Проект «Обольщение», стр. 15

— Себя? Но мы говорим не обо мне! — раздраженно проворчал он. — Мы говорим об этом твоем красавчике.

— Ну, я не знаю, — протянула она с наигранным простодушием. — Ты ведь однажды сам признался в эгоизме. И только что сказал, что из мужчин-эгоистов не получаются хорошие любовники.

— Да, говорил, но и эгоисты бывают разных видов. Мне нравится думать, что я добиваюсь успехов во всем, за что берусь. Так что да, я считаю себя хорошим любовником. Будешь со мной спорить или поверишь на слово?

Вообще-то я бы не возражала против показательного выступления, подумала Молли с участившимся сердцебиением. Она посмотрела сначала в красивые синие глаза Лайэма, потом на его столь же красивый рот и наконец незаметно, как она надеялась, пробежалась взглядом по его обольстительному телу.

Возникшее в ответ сладостно-терпкое ощущение, наполнило ее восхитительным сексуальным возбуждением, за гранью которого, однако, лежало такое острое разочарование, что ей хотелось закричать и затопать ногами.

— Наверно, придется поверить на слово, — с трудом проговорила она. — Звонить Рокси и спрашивать у нее я определенно не собираюсь. Ты порвал с ней, и это самое лучшее, что ты мог сделать.

— Порвал с Рокси? Я не порывал с Рокси. С чего ты это взяла?

— Но тогда… ты ведь сам сказал…

— Я сказал, что мы на время расстались. Кстати, это была ее идея. Ей взбрело в голову, будто я воспринимаю ее как нечто само собой разумеющееся; вероятно, так оно и было. Поэтому она сказала мне, что месяц не будет видеться со мной. И что все это время у нас с ней не будет никаких контактов, даже по телефону.

— Понятно. — Молли почувствовала, как рушатся все ее иллюзии, такие смелые и увлекательные. — И когда же этот месяц заканчивается? — спросила она, и ее голос прозвучал невыразительно и глухо.

— В следующее воскресенье. — Он возбужденно провел рукой по волосам. — Я просто жду не дождусь. Это были самые длинные, самые пустые четыре недели в моей жизни!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

После такой беседы ничто уже не могло привести Молли в хорошее настроение, даже возвращение Бэбс с ее матерью, у которой все еще был виноватый вид. К ее удивлению, Рут с радостью ухватилась за возможность поработать помощницей у миссис Делани, а потом буквально пришла в восторг, когда Лайэм объяснил ей свое предложение о рефинансировании.

— Это же чудесно, Молли, не правда ли? — воскликнула мать. — Теперь нам не придется брать в дом чужого человека. И у тебя наконец будут какие-то деньги, которые ты сможешь потратить на себя.

Молли улыбнулась и сказала, что да, это чудесно. Она улыбалась весь обед и смеялась, когда они вчетвером передвинули мебель в гостиной Бэбс, а потом поставили все обратно, так как эксперимент не удовлетворил творческую натуру Бэбс.

Никто и не догадывался, как ужасно чувствовала себя Молли. Она была непревзойденным мастером в деле сокрытия своих чувств, особенно при Лайэме. Но на сердце у нее становилось все тяжелее и тяжелее. Ко времени чаепития она до изнеможения устала притворяться веселой и беззаботной. Демарш Рокси оказался последней каплей.

Жажда примирения в нем была почти ощутимой. Он с нетерпением ждал того момента, когда снова окажется с ней в постели. Молли больше не могла себя обманывать. Внимание, которое он оказывал ей, объяснялось его скукой, а не какой-то внезапно проявившейся зрелостью.

— Так ты не забудь о рефинансировании, — чопорно напомнила она ему, когда настало время уходить.

— Ни в коем случае. Рут еще сегодня передаст мне все нужные бумаги. Я скоро зайду за ними, Рут, и поручу Найджелу заняться этим делом в первую очередь, а в следующую субботу привезу все вам на подпись.

— Значит, ты приедешь в следующую субботу? — спросила Молли с усталой безнадежностью. Прежде известие о приезде Лайэма привело бы ее в восторг. Теперь же никакого удовольствия она не испытывала и лишь цинично подумала, что он, разумеется, приедет — ведь до воскресенья ему все равно нечем будет заняться.

— Да, меня пригласили выступить на банкете по случаю вручения призов местным бизнесменам вечером в субботу. Вручать призы буду тоже я.

— Как здорово, — вежливо сказала Молли.

— А почему бы тебе не взять с собой Молли, Лайэм? — предложила его мать. — В приглашении сказано «с партнершей».

Лайэм моментально нахмурился, и этого было достаточно, чтобы отвратить Молли от этой идеи, несмотря на то что ее глупое сердце последний раз слабо встрепенулось. Он повернул голову в ее сторону, потом медленно осмотрел ее с головы до ног. Ей казалось, что она почти видит, как «тикает» его мозг. Старушка Молли выглядит совсем неплохо. Теперь ее не стыдно пригласить на банкет, не то что неделю назад.

— Хочешь пойти? — спросил он ее. — Только тебе понадобится строгое вечернее платье.

Молли собралась с духом, чтобы решиться отказать мужчине, которого любит, чего, как ей казалось, она бы никогда и ни за что не сделала.

— Спасибо, Лайэм, — сказала она с великолепно сыгранным безразличием, — но у меня другие планы на следующий субботний вечер.

Его синие глаза на мгновение затуманились, и всплеск мстительного наслаждения на долю секунды поднял ей настроение, но тут же был смыт волной отчаяния. К глазам подступили слезы, и ей захотелось немедленно уйти.

— Не пора ли нам домой, мама? — спросила она, решив поддерживать деланную веселость до самого конца. — У меня есть дела вечером, нужно подготовиться к началу рабочей недели.

— Моя рабочая неделя тоже ведь начинается завтра, не так ли, Бэбс? — радостно проворковала Рут.

— Совершенно верно.

— Спасибо вам большое, — продолжала Рут, с трогательной благодарностью горячо пожимая руки соседки. — За обед. И… и за все.

Бэбс улыбнулась и похлопала Рут по руке.

— Это мне надо вас благодарить. Я приобрела не только замечательную домоправительницу, но и нового друга. Увидимся завтра утром, Рут.

— А я чуть позже зайду к вам, миссис Маккрэй! — крикнул вдогонку Лайэм, когда Молли с матерью были уже в дверях. — За документами.

— Какие хорошие люди, — сказала Рут, пока они шли к своему дому. — И как благородно со стороны Лайэма, что он вызвался помочь нам с этими денежными делами, правда?

— Да, очень, — ответила Молли, почти не разжимая губ.

Обе женщины вошли в дом в молчании, но Молли чувствовала, что мать за ней наблюдает.

— Почему ты не согласилась пойти с Лайэмом на банкет? — спросила Рут, когда они остались вдвоем у себя на кухне. — Это не из-за того, что я наговорила раньше? Что ты недостаточно… ну… красива для него? Потому что это совеем не так, Молли. Ты очень даже красива. И ты ему на самом деле нравишься. Я это теперь вижу. Он буквально глаз не мог оторвать от тебя за обедом. И потом, позже, когда он…

— Ну, прошу тебя, мама, — умоляюще сказала Молли. — Давай не будем выдумывать. Ты с самого начала была права.

— Нет, Молли, это не так. Я была не права. Мне очень стыдно. Я жалела себя и боялась. Да, боялась, — повторила она, когда увидела, как округлились у Молли глаза. — Боялась, что какой-нибудь мужчина подхватит и уведет тебя — такую, какой ты сейчас стала, — а я останусь одна на белом свете. Но сегодняшний день на многое открыл мне глаза. Вот Бэбс Делан и. Она вдова, как и я, но она не сидит и не киснет от жалости к себе. Она пишет книги, играет в гольф, бинго и бридж. И сына не старается пришить к своему подолу. Я теперь вижу, что от меня самой зависит, какой может стать моя жизнь. Я понимаю, что работа уборщицы — это не Бог весть что, но по крайней мере она у меня хорошо получается, да и начало будет положено. Чего доброго, я еще и к этой твоей парикмахерше схожу и вернусь блондинкой!

— О, мама! — воскликнула Молли, и ее сердце ожило от прилива настоящей радости. — Ты не представляешь, как я счастлива это слышать!

— Ты… ты прощаешь меня за те ужасные вещи, что я тебе наговорила? Я ведь ничего подобного не думала, правда…