След оборотня, стр. 58
– Как долго это продолжалось? – лихорадочно спросил Ксин.
Дарон многозначительно посмотрел на своего собеседника.
– Неделю, господин, – ответил тот.
– А пирийцев сколько было?
– Ровно восемнадцать, господин.
– Какой-нибудь особенный среди них был?
Дружинник беспомощно развел руками:
– Этого я не знаю, господин.
– Я видел! – неожиданно вмешался кто-то еще. – Чародей какой-то ихний был или вроде того…
Корчму заполнил грохот отодвигаемых табуретов и скамей.
– Брать оружие, ломы, молоты и что еще надо! – загремел, перекрывая шум, голос Дарона.
Началась всеобщая суматоха и беготня. Враждебность к Ксину куда-то бесследно улетучилась. Все выбежали из корчмы на двор и двинулись в сторону подземелья. Вскоре разгоряченная толпа заполнила подвалы замка, зажглись факелы.
– Показать мне этот каземат! – приказал Дарон стражникам.
Несколько мгновений спустя они стояли перед каменной стеной.
– Разрушить!
Грохот и лязг заглушили шум голосов. Загремели падающие каменные обломки. Вскоре они пробили стену, и отверстие начало быстро увеличиваться. Четверо с размаху били кирками. Все большие глыбы отваливались под ударами железа.
– Хватит! – Дарон вытащил меч и, взяв у кого-то факел, первым скрылся в дыре. За ним последовал Ксин и другие с факелами.
Свет залил влажную нору. Наступила тишина. Тех, кто ожидал увидеть уже полуразложившиеся, со следами зубов и изогнувшиеся в конвульсиях трупы, ждало разочарование.
– Во имя Рэха, ты был прав, – ошеломленно пробормотал Дарон.
Они лежали нетронутые, ровно, один рядом с другим, образуя круг, а руки их были соединены. Чародей привлекал к себе особое внимание – он лежал на животе, явно замыкая собой этот круг зловещей силы.
Ни один из них никак не реагировал на появление Дарона и остальных, хотя они наверняка еще были живы, – они были погружены в глубокую летаргию и лишь поэтому не умерли. Все были крайне истощены.
Ксин подошел к остолбеневшему Дарону:
– Здесь они не могли прийти в себя после того потрясения, но, видимо, смогли восстановить хотя бы часть своей прежней силы и с ее помощью… – Он не закончил и, опустив голову, подавленно отступил назад.
Дарон наконец опомнился. Глаза его вспыхнули мрачным огнем.
– Добить эту дрянь! – процедил он сквозь зубы.
Подземелье наполнилось свистом мечей, треском ломающихся костей и скрежетом разрубаемого мяса и сухожилий. Солдаты трудились в полном молчании. Никто не произнес ни звука, пока не был убит последний из лежащих. Тогда кто-то доложил об этом Дарону.
Дарон не ответил, лишь огляделся вокруг. Он искал Ксина, но котолака не было. Видимо, он куда-то ушел. «Нужно его найти…» – подумал он, а вслух приказал:
– Вынести немедленно отсюда эту падаль и глубоко закопать!
Он направился к выходу.
Ксина он нашел не скоро. На поиски ушел почти целый час. Лишь под конец его осенило, и он заглянул в корчму. Ксин был там, он спал, уронив голову на стол. Дарон подошел и тронул его за плечо. Котолак не дрогнул – он был пьян до потери сознания.
Грохот кулаком в дверь вырвал Ксина из похмельного сна. Он протер опухшие глаза, выбрался из постели и открыл. На пороге стоял мрачный Дарон.
– Что случилось? – пробормотал Ксин.
– Второй труп, – последовал сухой ответ.
Котолак мгновенно протрезвел:
– Где?!
– На верхней террасе, под твоим окном. Выгляни.
Ксин пошел в указанном направлении и высунулся наружу. Глаза не сразу привыкли к яркому солнцу…
Растерзанное тело лежало в луже крови не дальше чем в ста шагах от стены, в которой находилось его окно… Все как вчера. Он посмотрел на подоконник, и ледяное щупальце схватило его за горло – на камнях белели продольные царапины… Стоявший позади Дарон тоже их заметил. Ксин пошатнулся и медленно, скорчившись, сел на пол.
– Зачем ты пил?.. – Никто не в состоянии был бы определить по голосу Дарона, какие чувства одолевали его.
Ксин молчал.
– Вино здесь совершенно ни при чем, – неожиданно сказал кто-то.
Он поднял взгляд. Над ним стоял Берт, а рядом Аллиро. Видимо, они вошли вместе. Старый солдат смотрел на Ксина с отвращением и ужасом…
– Из-за потрясения, которое он перенес во время схватки с аниматорами, пробудилась его истинная природа, – продолжал истребитель. – Конец всем иллюзиям! Вот она, голая правда!
Он подошел к Ксину и провел рукой по его волосам.
– Смотрите! Даже вылизаться успел!
– Убери лапы, Берт! – рявкнул Дарон.
Аллиро повернулся и вышел из комнаты, а истребитель посмотрел на Дарона.
– Дело ясное, решай, – спокойно сказал он.
– Нет ни одного свидетеля…
– Свидетель лежит там! – Берт показал за окно. – Хочешь, чтобы был еще и третий?
Дарон не обратил на него внимания:
– Ксин, отзовись!
Тот продолжал молчать.
– Ты уже бывал когда-нибудь пьяным перед Превращением? – спросил Дарон.
Ксин отрицательно покачал головой.
– Так, может быть, поэтому?..
– Ты заблуждаешься, Ферго, вино здесь ни при чем.
– Не твое дело, здесь я командую! Ксин, слушай! Я дам тебе шанс. Слышишь? Сегодняшнюю ночь ты проведешь в этой комнате, никто тебя запирать не будет. Ты свободен. До утра… И не пей. Понял?
Ксин утвердительно кивнул.
– Идем! – позвал Дарон.
– Ты с ума сошел, Ферго.
– Молчи!
За выходящими закрылась дверь. Котолак остался один.
Часы ползли в темпе улитки, а он все еще сидел на том же месте, словно страшная тяжесть вдавливала его в пол. Еду ему приносила Мара. Они не разговаривали. Он с усилием заставлял себя есть, ведь нужно же было хоть чем-то заняться.
Наконец, после целого дня мучений наступили проклятые и благословенные сумерки. Превращение вызвало такую же боль, как и прежде, поскольку он пренебрег какими-либо приготовлениями.
Какое-то время он лежал неподвижно, и ничего не происходило, но внезапно он почувствовал, что его сознание гаснет! Отчаянные попытки защититься ни к чему не привели. Он попытался подняться и не смог. Тело перестало слушаться… Безумным усилием воли он попытался удержаться на грани, но сознание сопротивлялось все слабее и слабее…
Блеск зеленых глаз угасал с каждым мгновением, пока наконец не погас совсем, и веки бессильно упали.
– Проснись!
Ксин узнал голос Дарона. Он открыл глаза – было уже утро. Он повернулся, посмотрел на кузена. Можно было уже ни о чем не спрашивать. Все ясно.
– Третий… – сказал Дарон, – на этот раз возле замка, поскольку я не поставил вчера стражу на стены… – тихо добавил он.
Ксин какое-то время смотрел в потолок. Страх неожиданно исчез, спало нервное напряжение. Его охватило какое-то странное спокойствие. Он снова был самим собой. Казалось, к нему вернулись прежние силы…
Дарон все еще ждал его слов. И услышал их.
– Оставь меня одного. Можешь прийти сюда через два часа. Возьми свидетелей, если нужно… – медленно проговорил Ксин.
Дарон облегченно вздохнул:
– Хорошо. – Он кивнул и вышел.
Ксин еще немного полежал на кровати. Потом встал, запер дверь и не спеша оделся. Он надел самую лучшую свою одежду. Тщательно причесавшись, он направился в угол комнаты и взял с полки продолговатый, завернутый в белое полотно предмет. Присев, словно в позе для медитации, он положил сверток рядом с собой. Он освободил камзол на груди, расстегнул рубашку. Ксин развернул ткань – внутри был стилет. Он вынул его из ножен – медь и серебро замерцали двухцветным блеском.
Сжав рукоять обеими руками, он повернул острие к себе.
«Пора…» – подумал он и гордо улыбнулся.
Быстрым, решительным движением Ксин поднял руки вверх…
ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВО КОРОЛЕВА-МАТЬ
Первые три дня ничего не происходило. Все это время придворные были охвачены невыносимым ужасом, который, в особенности после захода солнца, превращался в массовую истерию. Люди запирались на ночь в сундуках и ящиках, баррикадировали двери комнат чем только было возможно, а малейший шум или шорох доводил их до безумия.