Кто умирает?, стр. 2

Возможно, изменение отношения к смерти как-то перекликается с переходом от теории, согласно которой мир является плоским и поэтому, дойдя до его края, человек может свалиться в пустоту, к представлению о том, что наша планета круглая. Какими же смелыми были те первые путешественники, если они каждый раз отправлялись навстречу неизвестному!

Большинство людей переживают только непродолжительные интуитивные «проблески», или моменты ясного видения, своего глубочайшего естества, за которыми практически сразу же снова воцаряется обычное мышление. Но чтобы извлечь пользу из нашей богатой интуитивной мудрости, мы должны развивать в себе этот более глубокий способ познания. Мы делаем это, когда учимся слушать – слушать то, что квакеры, например, называют «спокойным тихим голосом внутри»; слушать структуры, законы и гармонии космоса, частью которого мы являемся; слушать, поддерживая утонченное равновесие спокойного медитативного ума и открытого любящего сердца. Эта созерцательная работа должна выполняться всеми нами, живыми и умирающими, целителями и исцеляемыми. Наше служение друг другу должно основываться на этой работе над собой. Именно благодаря этой работе по признанию нашего интуитивного сердца-ума, недавно открывшиеся новые врата смерти могут вести к свету, а не к тьме.

Несколько лет назад я предложил Стивену Левину возглавить Проект по работе с умирающими в организации «Хануман». В основе Проекта лежит идея создания контекста для процесса умирания, в котором работа над собой будет в центре внимания всех – врачей, ассистентов, родных и самих умирающих. Это совместное начинание доказывает свою великую пользу тем, что позволяет преобразить умирание в процесс пространственного, любовного роста.

И вот как результат работы Стивена в этом проекте появилась его книга «Кто умирает?». Поскольку в ее основу положена наша коллективная интуитивная мудрость, по крупицам собранная в спокойном расположении духа, эта книга отчетливо выделяется на фоне целого созвездия изданий, появившихся на волне движения нового понимания смерти. Эта книга освещает многие аспекты процесса умирания с неизменной легкостью, беспристрастностью и мудростью. Она лишает неимоверную мелодраму под названием «смерть» ее устрашающей силы, заменяя страх спокойным, незамысловатым, сострадательным пониманием.

Стивен Левин – поэт, он давно практикует и преподает буддистскую медитацию; совместно со своей женой Ондри он преданно служит тем, кто стоит на пороге смерти. В своей книге он объединил все сферы своей компетентности и создал произведение классического звучания. Я отдаю должное его стараниям и приглашаю вас разделить его щедрое приношение.

С любовью, Рам Дасс

БЛАГОДАРНОСТИ

У меня нет никакой возможности выразить в словах свою признательность моему дорогому другу Рам Дассу за годы совместного обучения и сотрудничества. Эта и последняя мои книги являются в значительной мере результатом его постоянной поддержки и любви.

Но в этой работе присутствует голос сердца многих прекрасных учителей.

Ряд цитат без указания источника взят из учения Шри Нисаргадатта (чье имя можно свободно перевести как «мистер Естественный»). Я не встречался в этим человеком, однако его двухтомное сочинение «Я есмь То» оказало глубокое влияние на мои исследования.

Книга также проникнута учением и присутствием Раманы Махарши и Ним Кароли Баба (известного на Западе как Махараджи). Кроме того, в ней отразился многолетний интерес к практике и философии буддизма.

Мои тесные контакты с Джозефом Голдстейном и Джеком Корнфилдом также повлияли на характер сообщения, содержащегося в этой книге.

То же можно сказать и о первых годах моей учебы у Элизабет Кублер-Росс, а также длящейся с той поры теплой дружбы с ней.

Эта книга в значительной мере является также продуктом самоотречения и умиротворенности тех, с кем я находился рядом, когда они умирали, а также помощи духовных друзей, доброта и беспощадная справедливость которых указали мне путь к пониманию.

То, что следует ниже, представляет собой сочетание многих лет духовной практики и бесед с умирающими, которые были записаны во время многочисленных семинаров и встреч. И наконец, если бы не искренние усилия Джэкки Уолтера, Джин Томпсон и Эла Стриклэнда, я все еще искал бы свой путь, работая над первой главой.

ГЛАВА 1

ОТКРЫТЬСЯ СМЕРТИ

Сегодня умерло приблизительно 200 000 человек. Одни попали в катастрофу. Другие были убиты. Одни умерли от переедания. Другие от голода. Одни умерли еще в утробе. Другие – достигнув преклонного возраста. Одни погибли от жажды. Другие утонули. Каждый умер так, как ему было суждено умереть. Одни умерли, сдавшись, с открытым умом и умиротворенным сердцем. Другие не смогли принять смерть и умерли в смятении, страдая потому, что не успели сполна насладиться жизнью.

Вот как пишет об этом Льюис Томас в своей книге «Жизнь в клетке»: «Страницы с некрологами сообщают нам о том, как мы вымираем, тогда как сообщения о рождениях, информирующие нас о пополнении, всегда даются мелким шрифтом на краю страницы. Однако мы едва ли осознаем масштабность этих процессов. На Земле нас живет 3 миллиарда, и всем этим 3 миллиардам суждено умереть, словно по графику, в течение одной человеческой жизни. Но о всеобщей смертности, уносящей ежегодно более 50 миллионов жизней, во всеуслышанье почти никогда не говорится… [1]

Не пройдет и полвека, как численность живущих и умирающих удвоится. Трудно себе представить, как мы тогда сможем замалчивать, что процесс умирания переживают так много людей. Мы будем вынуждены отказаться от представления о смерти как о катастрофе, как о событии мерзком, нежелательном или даже странном. Нам нужно будет больше узнать о циклическом повторении жизни в остальном мире и о нашей взаимосвязи с этим процессом. Все рождающееся приходит на смену умирающему, одна живая клетка сменяет другую».

Мы живем в обществе, в котором принято отрицать смерть. Возможно, именно поэтому многие, умирая, чувствуют замешательство и вину. Как и о сексе, о смерти принято говорить шепотом за закрытой дверью. Мы чувствуем себя повинными в том, что не можем дальше жить и вынуждены умереть. В смерти отражается наш образ жизни.

Живущие в так называемом «материалистическом обществе», в котором технология позволяет приобретать вещи и практически не прилагать усилий для выживания, а значимость человека определяется его богатством, возможно, более склонны к тому, чтобы отождествлять себя с телом. Наше общество ежегодно тратит миллиарды долларов на косметику, парики, пояски, краску для волос и удаление морщин, не давая нам возможности извлечь урок из старения тела. Более того, живя в мире, в котором одним из величайших зол есть голод, граждане нашей страны тратят ежегодно больше чем четыреста миллионов долларов только на то, чтобы избавиться от лишнего веса.

Наблюдая за старением тела, за возрастными изменениями в метаболизме, видя брюшко у людей средних лет, замечая понижение энергичности, седину на висках, ослабление мышечного тонуса, выпадение волос, – как мы можем отрицать неизбежность расставания с телом? Переживая потерю близких, видя, что все известное нам постоянно меняется, что мы представляем собой материал, из которого образуется история человечества, – как мы можем забывать о смерти?

Как часто, например, нас учат созерцать боль и страдание, которые возникают при обычной простуде, чтобы подготовить себя к смерти, помогая преодолеть привязанность к жизни? Постоянно добиваясь личного удовлетворения, мы привыкаем считать себя счастливчиками или неудачниками, не понимая в полной мере учения мимолетности.

Мы редко используем болезнь для исследования своей связи с жизнью или изучения своего страха смерти. Болезнь принято считать неудачей. Нашим идеалом является крепкое здоровье и бодрость в духе рекламы «пепси-колы». Мы думаем, что у нас все о'кей, только когда мы здоровы. Но разве можно, ограничивая себя представлением о желаемом, научиться быть открытым к недопустимому? Как нам позволить себе открыто и смело прийти к неизвестному, не ущемляя при этом полноты жизни?