Мое ходячее несчастье, стр. 16

Гравий шуршал у нас под ногами. Эбби стиснула мою руку, чтобы не оступиться и не сломать каблук. Америка споткнулась, и от неожиданности я выпустил Голубкины пальцы. Шепли успел поймать свою подвыпившую даму, прежде чем она упала.

— Хорошо иметь связи, правда? — хихикнула Мерик.

— О боже мой, женщина! — сказал Шепли, поддерживая Америку под руки. — По-моему, тебе уже хватит на сегодня.

Я нахмурился, пытаясь сообразить, что она имела в виду.

— Ты это о чем, Мерик? Какие связи?

— У Эбби есть старые друзья, которые…

Голубка встряла, не дав подруге договорить:

— Удостоверение фальшивое, Трэв. Чтобы получить фальшивый документ, нужно знать, к кому обратиться, ведь так?

Что-то тут явно было не так. Я взглянул на Америку, но она спрятала от меня глаза. И все-таки настаивать на продолжении этого неприятного разговора сейчас не следовало. Ведь Эбби секунду назад назвала меня Трэв. Я уже начинал к этому привыкать.

— Так, — сказал я, снова протягивая ей руку.

Она подала мне свою и лукаво улыбнулась. Решила, что перехитрила меня. Но я к этому еще вернусь.

— Мне пора чего-нибудь выпить! — сказала Эбби, как только мы доползли до большой красной двери заведения.

— Точно! Выпить! — обрадовалась Америка.

Шепли вздохнул:

— А то ты еще не напилась!

Когда Эбби вошла, взгляды всех присутствующих тут же устремились на нее. Даже парни, которые были с девушками, бессовестно на нее глазели, вертя головой и откидываясь на стульях. «Да, похоже, ночка предстоит веселая!» — подумал я, сжимая Голубкину руку.

Мы подошли к барной стойке, которая была ближе всех к танцполу. В клубах дыма я увидел Меган: она, как обычно, терлась возле бильярдных столов. Охотилась. Прежде чем я ее узнал, она уставилась на меня большими голубыми глазами. Но долго пожирать меня взглядом ей не пришлось. Я все еще держал за руку Эбби, и, заметив ее, Меган изменилась в лице. Я кивнул, она осклабилась.

Место, где я обычно сидел, было свободно, но все остальные стулья уже заняли. Увидев, что я иду и тащу на буксире Эбби, Кэми хохотнула. Как только она предупредила окружающих о нашем прибытии, они, во избежание насильственного выселения, молча встали и разошлись. Что ни говори, а иметь репутацию козла-психопата иногда не так уж и плохо.

ГЛАВА 7

БУРЯ

Не успели мы подойти к барной стойке, как Америка утащила Эбби на танцпол. Голубкины розовые босоножки на высоком каблуке сверкали в темноте. Она смеялась над диковатыми па своей подруги, а я смотрел и улыбался. Мой взгляд скользнул по черному платью и остановился на бедрах. «Неплохо двигается!» — подумал я, и пришлось отвести глаза, чтобы не заводиться.

«Ред дор» был набит до отказа. В основном завсегдатаями, хотя попадались и новые лица. Те, кто, не страдая избытком фантазии, заявлялся сюда каждый уик-энд, пялились на новичков, как на свежее мясо. Особенный аппетит вызывали девчонки вроде Эбби с Америкой.

Я взял себе пива, выхлестал полбутылки и снова переключился на танцпол. И рад бы не смотреть, но взгляд сам туда тянулся. Подозреваю, что выражение лица у меня было не многим интеллектуальнее, чем у остальных придурков, которые пялились на танцующих девиц.

Песня закончилась, и Эбби притащила Америку обратно. Они весело хохотали. Обе запыхались и немного вспотели — ровно настолько, чтобы казаться еще сексуальнее.

— Так будет всю ночь, Мерик. Просто не обращай на них внимания, — сказал Шепли.

Америка скорчила брезгливую рожицу, уставившись на что-то, что происходило у меня за спиной. Я мог только догадываться, кого она там увидела. Вряд ли это была Меган. Та бы не стала дышать мне в затылок, а приступила бы сразу к делу.

— Это что еще за стая стервятников — отрыжка Вегаса? — фыркнула Мерик.

Я глянул через плечо и увидел трех «сестричек» Лекси из женского студенческого общества. Они выстроились плечом к плечу, как солдаты, а еще одна их подруга стояла рядом со мной и широко улыбалась. Девицы было обрадовались, что я на них посмотрел, но я быстро отвернулся и залпом допил содержимое своей бутылки. Женщины, которые вели себя со мной таким образом, почему-то очень раздражали Америку. Но, вообще-то, я бы не стал с ней спорить: они действительно смахивали на стервятников.

Я зажег сигарету и заказал еще два пива. Брук, блондинка, стоявшая рядом, улыбнулась и прикусила губку. Я насторожился, пытаясь понять, в чем дело: может, сейчас разревется, а может, повиснет у меня на шее. Кэми открыла бутылки и поставила их передо мной. Только тогда я сообразил, что означала эта глупая гримаса: блондинка схватила одну из бутылок и чуть было не отпила из нее, но я вовремя вмешался и передал пиво Эбби.

— Хм… Это не тебе.

Брук отошла к своим подругам, а у Голубки вид был, как мне показалось, вполне довольный. Она отхлебывала из бутылки здоровенными глотками.

— Стану я покупать бухло каким-то телкам из бара! — сказал я, думая рассмешить Эбби, но она замерла с кислой миной. Поэтому я слегка улыбнулся и добавил: — Ты не такая, как они.

Мы чокнулись бутылками. Голубка явно сердилась.

— Выпьем за то, что я удостоилась чести быть единственной девушкой, с которой парень без принципов не хочет спать! — провозгласила она и сделала большой глоток.

— Ты серьезно так думаешь? — Эбби не ответила, и тогда я наклонился к ней. — Во-первых… принципы у меня есть. Я не сплю с уродинами. Никогда. А во-вторых, мне хотелось переспать с тобой, и я придумал пятьдесят способов затащить тебя на диван, но не стал этого делать, потому что мое отношение к тебе изменилось. Ты для меня по-прежнему привлекательна, просто я считаю, что ты заслуживаешь большего.

Она расплылась в самодовольной улыбке:

— То есть ты считаешь, что я для тебя слишком хороша?

Черт! Кажется, она все поняла не так.

— Я не знаю ни одного парня, для которого ты не была бы слишком хороша.

Самодовольное выражение исчезло. Эбби была тронута:

— Спасибо, Трэв, — сказала она, ставя пустую бутылку на стойку.

Да уж, глушила она — будь здоров! Про другую девчонку я бы сказал, что она в хлам назюзюкалась. А Эбби… Я не знаю… Что бы Голубка ни делала, она всегда оставалась такой уверенной в себе! И ужасно сексуальной.

Я встал, взял ее за руку и потащил на танцпол:

— Идем.

Она поплелась за мной:

— Я столько выпила, что сейчас упаду!

Я взял ее за бедра и вплотную притянул к себе:

— Не болтай. Просто танцуй.

Эбби больше не улыбалась и не хихикала. Ее тело, прижатое к моему, двигалось под музыку. Я ничего не мог с собой поделать: чем ближе мы были, тем сильнее мне хотелось еще большего сближения. Ее волосы лежали у меня на лице, и, хоть выпил я уже вполне достаточно, чтобы упасть и вырубиться, мои ощущения не притупились. Я остро чувствовал, как двигаются в такт музыке ее бедра и ягодицы, как она прикладывается ко мне на грудь, как дотрагивается головой до моего плеча. Хотелось затащить ее в какой-нибудь темный угол и там поцеловать.

Эбби лукаво улыбнулась и провела руками по моим плечам, по груди, по животу. Я чуть с ума не сошел. Она повернулась ко мне спиной, и сердце у меня еще сильней заколотилось о ребра: так она была совсем близко. Я прижал ее к себе, обхватив за талию, и уткнулся лицом ей в волосы. Я обливался потом, который смешивался с ее духами. Собственные мысли больше не слушались меня.

Песня заканчивалась, но Эбби не собиралась отстраняться. Она откинулась назад, положив голову на мое плечо. Тут сила воли мне совсем отказала, и я дотронулся губами до нежной кожи за Голубкиным ухом. Но и этого оказалось мало: я приоткрыл рот и слизнул солоноватую капельку, сбегавшую по ее шее.

Тело Эбби напряглось. Она отпрянула.

— Что, Голубка? — спросил я, фальшиво усмехнувшись.

Мне показалось, что она хочет меня ударить. Я-то думал, нам хорошо, а она разозлилась! Я еще не видел ее такой взбешенной!