Феникс, стр. 47

«Борхес – ерунда?!!» Я взвыл. О, сколько отдал бы сейчас за магические знания. Перед глазами маячила ненавистная спина. Спина-стена, сплошная непрошибаемость и тупость.

«О, боже, – взмолился я, – верни меня обратно в Элатас, даже если придется сражаться с целым легионом Солнцеворота».

Я призывал Христа и Аллаха, Шиву и Перуна, импровизируя тексты молитв.

Замычала корова, ей вторила другая.

– Время дойки, – пояснил парень.

Я чуть не заплакал и вдруг вместо слов: «Во имя Отца, Сына и Святого Духа» сказал: «Во имя Борхеса, Маркеса и Кортасара». Внутренний вопль сменился напряженной тишиной. Я понял, что попал в точку, и затрепетал, боясь спугнуть голубое пламя. Шепотом я произносил дорогие имена. Для меня дорогие! Смутно сознавая, что список их ничтожно мал. Но я призывал лишь тех, кого любил, и, видимо, в этом была сила. Реальность вздрогнула и зашевелилась, как бумажный рисунок на ветру. Я усилил заклинание именами Вольтера и Виана. И чуть не потерял сознание, когда врата открылись нараспашку. Я ликуя посмотрел на физиономию оппонента. Холм блистал, но не для него. Я даже почувствовал некоторую жалость по отношению к этому верзиле. Прямо перед ним мир, можно сказать, вывернулся наизнанку, а он этого просто не увидел!

Не теряя более ни секунды, я устремился в голубой огонь. Все неприятности, казалось, были уже позади. Я обернулся и чуть было не остался между мирами. В двух шагах, метя рогами мне между лопаток, летела черная с белыми пятнами корова, раскачивая в такт шагов шарообразным выменем. О нет, только не это! Дальше, держась зубами за хвосты друг друга, как сосиски в связке, тащилось остальное стадо.

Только этого не хватало. Я вылетел из входа и с размаху налетел на дубовый стол, выплеснув на Тробриллу кувшин вина. И свалился в объятия его жены. Но это были еще цветочки, прямо за мной, сметая все на своем пути и оставляя жирные лепехи, в замок ворвались буренки. Терри заорал и полез в окно, я вовремя схватил его за штаны. Третий этаж кому угодно повредит, рыжая телка издала душераздирающее «му» и принялась биться о стены, ища выхода. Вслед за ней заорали дурными голосами и остальные. Рыжий бык рыл копытами ковер, а белая в пятнах обнаружила цветы в вазе и, слава богу молча, употребляла их, в половинной пропорции с занавесками!

– Говори быстрей, ты привел эту стаю взбешенных, рогатых монстров, чтобы с их помощью покончить с Солнцеворотом? – прикрывая как мог исходящую криком женщину, заорал Урфус. – Или они преследуют тебя?

Я как попало объяснил, что коровы – мирные, домашние животные на манер ящериц. Бык нашел-таки выход и отправился во двор доставать слуг. Я же, вооружился драконьими вожжам и как-то вытолкал глупых созданий из господских покоев. Однако запах после их посещения стоял несколько дней.

Через час ко мне присоединились и остальные. Я помню недоверие к коням, но реакция на коров превзошла все мои ожидания.

– Они мирные, хорошие. Вот видите, травку жуют. Вот… Они хорошие, они молоко и мясо тоже дают.

Но если с лошадьми я все-таки имел дело, коров знал лишь теоретически. И тут, неожиданно, на помощь пришла госпожа Тробрилла.

– Почему они так вопят? – спросила эта добрая женщина. Я вспомнил, что пастух говорил о времени дойки, и попытался объяснить как мог.

Оказывается, в Элатасе существует особая молочная порода живородящей ящерицы. Ее молоко – нечто среднее между творогом и клеем – я ел, когда был болен, просто не догадываясь что это может называться молоком.

– …Ну так подои их.

Я поблагодарил госпожу хозяйку за дельный совет и, покрываясь испариной, присел перед первой попавшейся коровкой. Ею правда оказалась беленькая телочка, и пришлось подстраиваться к другой. Руки одеревенели, несколько раз я получал хвостом, страшно жалея, что в Южном княжестве отсутствует изолента, и всякую секунду ожидая удара копытом. Нас обступили плотным кольцом. Но когда появились первые белые капли, госпожа Тробрилла и вовсе осмелела и села на мое место. Удивительно, но корова приняла ее лучше, чем меня. Только один раз дама отшатнулась, и я уже испугался, не ударила ли ее строптивая скотина, но оказалось, что просто она не ожидала, что ее новая молочная ящерка покрыта шерстью. Вслед за хозяйкой в работу включились служанки и работники. И вскоре жители Азалона уже дегустировали новый напиток.

– Непривычный запах, но по мне, так пить можно. Даже вкусно, – высказался наконец Урфус. – Решено. Я должен купить у тебя их всех до одной. Правда, на быстрые барыши рассчитывать в таком деле невозможно. Слишком уж странный товар, но…

– Надо же, и сколько сразу! – восхищалась его жена.

– Я не понял одного, – перебил их Терри. – Ты решился на что-нибудь?

Все вновь уставились на меня.

– Да. Но выслушайте вначале, что я вам скажу, я не такой, как Джулия, совсем не такой. Я… – «Сейчас я запутаюсь окончательно». – Я не собираюсь отказываться от сестры. Но что я могу? «Сейчас они развопятся». Я еще не маг. Да, я перемещаюсь из мира в мир, но, как бы это лучше объяснить, это происходит само собой. Я, как брошенный в море корабль, плыву по воле ветра.

– Что это значит? – По лицу Тробриллы я понял, что он сейчас расстается с самыми солнечными своими иллюзиями.

– Это значит, что я могу перемещаться, когда захочу. А чаще когда и не собираюсь совершенно. Да я и не знаю, когда это произойдет в следующий раз. Мне нужен наставник, а не ученики…

Все молчали, кажется, отказываясь верить. «… И потом, – продолжил я самобичевание. – У Джулии была армия, командиры, рыцари, воины, драконы… Что еще, Терри? Колдун, летописец… Полагаю, еще кто-то, дающий деньги на все это.

– Да. Эльлинсинг.

– Вот видите. Добавьте к этому ворох документов, подтверждающий ее рождение и права на трон. А что есть у меня?

– Я, – сказал Урфус. И еще Терри – воин, обученный самой Джулией. И госпожа Тробрилла. А если нам нужен книжник, способный откопать документы и при случае написать несколько красивых страниц, то возьмем Града, он и так не делом занят.

Я был вынужден согласиться. Мы оставили стадо на попечении старшего сына Урфуса и его очаровательной женушки.

«Первым делом принц Кир привел в Элатас рогатых животных, несущих в своих сосцах пропитание для многих голодных», – написал Гурий Град, сразу же после того, как второй сын Тробриллы снял его с лошади у Азалонского замка. И Урфус вкратце объяснил что к чему.

– Вовсе не первое, – возразила госпожа Тробрилла. – Первым делом были лошади.

– Угу, – сказал новоявленный летописец и записал: «Первым делом принца Кира было нашествие кусающихся, брыкающихся и жутко трясущих на ухабах существ, именуемых лошадьми».

Теперь у меня добавится забот проверять, что он там такое понапишет. Мы спорили насчет дня отъезда, но так и не пришли бы ни к какому выводу, если бы не господин Град. Послушав нас с полчаса, он поинтересовался, значит ли для кого-нибудь его мнение, и сказал:

– Немедленно.

Потому как если король пока не обнаружил лошадей и коров, то это только потому, что все время был занят Джулией. А когда он узнает, бежать будет уже поздно. Войско, по его мнению, тоже не следует собирать, много народу скорее приметишь.

Таким образом, меня погнали на войну без армии, денег, драконов и фанфар. Да еще и на своих двоих. Ничего себе история.

34. Пытка Карла. Казнь Джулии

Солнцеворот не соврал, и утро, избранное для казни, встретило Джулию и Карла чистым голубым небом и развевающимися длинными золотыми флагами. Со всех сторон от приподнятого по такому случаю помоста выстроились представители четырех княжеств. Эльлинсинг стоял чуть впереди без оружия. Над его людьми колыхались траурные знамена. Трорнт не мог разглядеть его лица. Фобиус, очень бледный и взволнованный, судорожно делал последние записи.

«Бедный библиотекарь». Карл припомнил тот день, когда увидел его впервые. Счастливый день. И вот чем он обернулся. Однако среди опального княжества нигде не было видно черных одежд Горицвета. У мага явно нашлись дела поважнее, чем визит на собственную казнь.