Многослов-1: Книга, с которой можно разговаривать, стр. 57

Мы убеждены, что потеря – это когда кто-то или что-то исчезает.

На самом деле, потеря – это приобретение. Вывод этот только на первый взгляд кажется парадоксальным.

Потеря – это приобретение пустого пространства в жизни или в душе человека.

Только что это пространство кто-то занимал, он ушел, и мы приобрели пустое пространство.

Когда мы теряем кого-то, все наши помыслы направлены на него, на ушедшего. Но его уже нет. Он потерян. Исчез. А пустое место осталось. Чем занять его? Кем занять? Вот, что должно бы привлекать наше внимание.

Если человек был нам по-настоящему дорог, мы все равно будем помнить о нем и думать. Это произойдет как бы само по себе, помимо нашей воли. Направлять же свои мысли, как мне кажется, нужно не на то, как здорово было жить раньше, а как жить дальше.

Когда речь идет о потерях, мы успокаиваем себя мудростью: время лечит. Что это значит? Это значит, что, со временем, это пустое пространство непременно кем-нибудь будет занято.

Потеря может быть первым шагом к приобретению: человека ли, места работы или даже новой сумочки.

Что ж получается, и вправду незаменимых у нас нет? Неужели, на самом деле, любое пустое пространство непременно кем-нибудь «займется»?

Подумаем об этом спокойно, с одной стороны – без излишнего романтизма, с другой – без излишней печали.

Оглядевшись вокруг на своих друзей и знакомых, мы убедимся, что чаще всего пустое пространство, возникшее после потери, заполняется кем-то другим. Но даже когда этого не происходит, оно заполняется самим человеком.

Моя покойная мама очень любила моего отца. Она пережила его почти на двадцать лет. Тот вакуум, который образовался вокруг нее после смерти папы, заполнялся еще большей любовью ко мне, к моим детям, но главное – воспоминаниями о нем. Мама была человеком очень оптимистичным и жизнелюбивым, и я видел, что эти воспоминания приносили ей не столько печаль, сколько пусть строгую, но радость.

Человек так устроен, что не может долго жить с пространством потери. Он непременно это пространство заполнит. Или кем-то другим. Или самим собой.

Правда, увы, бывает и так, что потеря настолько уничтожает человека, что он сознательно не хочет пустое пространство заполнять. Не «не может», а именно – не хочет. Время будет пытаться лечить его, а он станет изо всех сил сопротивляться. Значит, ему так лучше. Значит, он хочет заполнить пустое пространство своими страданиями. Это его собственный выбор. Он мог поступить иначе, но поступил так.

Любая потеря печальна, но не любая – трагична. И если бы научиться отличать потери, которые восполнимы другими, от тех, что восполнимы только тобой, твоей душой, твоими воспоминаниями, жизнь была бы намного проще.

Однако, как мне кажется, само понимание того, что потеря есть приобретение пустого пространства, должно хоть немного, но облегчать жизнь.

И последнее. Очень часто нам кажется, что, когда человек ушел, самое достойное поведение – это печаль. Абсолютно мы убеждены в этом, когда речь идет о человеке, который закончил земной путь.

Не могу и не хочу говорить о том, что, когда человек умер, надо вести себя так или иначе. Здесь каждый выбирает для себя. Но раз уж я вспоминал своих родителей, закончу эту главу цитатой из стихотворения моего отца, поэта Марка Максимова. Мой отец воевал, и это стихотворение посвящено памяти его погибших товарищей. Но, разумеется, строки эти относятся не только к тем, кто погиб на войне:

Замечу: это написал человек, много раз смотревший смерти в лицо. Мне кажется, к нему стоит прислушаться.

ПОШЛОСТЬ

Ах, как любим мы сегодня ругать пошлость! Что ни статья о телевидении, или о современной эстраде, или о нынешнем юморе, так уж будьте любезны – непременно поругают пошлость.

Между тем хочу сообщить даже с некоторой печалью: пошлость – это то, чего нет. Пошлость, как и красота, для каждого своя.

С чем соотносится пошлость? Со вкусом. Безвкусица – синоним пошлости.

А, как известно, «на вкус и цвет товарищей нет». Поэтому то, что для одного – пошлость, для другого – «прикольно», а для третьего – «современно и талантливо».

Когда мы говорим о чьих-то шутках: мол, пошлые они, мы, тем самым, определяем границы собственного вкуса. И более ничего. Нет на Земле человека, который мог бы сказать о себе: «Мой вкус безупречен», – поэтому любая оценка пошлости относительна.

С этим очень трудно смириться. Я убежден, что читатели книги смогут привести множество примеров того, что они лично считают абсолютной, несомненной, отвратительной пошлостью. Более того, я почти уверен, что сам бы охотно присоединился к вам. Но...

Мы бы с вами говорили о пошлости с точки зрения людей с определенным воспитанием и определенным вкусом. Найдется немало тех, кому то, что нам представляется пошлостью, приносит огромное удовольствие, радость и, более того, представляется талантливым.

Кто, собственно, дал нам право считать свою точку зрения единственно верной? Когда мы читаем или смотрим «Собачье сердце», то поведение Шарикова нам кажется, если можно так выразиться, эталоном пошлости. Однако уверяю вас, найдется немало людей, которые оправдывают его – не только в тридцатые годы, но и сейчас.

Расслоение людей по тому, что им кажется пошлым и не пошлым, – не менее серьезно, чем расслоение на богатых и бедных. И уж, во всяком случае, это расслоение не меньше влияет на духовный климат страны.

Максимум, что может сделать человек, – это четко понимать, что является пошлым и безвкусным для него лично, не идти в этом смысле на поводу у большинства и стараться воспитывать своих детей в собственном понимании пошлости.

Легко представить, что, скажем, на одной и той же лестничной площадке в двух квартирах сидят папа с сыном и смотрят по телевизору одну и ту же передачу. При этом один папа своего сына хвалит за то, что тот выбрал такую хорошую передачу, глядя на которую, забываешь про усталость и повышается настроение. А другой – ругает за то, что его сын смотрит такую пошлость. И кто возьмет на себя смелость сказать, кто из пап прав?

Кстати сказать, с похвалой и руганью тоже все не так просто и однозначно.

Поговорим о похвале.

ПОХВАЛА

Похвала – это проявление эгоизма, которое совершенно не раздражает, а даже радует окружающих.

Прежде, чем размахивать руками и кричать: «Что за бред? Не может быть!» – давайте попробуем разобраться.

Когда мы хвалим человека? Когда он сделал то, что нам кажется правильным.

Мы говорим ребенку: молодец, убрал комнату. Мы убеждены, что ребенок должен убирать комнату, и, если он это сделал – действительно молодец.

Мы говорим подруге: молодец, что бросила своего дурацкого мужа. В подтексте почти всегда слышится: я тебе давно говорила, что необходимо поступить именно так.

В похвале чаще всего звучит некоторая доля похвальбы.

Когда человек хвалит кого-то, он – осознанно или нет – как бы говорит: «Я раньше тебя догадался, что надо сделать так-то и так-то, вот теперь и ты это понял и сделал. Молодец!»

Даже когда хвалят спортсмена за то, что он установил мировой рекорд, или космонавта за то, что вышел в открытый космос, очень часто говорят: «Я знал, был уверен, что случится именно так».

Очень часто похвала – это способ сказать другим, что у нас некие собственные отношения с будущим. Мол, мы заглянули туда и поняли, что, если человек сделает так-то и так-то – будет хорошо. Уберет комнату, и она будет чистой – так и вышло. Выйдет в космос и вернется обратно – так и получилось. В общем, как мы предполагали, так и случилось.