Дети Сварога. Мифы восточных славян. Энциклопедия для любознательных, стр. 13
Разыгралась тут в небесах непогодушка, и из-под тучи гремучей, из-под дождей ливучих выпорхнула птица Слава, птица Матерь Сва. Оборотилась в ту птицу Лада-матушка, полетела к Сварогу-батюшке, стала крыльями бить и слова говорить:
— Ты зови, Сварог, наших сыновей, ты зови всех Родовых родичей, пусть взлетят они нынче же по-над землёй, пусть отыщут Перуна Свароговича!
И по зову Сварога всесильного поднялись в небо птицы могучие: из-за Рипейских гор взмыла в вышину птица радостная Алконост, душа-птица Дажьбога и Хорса, а за ней птица Сирин печальная, птица мудрая мудрого Велеса, а потом с Буяна-острова прилетела птица Стратим, птица бога ветров Стрибога.
Облетели те птицы сильнокрылые всю Сыру Землю вдоль и поперёк, но нигде не нашли братца Перуна. Облетели они все океаны-моря, но и там Перуна-братца не заметили. Стали горы облетать высокие те чудесные мудрые птицы, стали пропасти глубокие осматривать — может, скинул туда лютый Скипер-зверь молодого Перуна-громовика! Но даже своим острым зрением не сумели углядеть они и следов Перуна пропавшего.
Лишь у входа в пещеру тёмную копошилось стадо змеиное, а по полю-полюшку чистому бегало стадо звериное, топтало его своими лапами. А рядом сидел лютый Скипер-зверь. Как увидел он великих птиц-богов, поспешил убраться восвояси, от божьих взоров подальше — за хребты неприступные, в тёмное ущелье.
И тогда поняли боги: где-то рядышком запрятан Перун, где-то здесь их братец схоронен. Тут ударились оземь волшебные птицы и обернулись богами Ирийскими: Алконост стала Дажьбогом и Хорсом, птица Сирин — премудрым Велесом, а Стрибогом стала птица Стратим.
— Выходи давай, лютый Скипер-зверь, — сказали хором боги чудовищу. — Говори-признавайся скорей, куда дел ты Перуна-воина, брата нашего, Перуна-громовика?
Но ни звука в ответ не слышалось. Хитрый Скипер под землю ушёл, даже носа своего вонючего светлым богам не показывал! Что же делать теперь, как быть потомкам Рода всесильного? И тут, на Перуново счастье, из-за быстрой речки, из синей дали прискакал к богам Перунов конь. Тот самый, Сварогом подаренный, славный конь громовика могучего.
Привязал его к горюч-камню Скипер-зверь триста лет назад, а теперь из жеребчика вырос этот конь, оборвал путы ненавистные, чтоб стать Перуну первым помощником. Подбежал к тому месту конь, где Перун был зарыт, и давай бить копытом в сыпучий песок, давай ржать и скакать вокруг яростно. А в небе принялся грозный Орёл над тем местом кружить, своим клёкотом цель указывать. Быть тому Орлу священной птицей Перуна, другим его верным помощником и его небесными крыльями!
Тут уж поняли светлые боги, что им теперь делать надобно.
Дунул Стрый посильней — и вмиг во все стороны разлетелись пески сыпучие, рубанул мечом Дажьбог — и развалилась дверь железная, раскидал Хорс камни стопудовые, а Велес щиты дубовые одним ударом разнёс на щепочки.
А внизу в холодной яме спал Перун беспробудным сном.
Стали думать-гадать боги светлые, как же им разбудить милого братца, как же им оживить бога могучего. И тогда в небеса поднялась вещая птица Гамаюн. Привязали ей боги бочку под крылья, чтобы набрала в Ирии вещая птица священной сурьи, и наказали ещё, чтобы в клюве принесла птица Гамаюн с Рипейских гор живой воды.
Понеслась быстрее ветра птица Гамаюн, полетела в светлый Ирий, зачерпнула бочкой священной сурьи, а в клюв набрала водицы живой. И вернулась обратно быстрокрылая птица, донесла свою ношу братьям Сварожичам.
Омыли боги Перуна живой водой, и открыл глаза громовик Перун, засмеялся, белому свету радуясь. Поднялся на ноги крепкие, расправил плечи широкие, и стал Перун краше прежнего. За триста лет вырос Перун, возмужал, выросли у него усы золотые да серебряная борода.
Тогда поднесли родные родичи Перуну испить священной сурьи, принесённой с Рипейских гор. Выпил сурьи Перун и почувствовал в себе молодецкую силушку.
— Не сбылось твоё, Скипер, пророчество, — так молвил Перун, полной грудью вздохнув. — Вижу я белый свет, по земле хожу матушке, и гляжу на солнышко красное. Молодецкую чую силушку! Как же долго я спал во Сырой Земле!
И ответили ему братья Сварожичи:
— Спать бы тебе, Перун, вечным сном, если б мы не пришли на выручку. Принимай ты вторую чарку, ты почувствуешь новую силушку.
Выпил Перун вторую чарку священной сурьи и почуял в себе такую великую силищу, что мог бы он сдвинуть с места всю Вселенную. По колено ушёл в землю громовик Перун — словно великана Святогора, перестала держать его Земля-матушка. Тогда дали ему выпить братья священной сурьи остаток.
— Что теперь ты чувствуешь, братец? — спросили они с волнением.
— Чую, что силушка уполовинилась. Ровно столько её теперь, сколько надобно. Вот теперь поквитаюсь я с лютым Скипер-зверем! Отплачу ему за все обиды тяжкие, спасу наших красавиц сестёр и верну людям всем радость жизни.
Вскочил на коня своего Перун и поехал в светлый Ирий к любимой Ладе-матушке — испросить у неё разрешения, чтоб отправиться в путь неблизкий, погубить чтобы лютого Скипера. Отпустила сына Лада-матушка, распростёрла с любовью над ним свои крыла, чтобы быть сыночку невредимому, чтобы стать ему победителем.
И помчался Перун искать зверя Скипера.
И сверкнула на небе молния, и ударил в землю громовой раскат.
Глава 9. Как Перун победил зверя Скипера и нашёл себе жену-красавицу
Как скакал Перун по свету белому, перемахивал с холма на холм и с горы на гору перескакивал. Конь под ним быстрей ветра летел, рек под ногами не замечал, дремучие леса в один скок перепрыгивал.
Долго ли, коротко ли ехал Перун по нехоженым тропкам да стёжкам, нам не ведомо, а известно лишь, что леса непроезжие, которые на пути его встретились, в один миг порубил Перун. Горы толкучие, что друг с другом сходились, одним ударом покрошил Перун. Перешёл даже речку Смородину по Калинову шаткому мостику, хотел было в царство спуститься подземное, но из Навьего царства сбежал Скипер-зверь — он укрылся в своём дворце, сложенном из черепов человеческих.
Стоял тот дворец в Чёрных горах на чёрной скале, под охраной грифонов и василисков, под защитой змеино-звериного стада. То летающий выше всех могучий Орёл рассказал своему повелителю, он коню и дорогу указывал.
Вот всё ближе к поганому логову подъезжает рассерженный громовик, и тогда путь-дорогу ему преградили грифоны-воины и василиски шипучие. Грифоны страшные, с львиным туловищем, с волчьей головушкой, крылья свои порасправили, вот-вот заклюют Перуна огромными медными клювами, но пустил в них Перун стрелы свои закалённые, и грифоны попадали замертво, а которые грифоны выжили, улетели на самый край света. А какие поодаль сидели, улетели обратно к Алатырским горам, чтоб, как прежде, охранять им подходы к светлому Ирию.
Вслед за грифонами выползли и василиски-чудовища. У них голова петушиная, глаза как у жабы, а медные крылья как у мыши летучей. Воют василиски, брызжут ядовитой слюной — не дают Перуну проехать. Всё живое от жабьего взгляда их каменеет, но Перун оказался им не по зубам. Он насквозь их копьём пронзил одного за другим, и завыли предсмертным воем умирающие василиски.
Едет дальше Перун-громовик, видит — стадо ходит звериное, а меж диким зверьём змеи ползают. Всех путников конных и пеших до косточек те звери обгладывают — голод страшный зверей терзает. А пасут то дикое стадо три девицы в диком обличье. Кожа у них как древесная кора, а волосы как пожухлая трава.
Пригляделся Перун повнимательнее, присмотрелся он к тем пастушкам и узнал в них сестриц своих Лелю, Морену и Живу: пришлось богиням зачарованным прислуживать подлому Скиперу, пасти стадо его людоедское. И Перун, разозлённый-разобиженный, напустил на стадо своего коня — под копытами его могучими стала гибнуть коварная нечисть, а которые змеи выжили — расползлись по миру мелкими змейками, а которые звери выжили — по одному или по двое по лесам разбежались дикими волками и другими хищными тварями. Так в славянских лесах поселились хищники, и так змеи появились на полях и в болотах.