Войны былинных лет, стр. 42
Княжий племянник задумался. Поглядел на отличный булатный меч в ножнах. Славное было оружие, лично Всеволодом племяшу любимому подаренное, если что, наверняка не подведет клинок, от всяческой нечисти заговоренный. Затем Тихон перевел взгляд на нетерпеливо бьющего копытом коня. Коник тоже был ничего, быстрый, послушный. Вот на нем они обратно с Гришкой и поедут.
Еще раз изучив дорожный камень, добрый молодец принял единственно верное решение. Он вообще никуда не поехал, развернул коня и пустился галопом в обратном направлении.
Навьи отродья, задумавшие ловушку, видно, здорово растерялись. Дружинник же резко свернул с дороги и, проскакав через лес, выехал на новый тракт. Как он помнил, именно по этой дороге некогда волокла их с Григорием взбесившаяся «красотка». Да и как было не запомнить, когда у обочины стояли чудные каменные бабы, по слухам, упавшие однажды прямо из расколовшегося неба.
Но недооценил Тихон невидимого противника.
Снова выехал он к развилке дорог и снова увидал придорожный камень, но вроде как другой. Княжий племянник присмотрелся. Точно, камень и впрямь был иной, надпись на нем имелась совсем не такая, как в первый раз.
А может, ее поменяли?
Шут его знает.
— Направо пойдешь, — вслух прочел дружинник, — живота лишишься. Налево пойдешь — на мешок золота попадешь. Прямо пойдешь — ну, это ваще труба.
Почесав в затылке, Тихон поступил по-русски, породному, направив коня прямо.
Сраженных Кондратием солдат грузили в огромные десантные транспортеры. Удобный механический конвейер увозил многочисленные походные носилки в глубь грузового отсека бронированной машины.
Главнокомандующий мрачно наблюдал за погрузкой.
Практически восемьдесят процентов боевых единиц были основательно выведены из строя. Понятно, это не придавало старому вояке оптимизма. Ударь сейчас русичи, и им просто не с кем будет сражаться.
«Вот, значит, как они воюют! — невесело размышлял главнокомандующий. — Не силой, так хитростью. Что ж, мудро».
Именно в тот самый день следящему за погрузкой полуживых тел мериканцу и пришла первый раз в голову мысль, что вряд ли им удастся одолеть этот непостижимый славянский народ.
Мысль казалась абсурдной.
Как это не удастся?
С такой-то военной мощью и не одолеют?
Бред! Конечно, победа будет за мериканцами, иначе и быть не может. Но все же предательская мыслишка прошмыгнула и, вильнув напоследок толстым крысиным хвостом, скрылась в глубокой норе.
«А ведь они не сдадутся, — продолжал размышлять главнокомандующий, — будут до последнего защищать свою землю. Даже тогда, когда падут их знаменитые города».
Да что там сами русичи, даже их родная земля отвергает захватчиков. Чужаки все равно никогда не смогут здесь жить. Строить фермы, разводить скот.
Но в таком случае нужна ли вообще вся эта война?
Главнокомандующий проводил унылым взглядом очередную пару носилок с двумя поющими во все горло эфиопами. Эфиопы были до неприличия веселы и пели что-то сугубо антивоенное.
— Кто-нибудь, заставьте их замолчать! — злобно выкрикнул старый вояка.
Чудом уцелевшие после пьянки офицеры поспешно натянули на веселящихся чернокожих зеленые боевые противогазы, из-под которых тут же донеслось невразумительное глухое мычание.
Главнокомандующий облегченно вздохнул.
Ничего, дома с этими голубчиками как следует разберутся.
До прибытия резервного подкрепления оставалось два дня.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ,
в которой Соломон Фляр нагло обманывает эльфов, а Илья Муромец мочит урков
— А вот не отдам, понимашь! — ворчал Муромец, пока они со Степаном продирались сквозь густой разлапистый ельник.
— Из-за этой побрякушки у нас будут крупные неприятности, я нутром чую, — безуспешно пытался вразумить упертого богатыря Колупаев. — Толком ничего не зная о Средиземье, мы случайно вмешались в какие-то местные разборки, к коим изначально не имеем никакого отношения…
— Все равно не отдам! — огрызался набычившийся Илья.
По правде говоря, он и сам не знал, зачем ему нужно это дурацкое кольцо. Муромец сопротивлялся из чистого упрямства, чем несказанно злил рассудительного Степана.
В принципе кузнец мог бы легко отобрать у Ильи злополучное кольцо, но что тогда будет с остатками самолюбия богатыря? Муромец вполне способен впасть после этого в глубокое суицидальное состояние. Да и было от чего впадать. Девицы его, похоже, не шибко жаловали, герой из него хреновый, подвига ни одного стоящего он так и не совершил.
Сплошное ходячее недоразумение.
Колупаев огляделся по сторонам и ловко залез на высокую сосну, прям как Илья, который недавно проявлял чудеса подобной молодецкой удали.
— Эй, Степан, ты чего? — встревоженно прокричал снизу Муромец.
— Оглядеться хочу!. — ответил кузнец и, приложив руку козырьком ко лбу, внимательно осмотрел близлежащую местность.
Затем торжествующе усмехнулся и ловко спустился вниз.
— Ну дык что там? — шмыгнул носом богатырь.
— Эльфийское поселение, — радостно объявил Колупаев. — Хотя, может, и не эльфийское. Просто я заприметил среди домов странных долговязых мужиков.
— А кто такие эти эльфы?
— Да чудаки одни местные. Врут всем, что, мол, бессмертные, однако не проходит и года, как у нас на Руси кто-нибудь из них по пьянке зимой замерзает. Ну, помнишь выборы в славном Новгороде, когда ты на должность городского головы претендовал? Там в одной корчме мы видели странствующего эльфа.
— Не-а, — мотнул головушкой Муромец, — ни лешего не помню, выпимши был, понимашь…
Колупаев лишь сокрушенно махнул рукой, после чего поправил на плече боевой лук и решительно затопал вниз по лесистому склону.
— Степан, ты куда?
— К поселению, вестимо, может, выясним чего.
— Так ведь мы же тут чужаки! А ежели кто спросит, кто такие, откуда, как звать?
— Ну… — Кузнец призадумался. — Ежели спросят, то я оружейный мастер из рода людского, ну а ты…м… м… м… гоблин Фродо.
— Опять это дурацкое имя! — возмутился Илья. — И где ты его взял, понимать, может, по пьяни выдумал?
— Да нет, на Руси однажды слышал. Путешественники всякие много чего о Средиземье болтают, в особенности ежели там никогда не бывали. Вот токмо…
— Что токмо? — насторожился богатырь.
— Не уверен я, что этот Фродо гоблином был, — пожал плечами Колупаев.
Спорить можно было до самого утра, а посему русичи, прекратив излишние пререкания, целенаправленно двинулись к местному поселению. Вышли из леса, спокойно дошли до опрятных избушек.
Никто особого внимания на пришлых чужаков не обращал. Все были заняты какими-то своими неотложными делами. То тут, то там сновали высокие дистрофичные воины, кто-то грузил подводы, кто-то чистил оружие. Суета была такая, словно перед боем каким.
Степан молча указал на невзрачный покосившийся домик, над дверью которого болталась на цепях огромная пивная кружка.
Веселое заведение называлось просто и лаконично: «В гостях у Сарумана».
Муромец согласно кивнул, и русичи зашли в местную корчму, деликатно заняв самый дальний столик.
Вскоре к ним приблизился вполне обыденного вида корчмарь, и богатыри заказали себе по кружке крепкого эля, ибо ни о медовухе, ни о лыковом перваче корчмарь сроду не слыхивал.
Прочие посетители были настроены тоже вполне миролюбиво. В основном среди них угадывались эльфы (худые высокие молодцы со светлыми волосами), хотя в глубине питейного заведения маячили и коренастые гномьи фигуры.
— Чё это никто из них не веселится? — удивился Илья, то и дело нервно почесываясь. — Морды друг дружке не бьют, столы не крушат, непорядок. То-то у нас на Руси… на Руси гулять умеют.
Подошел корчмарь, принес заказ.
— Мы прибыли к вам издалека, — дружелюбно обратился к нему кузнец, — скажи, добрый человек, что у вас здесь происходит?
— Великое зло поднялось на горизонте, — с готовностью ответил корчмарь, словно ему каждый день задавали подобные вопросы. — Тень Черного Покемона вновь легла на Средиземье. Темные силы собирают своих приспешников. Зреет великая битва с несметным воинством проклятых.