На улице нашей любви, стр. 22

– Скажем так, между нами существовала максимально возможная для меня степень близости.

– Это заявление говорит о многом, – улыбнулась доктор. – А ваша новая соседка? Вы позволяете себе с ней сблизиться?

– Пожалуй, да.

Сказав это, я подумала, что, сама того не желая, позволила Элли прочно войти в мою жизнь. Я даже не подозревала, что так сильно привяжусь к ней.

– Ее зовут Элли. Мы быстро нашли общий язык. Я, честно говоря, этого не ожидала. У нее множество друзей и старший брат, с которым она постоянно общается. Благодаря этому я веду не такую замкнутую жизнь, как прежде.

– Обед, на котором у вас случился приступ, был в семье Элли и ее брата?

– Да.

Доктор Причард кивнула и вновь принялась что-то писать.

– Ну и что в итоге? – нетерпеливо спросила я.

– Вы хотите, чтобы я поставила вам диагноз? – улыбнулась она.

Я молча вскинула бровь.

– Мне жаль вас разочаровывать, Джосс, но пока мы с вами только скользим по поверхности, не касаясь сути ваших проблем.

– Поймите, я хочу избавиться от этих приступов. Вы думаете, что они как-то связаны с переменами, которые произошли в моей жизни?

– Джосс, с тех пор, как вы вошли в мой кабинет, прошло всего пятнадцать минут. Но я уже могу с уверенностью сказать – эти приступы не прекратятся, пока вы не научитесь жить с сознанием того, что ваша семья погибла.

Что? По-моему, она несет полную чушь.

– Но этому я уже научилась! – заявила я. – Другого выбора не было. Они погибли. Это было для меня страшным ударом, но я его пережила. Теперь я пытаюсь понять, как жить дальше. Поэтому я здесь.

– Джосс, вы производите впечатление умного человека. Вы сумели понять, что у вас есть проблема и что вам нужно с кем-то эту проблему обсудить. Теперь вам надо понять, что бегство от воспоминаний – не лучший способ решения этой проблемы. Горевать тоже нужно уметь, Джосс, иначе ваше душевное равновесие постоянно будет под угрозой. Любые перемены, новые люди, переживания, ожидания – все это может оживить в вашей памяти картины прошлого. Особенно если вы пытаетесь насильно загнать эти картины вглубь подсознания. Образно выражаясь, вы поместили смерть своих близких в консервную банку, которая каждую минуту может открыться изнутри. Не могу исключить вероятности того, что вы страдаете так называемым посттравматическим психозом. А это заболевание нельзя игнорировать.

– Посттравматическим психозом? – пробормотала я. – Я думала, он бывает только у солдат, которым пришлось принимать участие в военных действиях.

– Не только. Как это следует из названия, это состояние может развиться у каждого, кто пережил эмоциональную или психологическую травму.

– И вы думаете, у меня психоз?

– Не исключено. По мере того как мы будем продолжать наши беседы, картина станет более ясной. И я очень надеюсь, чем дольше будут длиться наши беседы, тем легче вам станет вспоминать вашу семью и говорить о ней.

– Честно говоря, меня пугает подобная перспектива.

– Это будет нелегко. Но я не вижу другого способа вам помочь.

Глава 8

Я люблю запах новых книг.

– Тебе не кажется, что Ханне еще рано читать такое? – раздался над моей головой негромкий голос Элли.

Я улыбнулась Ханне. Ростом девочка пошла в маму и сестру – она уже выше меня примерно на дюйм. С другой стороны надо мной возвышалась Элли.

– Ей четырнадцать, – скептически покачала головой я. – А это книга для подростков.

Книга выскользнула у меня из рук, и Ханна схватила ее, опередив Элли. Было утро воскресного дня, и я решила сходить с сестрами в любимый книжный магазин Ханны. Она проводила там уйму времени, покупая книги по карте, которую ей подарил Брэден.

– И дело там происходит в каком-то уродском мире, где милые детки развлекаются, убивая и калеча друг друга, – возмутилась Элли.

– Ты сама-то ее читала?

– Нет, но…

– Тогда поверь мне на слово. Это классная книга.

Я снова улыбнулась Ханне.

– Я ее возьму, Элли, – непререкаемым тоном заявила Ханна и добавила книгу к высоченной стопке уже отобранных.

Элли неохотно кивнула, признавая поражение, и вернулась в отдел любовных романов. Я выяснила, что она признает книги и фильмы только с хорошим концом. На этой неделе мы посмотрели уже три мелодрамы по романам Николаса Спаркса. С этим надо кончать, иначе от избытка сладости у меня разовьется диабет, сказала я себе. Сегодня посмотрим какой-нибудь крутой ужастик. Или боевик.

У меня зазвонил телефон, но пока я искала его в сумке, он смолк. Звонок был от Райан. Вчера я послала ей письмо по электронной почте.

– Ты тут попасись, а я пойду позвоню, – сказала я.

Ханна махнула рукой, не отрывая глаз от полок и едва не водя носом по книжным корешкам. Улыбаясь, я отошла в сторону, чтобы без помех поговорить с Райан.

– Привет.

Голос Райан звучал как-то неуверенно.

На меня моментально накатила волна досады.

Черт. Наверное, зря я пустилась в откровенности. Райан, того и гляди, начнет обращаться со мной как с душевнобольной. Бережно и опасливо. Мне такие церемонии ни к чему. Гораздо больше мне нравится, когда Райан надо мной прикалывается. И всячески меня подначивает.

– Как дела у вас с Джеймсом? – спросила я прежде, чем она успела хоть что-то сказать.

– Неплохо. Все постепенно налаживается. Кстати, он попросил меня сходить к психотерапевту.

Я замерла между полок с научной фантастикой.

– Ты шутишь?

– И не думаю. Клянусь, о твоем письме я и словом не обмолвилась. Он сам завел об этом разговор. Такое вот совпадение.

Она помолчала, потом шумно перевела дух.

– А ты правда ходила к психотерапевту?

– Зачем мне врать? – Я огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что рядом никого нет. – Просто я поняла, что мне нужно с кем-то поговорить. И лучше всего, если это будет профессионал, который мною совершенно не интересуется. То есть интересуется, но не как человеком, а как… то есть как человеком, до которого ему дела нет… личного…

Я окончательно сбилась с толку. Надо признать, мой уровень владения языком оставляет желать лучшего. Особенно для художника слова.

– Ясно, – донеслось из трубки.

Голос Райан звучал так обиженно, что я невольно поморщилась.

– Райан, я не понимаю, почему это тебя задевает.

– Ничего меня не задевает. Просто я думала, тебе лучше поговорить с человеком, которому ты небезразлична. Почему я выплеснула на Джеймса все свои душевные помои? Потому что я ему доверяю. И я очень рада, что это сделала.

– А я не готова к такому шагу. И рядом со мной нет никакого Джеймса. Да мне он и не нужен. Кстати, твой Джеймс все-таки посылает тебя к специалисту.

– Наверное, он рассчитывает, что психотерапевт разъяснит, как мне крупно повезло с бойфрендом, – хихикнула Райан.

Я вспомнила, каким несчастным Джеймс был в тот вечер, когда он заявился ко мне.

– Я тоже на это надеюсь.

– Скажи, а как ты себя ощущала во время сеанса? Очень было неловко?

Чертовски неловко. А как же иначе.

– Почему неловко? Мне было очень комфортно. Поначалу только немного странно. Но я обязательно пойду к ней еще.

– Ты не хочешь об этом разговаривать?

Я плачу сотню фунтов за часовую беседу с профессионалом именно потому, что не хочу разговаривать о некоторых вещах с тобой. Эту фразу я не могла произнести вслух и ограничилась краткой репликой:

– Нет, Райан, не хочу.

– Прекрасно. Наглая ты корова. Как была эгоисткой до мозга костей, так такой и осталась.

– Знаешь, я ужасно скучаю по твоим оскорблениям, – со смехом заявила я. – Но по телефону эффект как-то пропадает. Не хватает твоей злобной физиономии.

– Мне тоже не хватает твоей коровьей невозмутимости, – фыркнула Райан. – Знаешь, я тут назвала одну девицу с кафедры сукой – так, по-дружески, – так она чуть не описалась от возмущения. Похоже, действительно обиделась.

– Райан, я же тебя предупреждала. Нормальным людям вряд ли понравятся твои любезности. Они даже могут решить, что у тебя дурные манеры. Что, между нами говоря, вполне соответствует действительности.