Дело гастронома № 1, стр. 76
– Не надо угроз, я давно уже поняла, какой вы нежный и заботливый! – не без иронии заметила она.
– Да, я заботливый! Иначе бы не приехал. И не раскрыл страшную служебную тайну. У меня при одном взгляде на тебя… просто мороз по коже! Хочу, чтоб ты мне помогла. Только тогда я смогу помочь тебе. Подумай об этом хорошенько.
Полковник въехал во двор Зои, остановился у подъезда, хмуро взглянул на нее.
– А как же Елоховская церковь, книжный ларек?! – насмешливо спросила она.
– У нас запрещено распространение церковной литературы. А значит, там ничего не продают и не продавали!
– Ко всему ты еще и обманщик! – гневно бросила она ему в лицо. – Это, видимо, профессиональное! – добавила Зоя и, выйдя из машины, резко хлопнула дверцей.
Платонова шла к подъезду. Скачко, с трудом сдерживая ярость, смотрел ей вслед.
Беркутов в привычном режиме завершал утренний обход, приветливо здоровался со всеми продавщицами, делал замечания Лиде, которая с блокнотом шла позади и каждую реплику директора записывала. Все вроде бы происходило как обычно, и в то же время сотрудники отмечали, что директор разговаривает с коллективом как бы отстраненно. Словно что-то угнетает его и мешает сосредоточиться. Георгий Константинович подошел к Левшиной, улыбнулся ей.
– Оля, поздравляю тебя с днем рождения! – негромко произнес он. – Прими наши поздравления, пожелания счастья, здоровья, успехов в работе! Вот наш небольшой подарок!
Лида тут же выступила вперед, передала директору подарок, небольшую коробочку, перевязанную яркой лентой, и Беркутов, взяв ее, вручил подарок Левшиной. Та зарделась.
– Спасибо вам, Георгий Константинович! Приходите к нам пообедать! Хотя бы минут на десять!
– Еще раз поздравляю!
Он кивнул и двинулся дальше, продолжая давать Лиде короткие, но четкие указания. Покупатели в нетерпении толпились за дверями, а вечная баба Нюра, держа швабру в руках как посох, ждала сигнала к открытию парадных дверей.
Беркутов вышел в центр торгового зала, оглядел его, скользнул взглядом по лицам своих сотрудников, грустно улыбнулся.
– Приказываю двери открыть и всем начать работу…
Он произнес эти слова еле слышно, однако их услышали, бабе Нюре дали знак, и она тотчас распахнула парадные двери. Московский люд густым потоком хлынул в магазин, а Беркутов с Лидой не спеша двинулись к себе в кабинет.
12
Черная «Волга» двигалась по Москве. Впереди, рядом с шофером, находился Боков, позади сидели Ширшов и Капустин. Потрескивала рация. Еще через мгновение послышался голос Скачко:
– Роза, это Ястреб! Вы слышите меня?
– Ястреб, я слышу вас! Это Роза! – чуть волнуясь, отозвался Боков.
– Мы только что взяли всех директоров филиалов. Операция прошла без запинок! Ни одного срыва! Начались допросы, и все директора сознались, что сегодня подъезжали к Беркутову и передали ему в общей сложности семь конвертов, очередную взятку. Деньги опускали по традиции в верхний ящик письменного стола, как обычно, в конвертах! Конечно же, он наверняка успел их переложить по своим конвертикам, так что поищите денежки в ящиках его стола. Запомните: в первом ящике у него кнопка сигнализации. Надо сразу взять ее под контроль, мало ли что! Ну, ни пуха!
– К черту!
Боков отключил рацию, помрачнел.
– Все слышали?
Капустин кашлянул.
– Я это к тому, что и у нас все должно пройти без запинок! – проговорил Боков. – Ширшов, обыщешь все ящики письменного стола! Нам надо найти эти чертовы деньги! Я выражаюсь ясно?!
– Так точно! – ответил Ширшов.
Люся бойко печатала на машинке, а первые просители с нетерпением ожидали возвращения Беркутова, когда в приемную вошли Боков, Капустин и Ширшов. Люся бросила на них беглый взгляд, кивнула им.
– Присаживайтесь, товарищи! Георгий Константинович скоро подойдет! – бросила она им.
– А когда он подойдет? – спросил Ширшов.
– У Георгия Константиныча утренний обход, он скоро уже кончится. Да вы присядьте!
Люся улыбнулась им, приняв за просителей, кивнула на стулья, на которых уже сидели три важных гостя. Боков и его команда уселись на стулья.
Из торгового зала послышался голос Беркутова: «Все начинаем работать!» И Люся бросила многозначительный взгляд на посетителей, давая понять, что директор сейчас придет. Из торгового зала донесся невнятный гул голосов, а еще через мгновение в приемной появился Беркутов, заулыбался всем посетителям.
– Добрый день, дорогие товарищи! Через пять минут я всех приму, только сделаю два важных звонка!
Он приветливо улыбнулся, но тут поднялся Боков, предъявил свое удостоверение. Беркутов взглянул на него, похолодел, все понял, кивком пригласил в свой кабинет. Боков, а за ним Ширшов и Капустин прошли вслед за Беркутовым. Дверь закрылась.
– Опять без очереди! Своих-то зачем подрезать?! – недовольно бросил один из просителей, требуя справедливости скорее от Люси, нежели от Беркутова.
Остальные кивками поддержали его.
Беркутов сразу подошел к столу, занял свое место. Боков занервничал, кивнул Ширшову, поспешил к Беркутову, протянул ему руку, казалось, желая поздороваться.
– Еще раз доброе утро!
Протянул свою руку и Беркутов:
– Доброе утро!
Боков сжал его руку, с силой отвел ее от стола. Подскочил Капустин и надел на запястья директора наручники.
– Вы арестованы, гражданин Беркутов! – суровым тоном объявил Боков. – Присядьте!
Боков указал на стул у окна, Капустин сам отвел туда Беркутова, чуть ли не насильно усадил на стул. Ширшов шагнул к письменному столу, открыл верхний ящик. Там лежала пачка денег. Ширшов выложил ее на стол, взглянул на Бокова. Тот подошел, взял деньги. Достал из кармана диктофон, включил его, подошел к Беркутову.
– Что за деньги лежали в верхнем ящике вашего стола?
– Я могу позвонить Галине Брежневой или генералу Чурбанову? – бросил Беркутов.
– Перебьетесь! – отрезал Боков. – Я вас спросил: что это за деньги лежали в верхнем ящике вашего письменного стола?
– Это личные мои деньги. Собирался купить жене сапоги.
Боков усмехнулся, покачал головой.
– Обыщи все ящики! – приказал он Ширшову.
Антон бодрым шагом шел по скверу, погруженный в свои мысли. Он дошел до скамейки, у которой влюбленные постоянно встречались, и наткнулся на Машу. Она поджидала его. Увидела, поднялась, радостно заулыбалась, глядя на него. Антон остановился, но старался на Машу не смотреть, поглядывая по сторонам.
– Здравствуй! – тихо проговорила она, не сводя с Антона нежных и влюбленных глаз.
– Привет.
– Ты извини, это я виновата в том, что случилось, – покраснев, пробормотала она.
– Ты ни в чем не виновата! Я уже взрослый мальчик и за все привык отвечать сам!
Она, улыбнувшись, кивнула, глядя на него не отрываясь, но Антон с хмурым видом молчал.
– Они били тебя?
– Нет, поили вкусным чаем с земляничным печеньем! – разозлившись, процедил он.
Маша вздрогнула, улыбнувшись, качнула головой.
– Сильно били?
Антон усмехнулся:
– Ну что ты несешь?! Проконсультируйся у своего мужа о том, как сейчас обращаются с арестованными.
Маша помрачнела.
– Ты стал так груб со мной! Да, я виновата перед тобой, но я вдруг обнаружила, что сама еще девчонка. – Маша жалобно посмотрела на него. – Я люблю тебя!
– Давай расставим все точки над «i». Мне зона светит. Скорее всего, получу лет шесть. Так что тебе лучше держаться от меня подальше! Ты хоть это понимаешь?! Иначе и тебя вытурят из университета с «волчьим билетом»! – сердито бросил ей Антон. – Включи наконец вторую сигнальную систему, черт тебя подери!
– На какую зону? – растерянно пробормотала она.
– Скорее всего, на мордовскую! Всех диссидентов пока что отправляют туда. Даниэль, Марченко, Синявский – все там побывали. А потому ни к чему, чтобы нас видели вместе. У тебя ученики, кафедра, защита диссертации, карьера, а у меня теперь другая дорога. Отсижу шесть лет, а перед отъездом из Союза, может, увидимся, если захочешь! – он грустно улыбнулся. – Чава-какава!