Многослов-1: Книга, с которой можно разговаривать, стр. 96
Ну вот... Осталась пара букв.
И предпоследняя открывается таким важным, таким всеобъемлющим словом.
Ю
ЮМОР
А вот не было бы юмора – и что? Не было бы его вообще – и что тогда? Без ума нехорошо, без души, без хитрости и преданности... А без юмора? Ну, не будет юмора – и кому от этого плохо?
Вот машина едет. Колеса там, мотор, конечно, крыша – обязательно. А масло – зачем? Бензин – понятно: это еда машины, а вот масло? Только выясняется, что без масла и колеса, и мотор, и даже крыша теряют смысл – машина встанет. Масло – тягучая, несолидная такая, так и хочется сказать – мягкая жидкость, дает возможность работать солидным и мощным деталям. Смазывает их, отделяет друг от друга, поглаживает...
С юмором примерно та же история.
Юмор – противовес серьезности жизни.
Если бы не было юмора, то в своем серьезном отношении к происходящему мы бы очень скоро заржавели и не могли бы передвигаться по жизни.
Во все времена и эпохи жизнь нас очень серьезно грузит. Юмор позволяет не рухнуть под тяжестью жизни.
Жизнь устроена так, что в ней нет ничего такого, в чем нельзя увидеть смешное. Некоторые умудряются увидеть юмор даже в смерти. Призыв великого драматурга Григория Горина: «Улыбайтесь, господа, улыбайтесь!» – это призыв не зацикливаться на том, что нам представляется чрезвычайно важным, судьбоносным. Ведь событий, которые по-настоящему определяют наше существование, в жизни гораздо меньше, чем нам кажется. Если речь идет о юморе как об отношении к жизни, то он хорош всегда, если не циничен. (О том, как я понимаю, что такое цинизм, смотри главы «Цинизм» и «Ирония».)
Однако, если мы хотим поделиться юмором, то тут и возникают проблемы.
Остроумие – это умение поделиться с другими своим ироничным отношением к жизни.
Для того чтобы быть остроумным, мало смотреть на жизнь с юмором, надо еще уметь делиться своими наблюдениями так, чтобы окружающим передавалось это твое отношение.
Неслучайно в самом слове «остроумие» нет и намека на юмор. Остроумие – по определению – признак ума и острого языка, а вовсе не ироничного взгляда на мир.
Отдельные проблемы возникают, когда желание поделиться юмором становится профессией.
Юмор относится к тем самым главным словам, таким как жизнь, любовь, дружба, преданность, которые для каждого человека имеют свой, отдельный смысл.
Когда говорят, что, например, сегодня на телевидении не тот юмор, это звучит столь же нелепо, как утверждения о том, что сегодня – не та любовь и преданность, что были, скажем, в XIX веке.
Юмор не бывает тот или не тот, правильный или не правильный. Он бывает ваш или не ваш.
Юмор невозможно оценивать объективно. У него есть только один критерий: он должен быть смешным. Мне, например, юмор Горина, Жванецкого или Зощенко ближе, чем шутки «Камеди клаб» или Петросяна. Но и «Камеди клаб», и Петросян – это тоже юмор. И никаким иным словом их не назовешь.
Называть юмор пошлым – тоже довольно самоуверенная позиция. В главе «Пошлость» мы говорили о том, что пошлость тоже каждый понимает по-своему.
Именно в силу того, что юмор бывает очень разным (оставаясь при этом юмором), он является замечательным критерием того, что отделяет людей ближнего круга от прочих.
Перефразируя известный афоризм, можно утверждать: скажи, над чем ты смеешься, и я скажу, станем ли мы друзьями.
Ну, а если человек непробиваемо серьезен? Если он не смеется в принципе?
Такой человек, безусловно, нуждается в жалости, но никоим образом не в презрении. Переделать или перевоспитать его невозможно. Можно ему, конечно, рассказать о роли масла в движении машины. Вряд ли, конечно, он поймет, но вдруг...
И вот, дорогие друзья, подошли мы к самой последней букве. И начинается она со слова, столь же – казалось бы! – понятного, сколь и таинственного...
Я
Когда я читаю лекции о том, как брать интервью в повседневной жизни, или просто встречаюсь со зрителями или с читателями, я очень часто прошу слушателей охарактеризовать самих себя, то есть продолжить фразу: «Я – это...»
Мое предложение всегда вызывает некоторое замешательство. Странно, не так ли? Казалось бы, самого себя человек должен знать? Или уж, во всяком случае, как-то себя идентифицировать: в качестве мужа, отца, специалиста, Божьего раба... Не странно ли, ей-Богу: человек живет и не задумывается над тем, кто он, в сущности, такой...
Люди крайне редко задумываются над одним из самых главных вопросов жизни: «Кто есть я?»
Что ж получается? Вот человек строит свои взаимоотношения с миром и при этом о мире задумывается куда чаще, нежели о самом себе.
Правда, существует такая точка зрения, что познать себя подчас труднее, чем познать Вселенную. Отчасти это так – любое познание трудно, а тем более, когда ты не можешь посмотреть на объект познания со стороны.
Однако человеку необходимо периодически задавать себе самые главные вопросы жизни. В чем для меня счастье, то есть гармония? В чем моя вера? Что мне приносит удовольствие, а что страдания? И так далее.
Если человек хочет осознанно выстроить свои отношения с миром, ему необходимо периодически анализировать самого себя, то есть задавать самому себе вопросы.
Все вопросы, которые мы задаем себе и другим, можно разделить на две группы: насущные и сущностные.
Насущные – касающиеся ежедневных дел и проблем, которыми заполнен каждый наш день. Сущностные – те, что определяют суть человека.
Понятно, что жизнь постоянно заставляет нас решать вопросы насущные. О сущностных мы задумываемся, как правило, когда в нашей жизни происходят печальные, если не трагические события. Думаю, что самый популярный сущностный вопрос, который мы задаем сами себе: «За что? Почему именно я попал в такую ужасную ситуацию? Почему именно со мной произошел весь этот кошмар?»
Другими словами: чаще всего мы анализируем себя в ситуациях форс-мажора. Не потому ли человек лучше всего знает, как вести себя, когда ему плохо, как преодолевать трудности, и гораздо хуже, когда ему хорошо или нормально.
Нужно не забывать задавать самому себе сущностные, самые главные, ключевые вопросы человеческого существования.
Мы говорили о том, что опыт – это не просто некая череда событий, а непременное осмысление их.
Осмысление самого себя и есть анализ сущностных вопросов своей жизни.
Опыт жизни с самим собой – бесценен. И не обращать на него внимания, забывать о нем, на мой взгляд, неправильно.
Если вы хотите противопоставить что-то суете жизни, то, в первую очередь, вы можете противопоставить спокойный анализ самого себя.
Мы говорили о том, что счастье – это гармония с миром и с самим собой. Для того чтобы достичь этой гармонии, нужно знать самого себя и любить самого себя.
Любить себя – вовсе не означает не любить или, тем более, презирать других. Любить себя – это означает, в первую очередь, знать самого себя и, по возможности, не совершать тех поступков и не позволять тех мыслей, которые могут свернуть вас с дороги к счастью.
Господь почему-то именно в вас решил вдунуть бессмертную душу и отправить на Землю. Вы – единственный. Другого такого нет. Разве одно это не есть основание для того, чтобы себя любить и изучать?
Если человек любит только себя и плюет на остальных, он обречен на одиночество, и в его жизни возникает множество проблем. Как мы уже не раз говорили: люди не выносят, когда их не замечают, когда их презирают.
Человек, не замечающий других, обречен на то, что и его тоже никто замечать не будет.
Если же человек не любит себя, он обречен на вечную печаль и нервозность.
Очень часто люди не могут договориться сами с собой. Это состояние, когда мы не можем гармонично жить с собственным «я», известно, пожалуй, каждому.