Варяжские гнезда, стр. 52

– Не было ли, царь, недавно то же самое в нашем народе? – спросил Ваараллинен. – Не ты ли, царь, объединил многие племена? Живших в землянках ты научил строить дома, голодавшим после неудачной охоты ты показал, как возделывают поля и собирают жатву, мореходов обучил кораблестроению, завел везде искусства и ремесла. Раз к тебе присоединившиеся не пожелают никогда вернуться к прежней дикости.

– Но иоты предпочли удалиться и остаться под властью своих чародеев, голодая и холодая в курных хижинах и питаясь гнилой рыбой.

– И к ним, и к суомам, и к карелам могут прийти такие же мудрые владыки – учителя, как ты, и их нравы изменятся.

– И среди них восстанет богатырь?

– Я полагаю, царь, – сказал Ваараллинен, – что богатырь уже восстал, но это не город и не царство. Это союз наших морских дружинников, готов, славян, квенов, вместе взятых. Он еще в колыбели и растет, но свивальник уже сорван, скоро выползет он на одеяло, сломает качалку и все тряпье порастреплет. Тогда ему не долго будет и на хребет волн сесть и морями от берега до берега повелевать.

– Но знаешь, друг, – сказал Водан, – у нас говорится:

– На нашем полуострове ты клинок! – отвечал квен. – Твоему примеру последуют Винета, Свантоград, Алый Бор и другие города. Единение устранит зависть городов, а союз всех дружинников разных народов скрепит все, как известь скрепляет камни здания. Да если мы будем сильны на море – и завидовать-то некому будет.

– Видно суждено этому морю назваться Варяжским, – сказал царь. – Слово это на всех языках понятно. Славянские и иные озерные солевары зовут себя варягами, потому что зимой живут у варниц, а летом варяют на море всех иноземных мореходов. Об этом названии никто и спорить не станет.

ВЕЛИКИЙ СЪЕЗД В ВИНЕТЕ

Краса Винетского моря – славный город Винета на Волине острове. Высоки и крепки белокаменные зубчатые стены с величественными толстыми башнями. Залив весь наполнен кораблями всех племен, и на пристанях ни днем, ни ночью не прекращается движение народа, погрузка и разгрузка судов да отвозка товаров в склады и гостиные дворы. Прочная и изящная постройка больших каменных домов вдоль широких, прямых улиц, великолепие храмов и гостиных дворов придает городу великую красоту.

Перед храмом Сварога в одно утро, пятнадцать лет спустя по выходе асов из Танаиса, вышли на переднее крыльцо шесть жрецов в белых одеяниях с синими, золотом шитыми плащами. Стали по три по обеим сторонам медного золоченого листа, утвержденного между двумя столбами с правой стороны от дверей храма. Все вместе ударили три раза по листу тяжелыми золочеными молотами. При дворе великого воеводы послышались три таких же удара, по такому же медному листу. Жрецы у храма, воины у дома воеводы начали бить учащенно и гул ударяемой меди разнесся по всему городу. Народ стал сбегаться на площадь перед храмом. Скоро на ней сделалось так людно, что не то что конный, а даже пеший с трудом мог пробраться через толпу.

– Дай дорогу! – раздались возгласы городских стражников. – Едут!

Толпа стала расступаться. На гнедом коне, крытом богатой попоной с золотой сбруей, осыпанной алмазами, и гривой, унизанной жемчугом, появился седой, но рослый и бодрый старик с длинной белой бородой – пан великий воевода Винеты, мудрый Поток Велеславич. За ним, на конях же, двигались прочие городские выборные люди и многочисленные иногородние гости, все в богатых одеждах, блестящих золотом и каменьями самоцветными. Особенно возбуждало всеобщее любопытство то, что гости эти едут вместе с великим воеводой, на вече и хотят говорить с народом, с великим городом Винетой. Великий воевода, городские выборные и иноземцы взошли по ступеням храма и расположились на скамьях, расставленных по обеим сторонам храмовых дверей, на высоком крыльце позади столбов, поддерживающих крышу. Воевода Поток начал речь:

– Панибратики, граждане винетские! Собрались в городе нашем люди, посланные от многих городов приморских. Предполагают нам союз и взаимную защиту от всяких хищников, на вред добрым людям, пенящих воды морские. Любо ли вам будет выслушивать их предложения?

– Любо, любо! Послушаем! – раздались со всех сторон голоса.

– Так и прошу первым сказать свое слово почтенному Буревиду, присланному от младшего, по времени строения, из городов славянского языка, от Алого Бора, что на Невском проливе.

Вышел вперед Буревид, такой же крепкий, добрый и удалой, каким он был в день выхода из Танаиса.

– Да хранят великий Сварог и все Свароговичи, боги могучие, славный город Винету и вас всех, людей волинских и узодомских. Я, Буревид, посланец от братьев моих алоборцев, от посадника нашего Пересвета и от тысячника Родислава, вам всем людям вольным винетским и тебе, великий воевода. Поток Велеславич, земно кланяюсь. Как говорил верно и правильно великий воевода, город наш из всех городов нашего языка наименее давно построенный. Есть у нас выселившиеся из разных соседних городов с рек и озер, но многие из нас пришли с юга, с Дона реки, прошли великим водным путем по Днепру, Ловати, Волхову и Невоозеру. Мы видели множество народов, живущих по всем этим рекам и говорящих все на одном славянском языке. Все народы боголюбивые, честные и храбрые. Поняли мы, какую силу взяли бы эти народы, если бы жили в единении, под одной крепкой властью, а не враждовали друг с другом. Видели мы еще другое. Нас шло много тысяч воинов с женами и детьми, и где находили мы помощи и содействие, а где встречали и сопротивление, но победоносно преодолевали его, потому что шли мы в дружном единении. Вожди наши поддерживали один другого, а во главе всех стоял избранный богатырь и мудрец вещий Водан, ныне царь готов, саксов и квенов. Его уму подчинялись мы не страха ради, а видя его силу боевую и мудрость на советах. Он устроился на западном берегу Винетского моря, мы утвердились на восточном, вы исстари занимаете южный. Друг другу не мешаем. Но то, что мы пришли в эти края без непреодолимых препятствий, не указывает ли, что когда-нибудь могут иные иноплеменники тоже придти в большем числе, и нам помешать в делах наших, если мы не будем готовы к дружному отпору. Но если мы будем не сильны для противодействия нашествия иноплеменных, если, вместо союза, мы будем жить во вражде, то могут придти те или другие иноземцы и, покорив нас, подчинить своим порядкам. Поэтому добро было бы нам обсудить условия союза между всеми приморскими городами, а так же оказать постоянную поддержку тем вольным морским дружинникам, которые сами уже находятся в прочном союзе между собой, а для городов всегда бывают самые надежные помощники.

– Разбойники они! Каждому из них прилично только, по воздуху ногами дрыгая, в петле болтаться! – раздались голоса в толпе.

– Врешь! Дружинники никогда не грабят тех, кто с ними по чести поступает!

– Удалые воины они! Их надо всегда при себе держать! – слышалось в толпе.

– Панибратики! – громко произнес Поток. – Галдеть будете, никто не уразумеет, что кому из вас нужно. Хочет еще говорить так же посланный от нового города, что на Волхове.

Выступил молодой Дулеб, посланец Яромира посадника и людей волховских.

– Прибавить к сказанному почтенным Буревидом многого не могу. И Алый Бор, и наш город сидят так крепко, что нас не выгонишь, а пропустим мы водой лишь того, кого захотим. Да и народ у нас приучен слушать своих выборных и степенных. Но не то в больших городах, где род на род, улица на улицу, конец на конец постоянно с ножами друг на друга идти готовы. Союз да обсуждение споров на съездах людей от всех городов спасли бы города наши от многих бед. Что касается дружинников, то мы всегда ими пользуемся и сами им помогаем. И всегда в том благо находили.