Шпага д’Артаньяна, стр. 8

Марья Ивановна собирается придти к нему домой, разыскивает его, как какого-нибудь жулика, похитившего ценную вещь. Это было ужасно.

Да, но ведь Гаврила Семёнович подарил ему шпагу! Нет, он ещё не подарил. «Если сегодня же вечером принесёшь от родителей расписку, то дарю её тебе…» — сказал Гаврила Семёнович.

У Вити просто не хватало духу самому пойти к Марье Ивановне, отдать шпагу и рассказать ей про всё…

Ему было очень, очень тяжело!

Глава седьмая

Клуб железнодорожников, где всегда на школьные каникулы устраивались детские утренники и вечера для старшеклассников, был уже ярко освещён.

На тротуаре и мостовой толклись ребятишки, прыгали через потемневшие сугробы. Малышей по вечерам в клуб не пускали, но они упорно старались туда прорваться.

Витю и Милочку несколько раз окликали, и Витя постепенно успокоился.

Раз уж всё так нехорошо у него получилось, он внутренне махнул рукой. Сегодня ещё понаслаждается шпагой, а там будь что будет! Семь бед, один ответ!..

Шпага всё время напоминала ему о себе: колола рукояткой в бок, стукнула по коленке.

— Эй, Витяй, чего опаздываешь? — крикнул Сеня Юрченко из их класса, верзила-второгодник, который покровительствовал Вите.

— А сам? — Витя сделал вид, что идёт отдельно от Милочки. — Наших не видал?

— Наши все прошли! А я лучше кино дождусь… — Юрченко не очень-то интересовался книгами и писателями.

— Какое будет?

— «Корабли штурмуют»… Вторая серия.

— Мировая! Я видал!

Витя раздвинул плечом толкавшихся у двери мальчишек-мелюзгу, второклашек, — пропустил Милочку и вошёл сам.

— Ребята, вы куда? — строго спросила стоявшая в тамбуре билетёрша.

— На встречу с писателем. «Ракета восемьдесят три»!

— Больше не пропущу.

— Так это же для нас! Я из пятого класса, она из четвёртого… — заторопился Витя. Чего доброго, билетёрша принимает их за второклашек?

— Опоздали. Началось уже.

— Тётя, пропустите! Нам обязательно надо!

— Сказано, не пущу.

Витя вдруг увидел, что на широкой, покрытой красной дорожкой лестнице стоит и внимательно смотрит на них Пузырь.

Невольно Витя сунул руку под пальто, сжал рукоять шпаги. Повторил с отчаянной решимостью:

— Нам обязательно надо!

— Мальчик, будешь кричать, к администратору сведу!

У Милочки задрожали уголки губ, глаза стали ещё больше. Она тихонько потянула Витю за рукав.

Но в это время Пузырь, не спускаясь с лестницы, проговорил:

— Тётя Даша, будьте так любезны, пропустите этих товарищей. Я ручаюсь за них.

— Ну уж ладно, что с вами делать, раздевайтесь, — смилостивилась билетёрша. — Только чтобы тихо, не шуметь.

Совершенно уничтоженный вмешательством Пузыря и тем, что оно подействовало. Витя даже не заметил, как гардеробщица унесла на вешалку их с Милочкой пальто. Повернулся к стене поправить шпагу: может быть. Пузырь увидел, что она топорщится под курточкой, и испугался?

— Какой вежливый мальчик, правда? — шепнула Милочка, с восхищением глядя снизу вверх на Пузыря.

— Не в этом дело! — таинственно ответил Витя. И, стараясь не хромать, зашагал по лестнице. Милочка — рядом.

— Прямо через фойе, потом направо! — делая рукой, как милиционер на перекрёстке, скомандовал Пузырь и подмигнул Вито — на рукаве у него была приколота красная повязка с белыми буквами «Дежурный».

Но Витя не заметил и повязки.

«Ещё подмигивает!» — с негодованием подумал он, подозревая в непонятном поведении Пузыря какой-то подвох.

Они с Милочкой прошли через пустое со сверкающим полом фойе к завешенной бархатной портьерой двери.

В зале было темно. На освещённой пустой сцене стоял высокий мужчина в очках, с похожей на шапку копной седых волос. Раскинув большие, точно крылья, руки, он молча смотрел куда-то на люстру.

— …Повидимому, этот человек будет очень похож на того, кто задал мне этот в высшей степени остроумный вопрос! — сказал вдруг мужчина на сцене и быстро махнул руками.

В зале дружно захохотали, кто-то радостно взвизгнул.

— Про что это он? — спросил Витя сидевшего с края мальчишку с оттопыренными ушами.

— Тише ты, не мешай! — буркнул тот, не оборачиваясь.

Милочка прошептала:

— Витя, вон два места свободные! — И они стали пробираться по проходу.

Кругом зашипели, кто-то ущипнул Витю, подставив ножку, но они всё-таки уселись.

— …А между тем советские учёные уже близки к разрешению этой загадки, — сказал мужчина на сцене, и в зале снопа стало тихо, как будто никого не было. — Межпланетное сообщение, которое ещё недавно казалось фантастикой, вымыслом, в недалёком будущем станет такой же реальностью, как… как, например, в наши дни воздушное сообщение между городами…

Витя оглянулся в одну сторону, в другую. Слепа оказался незнакомый парнишка. А справа… Витя обомлел.

Справа, рядом с Милочкой, подавшись к сцене и ухватившись за спинку переднего стула, сидел… Шурка Кривошип! «Римский профиль» вытянулся вперёд, чёрный, как уголёк, шуркин глаз светился восторгом.

Витя сразу перестал слушать, что говорит мужчина на сцене, и беспокойно задвигался на стуле.

Милочка шёпотом спросила:

— Тебе не видно, да? Хочешь, поменяемся?

Вите показалось, что у него загорелась правая щека.

Что теперь делать? Как держать себя с Кривошипом? Он, конечно, сейчас повернётся и увидит их обоих — Милочку и Витю. Будь Витя один, он даже обрадовался бы встрече с Шуркой. Но Милочка!..

«Тёлкин жених»! — вдруг с ужасом вспомнил Витя.

Что, если Кривошип при ней, при Милочке, ляпнет такое?

И Кривошип повернулся.

Сначала лицо его просияло, но он быстро согнал улыбку и довольно равнодушно спросил:

— Ага, появился? О тебе уж и Тома спрашивала, домой хотела идти. Что же не заходишь?

— Да так… А ты что не заходишь? — с вызовом, громко ответил Витя.

Милочка прошептала сбоку:

— Что ты, Витя, пожалуйста, не шуми…

— И я тоже так. У тебя теперь, вижу, друзья новые. — Даже в темноте было видно, как Кривошип раздул ноздри и добавил, презрительно кривя губы: — На всех других непохожие!..

Этого Витя уже не мог стерпеть.

— Ну, ты, знаешь… потише! А если трепаться начнёшь, берегись! — и, забываясь, покачал кулак.

Милочка смотрела на Витю круглыми, как плошки, глазами.

— Витя, Витя… — шептала она.

А ему на плечо уже опустилась чья-то рука, и сердитый голос тихо произнёс:

— Не хочешь слушать, сейчас же уходи! Опаздываешь и ещё другим мешаешь!..

За спиной в проходе стояла женщина в темном платье.

— Ну и уйду! Думаете, испугался? Скуку такую слушать…

Со всех сторон зашикали:

— Кто там разговаривает? Безобразие, вывести его из зала!.. Это Савельев из пятого «А»! Витька, чего расшумелся? Тише вы, слушать не даёте!..

Красный, как будто его обварили кипятком, чувствуя, что его прошибает пот. Витя встал и, неестественно согнувшись, — шпага ткнула его в живот — пошёл к выходу. Милочка рванулась за ним, но её силком усадили на место.

В передних рядах опять засмеялись чему-то сказанному со сцены. Но Витя больше ничего не слышал. Он очутился за дверью, в фойе.

Уши его горели. Голова тоже.

Пошатываясь, он пересёк фойе, спустился по лестнице, — к счастью, Пузыря там уже не было. Витя не помнил, как взял пальто, как оделся, как выбежал на улицу. Всё перед ним было, как в тумане.

Милочка потеряна теперь для него: она видела, как его выгоняли! Она осталась рядом с Кривошипом, об этом Витя боялся и думать.

А дома… Что ждало Витю дома?

Приход Марьи Ивановны, родители, рассерженные тем, что он не отдал шпагу. Мучительные воспоминания, угрызения совести!

Витя шёл по улице, не чувствуя под собой ног.

Глава восьмая

То, чего он так боялся, произошло только на следующий день, вечером.