильное употребление модальности будет означать приглашение к драке, если не что-нибудь похуже. Это в том случае, если мастер тел-Ондор оставит его в живых, в чем Джетри к этому моменту обучения уже начал сильно сомневаться.