Подобно реке…, стр. 20

14. Объявляется несуществующей стена между священным и мирским: отныне все священно.

15. Все, что совершается в настоящем, влияет на будущее и искупает прошлое.

16. Иные толкования следует считать утратившими силу.

Разрушая и отстраивая

Меня пригласили в Гункан-Джиму посмотреть дзен-буддистский храм. Когда мы добрались туда, открывшаяся моим глазам картина поразила меня: посреди бескрайнего леса стоит изумительное по красоте сооружение, но почему-то к нему примыкает такая же гигантская пустошь.

Я спрашиваю, какой смысл в этой пустоши, и сопровождающий нас служитель монастыря поясняет:

— Это место под будущее строительство. Каждые двадцать лет мы сносим храм, который сейчас перед вашими глазами, и восстанавливаем его рядом. Благодаря этому монахи — плотники, каменщики и архитекторы — имеют возможность постоянно поддерживать квалификацию и передавать опыт ученикам. А еще мы показываем этим, что в жизни нет ничего вечного — даже храмы пребывают в процессе непрерывного усовершенствования.

Воин и вера

Генри Джеймс сравнивает опыт с огромной паутиной, раскинутой вокруг нас. Она улавливает не только то, что нам необходимо, но и всякую ерунду из воздуха.

Мы часто считаем «опытом» не что иное, как сумму наших поражений. Поэтому и в будущее глядим полными страха глазами — глазами человека, совершившего в жизни массу ошибок, — и нам не хватает духа сделать следующий шаг.

В такую минуту хорошо бы вспомнить слова лорда Солсбери: «Если будешь безоговорочно верить врачам — все будет причинять вред твоему здоровью. Если будешь безоговорочно верить теологам — везде будешь усматривать только грех. Если будешь безоговорочно верить военным, то ни в чем не сможешь быть абсолютно уверенным».

Надо принимать страсти и поддерживать в себе дух завоевателя: они тоже часть нашей жизни и доставляют радость тем, кого посещают. Но Воин Света никогда не должен упускать из виду предметы и связи, неподвластные времени. Он должен уметь отличать преходящее от вечного.

Бывает, правда, что страсти улетучиваются без предупреждения. Несмотря на всю его мудрость, Воином Света овладевает уныние: оно растет и растет, и нет уже прежней веры, и все идет наперекосяк, и беды настигают несправедливо и исподтишка, и начинает казаться, что молитвы больше не достигают небес.

Он продолжает молиться и соблюдать обряды своей религии, но ему не удается обмануть себя: сердце его молчит, а слова как будто утратили смысл.

В таком состоянии возможен только один выход: продолжать исповедовать свою веру. Творить молитвы по принуждению, из страха или под каким угодно иным предлогом — но обязательно продолжать молиться. Заставлять себя возносить молитвы, даже если все потеряло смысл.

Ангел, которому было поручено выслушивать вас (он же отвечает и за радость веры), отлучился лишь ненадолго. Но он непременно вернется и снова найдет вас по доносящимся из ваших уст звукам молитвы или мольбы о помощи.

В одном из рассказов о монастыре Де Пьедра послушник после изнурительной утренней молитвы спрашивает аббата, помогают ли молитвы приблизиться к Богу.

— Отвечу тебе вопросом на вопрос, — говорит аббат. — Ты своими молитвами можешь заставить солнце взойти завтра утром?

— Разумеется, нет! Солнце взойдет, подчиняясь всеобщему закону!

— Ну вот, ты сам и ответил на свой вопрос. Бог всегда рядом с нами, независимо от того, молимся мы Ему или нет.

— Вы хотите сказать, что наши молитвы бесполезны? — спросил озадаченный послушник.

— Отнюдь. Если ты не проснешься рано утром, то никогда не увидишь, как встает солнце. Если ты не будешь молиться, ты никогда — несмотря на то, что Бог всегда рядом, — не ощутишь Его присутствия.

Молиться и бдеть — таков должен быть девиз Воина Света. Если он будет только бдеть, ему начнут являться призраки там, где их нет. Если он будет только молиться, у него не останется времени на участие в деле, столь нужном для мира. В другом рассказе, из сборника «Verba Seniorum», авва Пимен говорит об авве Иоанне, что тот столько молился, что больше не имеет надобности в молитве: он поборол все свои страсти.

Когда эти слова достигли слуха одного мудрого монаха из Скитского монастыря, тот созвал братию после ужина и произнес:

— Вы слышали о том, что авва Иоанн не испытывает больше соблазнов. Но когда душа перестает бороться, она становится немощной. Поэтому давайте помолимся Господу, чтобы Он ниспослал искушение авве Иоанну посильнее, а после того как он справится и с ним, мы попросим для него все новых и новых искушений. И когда он снова будет проводить жизнь в борьбе с искушениями, мы помолимся о том, чтобы он никогда не просил: «Господи, избави меня от этого демона», а обращался к Нему: «Господи, дай мне силы противостоять злу».

В порту Майями

— Порой под влиянием фильмов мы забываем, как все происходило на самом деле, — говорит мой приятель, когда мы осматриваем с ним порт в Майями. — Помнишь фильм «Десять заповедей»?

Разумеется, помню. В решающий момент Моисей — в исполнении Чарльтона Хестона — поднимает жезл, и воды расступаются, чтобы еврейский народ пересек море.

— В Библии иначе, — замечает приятель. — В Библии Бог говорит Моисею: «Скажи сынам Израилевым, чтобы они шли». И только после того как они двинулись, Моисей поднял жезл и Красное море расступилось.

Только мужество путника открывает путь к цели.

Импульсивное побуждение

Падре Зека, из церкви Воскресения на Копакабане, рассказывал, как однажды ехал в автобусе и вдруг услышал голос, повелевающий ему немедленно встать и начать проповедовать о Христе.

Зека стал отговариваться: «Я буду смешон, это неподходящее место для проповеди». Но внутренний голос настаивал. «Я застенчив. Пожалуйста, не проси меня об этом», — умолял Зека.

Но внутренний голос не отступал.

Тогда Зека вспомнил о своем обете — беспрекословно подчиняться всякому повелению Христа. Он встал и, сгорая от стыда, начал говорить о Евангелии. Все слушали его молча. Его взгляд переходил с одного лица на другое, и почти никто не отвернулся от него. Зека сказал все, что чувствовал, закончил проповедь и сел на свое место.

До сегодняшнего дня Зека не знает, что за послушание он выполнил. Но он совершенно уверен, что выполнил какое-то послушание.

О бренной славе

«Sic transit gloria mundi». Такими словами святой апостол Павел передает отношение человека к миру в одном из своих Посланий: мирская слава проходит. Но, даже зная об этом, человек всегда стремится получить признание за свой труд. Почему? Как поется в песне на слова одного из крупнейших бразильских поэтов Винисиуса де Мораэса:

Винисиус де Мораэс — замечательный поэт. Вспоминая Гертруду Штайн в стихотворении «Роза — это всего лишь роза, всего лишь роза…», он просто утверждает, что надо петь. Ничего не объясняя, не доказывая, не прибегая к метафорам. Когда я стал кандидатом в Бразильскую Академию изящной словесности и, выполняя существующий ритуал, встречался с ее действительными членами, то услышал нечто подобное от академика Жозуэ Монтелло. Он сказал мне: «Каждый должен идти по дороге, которая проходит через его село».

Почему? Что там такого важного на этой дороге?

Какая сила выбрасывает нас из уютного мира семьи, заставляет бороться с трудностями, несмотря на знание, что мирская слава преходяща?

Думаю, побуждение это — поиск смысла жизни.

Много лет я искал исчерпывающий ответ на этот вопрос в литературе, в искусстве, в науке, на опасных или спокойных путях своей жизни. Было много ответов: некоторые убеждали меня на несколько лет, другие не выдерживали и одного дня размышлений, но ни один из них не был настолько убедительным, чтобы я мог сегодня заявить: смысл жизни заключается в том-то и том-то.