Каждый хочет любить…, стр. 50
– Что такое с твоим отцом в последние дни? – тихонько спросил Луи у Эмили.
– Думаю, это из-за той журналистки, которая приходила к нам ужинать.
– А что именно у них приключилось? – поинтересовался мальчик и сделал ход.
– Ну, вспомни своего отца… и мою мать, – ответила девочка и открыла свои карты.
Матиас торопливым шагом двигался по аллее парка. Он открыл пакет из булочной, достал оттуда слойку с изюмом и впился в нее зубами. Внезапно он замедлил ход, и выражение его лица изменилось. Спрятавшись за деревом, он решил понаблюдать за открывшейся перед ним сценой.
Эмили и Луи хохотали от всей души. Стоя на четвереньках в траве, Софи щекотала то одного, то другого. Она распрямилась, чтобы задать им вопрос:
– Сюрприз из восьми букв?
– Карусель! – воскликнул Луи.
Как по волшебству, в ее ладони оказались два билетика. Она поднялась на ноги и махнула детям, призывая их идти за ней к карусели.
Луи двинулся последним, услышал свист и оглянулся. Из-за ствола дерева высунулась голова Матиаса. Он жестом попросил мальчика тихонько подойти к нему. Луи быстро глянул на дам, шагавших впереди него, и подбежал к скамейке, где его уже ждал Матиас.
– Ты что здесь делаешь? – спросил мальчик.
– А что здесь делает Софи? – вопросом на вопрос ответил Матиас.
– Я не могу тебе сказать, это секрет!
– Подумать только, а когда я заметил, как один маленький мальчик отодрал чешуйку у динозавра в музее, я никому ничего не сказал!
– Ну, это ж совсем другое дело, динозавр-то и так мертвый.
– А почему это секрет, что Софи здесь? – настаивал Матиас.
– В самом начале, когда ты разошелся с Валентиной и тайком приходил повидаться с Эмили в Люксембургский сад, это ж тоже был секрет, верно?
– А, понимаю… – протянул Матиас.
– Да нет, ничего ты не понимаешь! С тех пор, как вы поругались с Софи, она по нас скучает, и я тоже по ней скучаю.
Мальчик вскочил.
– Ладно, мне надо идти, они заметят, что меня нет.
Луи отошел на несколько шагов, но Матиас окликнул его:
– Наш разговор тоже секрет, договорились?
Луи кивнул и подтвердил обещание, торжественно приложив руку к сердцу. Матиас улыбнулся и кинул ему пакет с выпечкой:
– Там остались две плюшки с изюмом, поделишься с моей дочкой?
Мальчик глянул на него с сожалением.
– И что я скажу Эмили – что твои плюшки на дереве выросли? Старик, ты действительно совсем не умеешь врать!
Он бросил пакет обратно и удалился, покачивая головой.
Вечером, вернувшись домой, Матиас застал Эмили и Луи перед телевизором. Шли мультфильмы. Антуан готовил на кухне ужин. Матиас направился к нему и скрестил руки на груди.
– Может, я чего-то не понимаю? – вопросил он, указывая на включенный телевизор. – Я что сказал?
Оторопевший Антуан поднял голову.
– Ни-ка-ко-го те-ле-ви-зо-ра! Получается, что я говорю, что не говорю – всем все равно? Ну это уж слишком! – возопил он, воздев руки к небесам.
С дивана Эмили и Луи наблюдали за сценой.
– Мне бы все-таки хотелось, чтобы в этом доме относились с уважением и ко мне, и к тому, что я говорю. И когда я принимаю какое-то решение относительно детей, я рассчитываю на твою поддержку. а то здорово получается: один все время наказывает, а другой добренький и все разрешает!
Антуан, который и до того не сводил с Матиаса глаз, даже перестал помешивать свое рагу.
– Это проблема согласия в семье! – провозгласил Матиас, запустив палец в кастрюлю и подмигнув при этом другу.
Инцидент был исчерпан, и все расселись за столом. После ужина Матиас поднялся уложить Эмили.
Он прилег рядом с ней и рассказал самую длинную историю из всех, какие знал. Теодор, кролик, наделенный волшебными свойствами, увидел, как в небе орел летает кругами (у бедной птицы с самого рождения одно крыло было короче другого… на несколько перьев). Эмили засунула большой палец в рот и прижалась к отцу.
– Ты спишь, моя принцесса? – прошептал Матиас.
Он тихонько сполз с кровати. Встав на колени, он погладил волосы дочки и долго смотрел, как она спит.
Одну руку Эмили положила на лоб, другая так и осталась в руке отца. Время от времени ее губы вздрагивали, словно она собиралась что-то сказать.
– Как же ты на нее похожа, – пробормотал Матиас.
Он прикоснулся поцелуем к ее щеке, сказал, что любит ее больше всех на свете, и бесшумно выскользнул из комнаты.
Антуан в пижаме лежал в кровати и мирно читал. В его комнату постучали.
– Я забыл забрать костюм из химчистки, – сказал Матиас, просовывая голову в приотворенную дверь.
– Я забрал, он висит у тебя в шкафу, – ответил Антуан, возвращаясь к началу страницы.
Матиас подошел к кровати и растянулся поверх одеяла. Потом взял пульт и включил телевизор. – Удобный у тебя матрас!
– Такой же, как у тебя!
Матиас подтянулся и взбил подушку, чтобы другу было удобнее.
– Я тебе не мешаю? – поинтересовался он.
– Мешаешь!
– Видишь, а потом ты жалуешься, что мы никогда не разговариваем.
Антуан отобрал у него пульт и выключил телевизор.
– Знаешь, я думал о твоем головокружении, это не такая уж случайная проблема. Ты боишься взрослеть, боишься двигаться вперед, именно это тебя парализует, в том числе и в отношениях с другими людьми. С твоей женой ты боялся быть мужем, а иногда даже с дочерью боишься быть отцом. Когда в последний раз ты что-то делал ради другого, а не ради себя?
Антуан нажал на выключатель лампы и повернулся на другой бок. Матиас посидел несколько минут молча, в темноте; наконец встал и перед тем, как выйти из комнаты, пристально взглянул на друга:
– Знаешь что? Совет за совет, мне тоже есть что тебе сказать, Антуан. Впустить кого-то в свою жизнь – значит разрушить стены, которые ты возвел для собственной защиты, а не ждать, пока другой эти стены проломит!
– Почему ты мне это говоришь? Может, я не снес эту стену?! – закричал Антуан.
– Нет, это сделал я, но сейчас я о другом! Какого размера были башмачки в магазине для новорожденных?
И дверь захлопнулась.
Антуан не спал всю ночь… ну, или почти всю. Он снова зажег лампу, достал из прикроватной тумбочки листок бумаги и принялся писать. И только под утро, когда послание было окончено, сон сморил его.
Матиас тоже не спал всю ночь… или почти всю. Он тоже зажег свет и тоже заснул только под утро, приняв несколько решений.
XX
В пятницу Эмили и Луи действительно здорово опоздали в школу. Напрасно они трясли отцов, пытаясь вытащить тех из постелей, ничего не помогало. И пока они смотрели мультфильмы (с ранцами за спиной, на случай, если у кого-то хватит нахальства их в чем-то упрекнуть), Матиас брился в ванной, а запаниковавший Антуан звонил Маккензи, чтобы предупредить, что будет в агентстве через полчаса.
Матиас зашел в книжный магазин, написал на листе кальки: «Сегодня магазин не работает», прикрепил надпись на стекло двери и тут же отбыл.
Он зашел в агентство, вытащил Антуана с совещания, чтобы заставить его одолжить машину. На первом этапе своего долгого пути он поехал вдоль Темзы. Припарковавшись у башни Оксо, он присел на скамейку у пирса, чтобы сосредоточиться.
Ивонна удостоверилась, что ничего не забыла, и еще раз проверила билет. Этим вечером на вокзале Виктории она в восемнадцать часов сядет в поезд. Соответственно через пятьдесят пять минут она прибудет в Чатем. Она заперла маленький черный чемоданчик, оставила его на кровати и вышла из комнаты.
Со сжавшимся сердцем она спустилась по лестнице и зашла в зал; у нее была назначена встреча с Антуаном. Уехать на эти выходные оказалось хорошей мыслью. Ей было бы невыносимо видеть, как в ресторане все меняется и становится совсем по-другому. Но настоящая причина этой поездки, даже если ее несносный характер не позволял в этом признаться, шла скорее от сердца. Этой ночью впервые она будет спать в Кенте.