След оборотня, стр. 62
В дверях спальни неожиданно столпилась прибежавшая из сада дружина Родмина. Они молниеносно выстроились в две шеренги и, топча трупы, двинулись вперед, загоняя упыриху в угол. Острия Йев словно толкали ее туда одним своим блеском. Уцелевшие гвардейцы с новым энтузиазмом присоединились к прибывшим.
Судьба упырихи, казалось, была решена. Окруженная у стены, она какое-то мгновение словно ждала гибели и, когда она была уже почти у них в руках, вдруг рванулась в отчаянную атаку и, нырнув под рядами пик, налетела прямо на людей. Крик, стоны, суматоха. Сомкнутый строй превратился в беспомощную свалку. Могучие удары когтей разбросал всех в стороны.
Упыриха двинулась в сторону сидевшего на постели короля. Четверо гвардейцев тотчас же бросились к нему, прикрыв Редрена собственными телами. Их доспехи едва не поломали ему ребер.
Солдат из группы Родмина, один из тех немногих, кто еще держался на ногах, подскочил и ударил пикой повернувшуюся к нему спиной упыриху. Магический дамаст до конца вошел в спину королевы…
Она не издала ни звука, так же как и все это время, лишь судорожно дернулась вперед…
Стон изумления и ужаса пронесся по комнате – острие само вышло из ее тела! Подвело самое совершенное оружие против нечисти! Наконечник не развернулся в ее теле шипастым кустом, лишь распух и сморщился, словно краска на мокрой доске.
Теперь они были беззащитны.
Уже никем не удерживаемая, она подошла к ложу и, сбросив лежавших на нем гвардейцев, выволокла из постели Редрена.
«Прикажи им прекратить!», возникла мысль в голове короля. Казалось, в его мозгу копаются чьи-то липкие пальцы.
– Сложить оружие! – К горлу подкатила тошнота.
Солдаты послушно, хотя и с неохотой, положили пики на пол и отошли к стенам.
«Пусть уйдут, а маг пусть останется».
Редрен задрожал от отвращения и упал бы, если бы не державшие его когти.
– Выйдите! Родмин, ты останься, – приказал он, превозмогая комок в горле.
Она отпустила его, когда маг закрыл дверь за последним гвардейцем. Уходя, они унесли раненых. Король и маг остались наедине с трупами и упырихой. Редрен, пошатываясь, подошел к ложу и тяжело сел.
Легким движением когтей она дала знак Родмину. Тот подошел к ней, вытирая кровь со лба.
Королева выпрямилась и скрестила руки на груди. Гримаса отвращения промелькнула на лице мага.
– Я должен передать ее волю, – обратился он к Редрену. – Она заметила, что я легче, чем ты, господин, переношу соприкосновение разумов…
Он на мгновение замолчал, а король посмотрел на него более осмысленно.
– Людей в городе она убивала для острастки. Если ты не будешь послушен, господин, и не выполнишь ее приказов, она растерзает столько твоих подданных, что доведенный до отчаяния народ свергнет тебя с трона. Жители Катимы с этого момента являются заложниками. – Родмин говорил медленно и спокойно. – Ей хватает энергии, и ей незачем больше охотиться, но остановится ли она – зависит только от тебя, господин. Теперь она спрашивает, согласен ли ты на ее условия?
Редрен долго, с бессильной яростью смотрел на упыриху.
– Твой ответ должен быть только «да» или «нет», – добавил маг.
Униженный монарх вскочил, словно намереваясь наброситься на нее с кулаками.
– Она не боится толпы, обыскивающей дворец, и считает, что днем никто не может ее найти. Она хочет быстрого ответа.
Редрен, полуприкрыв глаза, всматривался в стоящую у стены окровавленную мумию. Она тоже разглядывала его, но в отличие от него, смотрела с надменным и ледяным превосходством. Король не в силах был вынести этого взгляда…
– Хорошо… я согласен… – с трудом выдавил он.
– Пока ты будешь править от ее имени, господин.
Завтра ты объявишь о запрете занятий магией, а другие распоряжения получишь позже.
Упыриха направилась к двери.
– Стой, погоди, – крикнул Редрен, – что ты собираешься сделать? Что ты сделала с похищенными?
Она остановилась и повернулась. Родмин снова заговорил:
– С этого момента, господин, мы должны обращаться к ней со словами: Великая Мать.
Король скривился, словно ему плюнули в лицо.
– Похищенные – это избранники, которым через семь лет будет оказана честь служить ей одними из первых. Сейчас же они в безопасности, пока их никчемные трупы превращаются в тела сверхсуществ…
Редрен слушал, остолбенев и широко раскрыв глаза.
– Государство вампиров и упырих?.. – сдавленно прошептал он.
– Да, господин, я передаю все дословно, – ответил Родмин. – Великая Мать считает, что не должно быть так, что сверхсущества прячутся в норах и лесах, а жалкие недоделанные людишки преследуют их и истребляют. Пора положить этому конец. Великая Мать хочет создать новые законы, по которым наградой за заслуги при жизни будет право жизни после смерти…
– Хватит, достаточно! – Редрен закрыл лицо руками.
Упыриха медленно и торжественно двинулась к выходу. Кто-то, видимо, подслушивал под дверью, поскольку ей услужливо открыли. Она вышла в коридор, и столпившиеся там солдаты поспешно расступились, образовав две шеренги. Когда она оказалась между ними, раздалась подобострастная команда:
– На караул!
Раздался быстрый металлический лязг оружия. Гвардия отдавала честь…
ИСТРЕБИТЕЛИ
– Ксин, нет! – отчаянный крик и исступленный грохот кулаками в дверь.
Котолак застыл, не довершив намеченного, – это был голос Ханти!
– Ксин, открой, пожалуйста!
Он ошеломленно переводил взгляд с клинка поднятого стилета на дверь и обратно.
– О! Ксин, Ксин… – Голос звучал все жалобнее и тише.
Стряхнув оцепенение, он положил оружие, встал и, поколебавшись, открыл.
– Ты жив… – с облегчением прошептала Ханти, бросаясь ему на шею.
Она чуть не опрокинула его – у него подкашивались ноги.
– Слушай, это не ты, не ты, я была здесь ночью, с тобой, ты спал, я приехала за тобой, только Мара знала, я не верила, я должна была проверить, я боялась. Дарон ничего не знает, я ему не верила, не могла в Самни, – беспорядочно говорила она, пытаясь высказать все сразу. – Я хотела быть с…
Он поцелуем закрыл ей уста.
Крепко прижимаясь к ее губам, он пил ее, словно хотел выпить из нее душу.
– О… – Она обмякла у него в объятиях.
Он отпустил ее, давая ей вздохнуть. Уставившиеся на него затуманенные глаза вновь обрели прежний блеск.
Он запер дверь и, проведя жену в глубь комнаты, усадил на стол.
– Говори теперь медленно и все по порядку, – сказал он, пытаясь придать голосу спокойный тон.
– Никто ничего не мог объяснить, Родмин постоянно от меня отмахивался, а я так за тебя боялась. Тогда я попросила разрешения на отъезд и поехала следом за тобой. Я здесь со вчерашнего утра. В городе все рассказывали о тебе страшные вещи, а я им ничуточки не верила, взаправду, ты мне веришь?
– Конечно, Ханти, продолжай.
– Я остановилась на постоялом дворе возле замка отправила оттуда посыльного к Маре, только ей я доверяла. Она пришла ко мне и рассказала обо всем, что здесь происходило. И о тех убитых, и о шансе, который дал тебе Дарон. Тогда я решила, что сегодня ночью буду с тобой…
– А если бы я с тобой что-нибудь сделал… – он не осмелился произнести слово «убил».
– Это не важно, – она быстро тряхнула головой, – я все равно не смогла бы жить… но ведь я не верила. И я была здесь, а ты все время спал, очень крепко, и ничто не могло тебя разбудить.
– Как ты вошла? – Он посмотрел на дверь.
– Отодвинула засов изогнутой проволокой, то же самое – и когда уходила…
– Ах, так… – Он глубоко задумался. – Значит, я спал?..
– Да, только как-то странно, как никогда раньше, у тебя ведь очень чуткий сон после Превращения.
– Кто знал, что ты здесь была? – спросил он, расхаживая от стены к стене.
– Мара и больше никто.
Он уже почти на нее не смотрел.
– Когда ты вернулся в человеческий облик, я пошла поспать в комнату, в которой спрятала меня Мара. Я радовалась, что все хорошо. А потом она разбудила меня и сказала, что погиб третий и что Дарон думает, будто это ты… Я сразу же прибежала. Остальное ты знаешь, – она чуть улыбнулась.