Переселенец, стр. 49

В мирное время генералы вели праздную жизнь и почти не имели текущих обязанностей, за редким исключением.

Так, теперь – неполные легионы. Это были просто разделенные пополам полные легионы – тупо, бесполезно, но при этом вместо одного сентара получалось два. Соответственно дополнительно тридцать папиных сынков могут похвастаться перед девочками бляхой с оскаленной львиной мордой. Образ не случайный – на имперском «сентар» означает лев. Неполные легионы своих «львов» и в глаза не видели, а управлялись старшими центурионами.

– Так, – решительно кивнул я, словно подтверждая выводы, которые так долго перекатывал из одной части черепа в другую. – Выир, ты временно становишься старшим сотником. Сколько сейчас «медведей» в Боуморе?

– Три сотни на отдыхе.

– Поднимай всех. Выходим утром, а сейчас отправь «летающих медведей» в гарнизоны с приказом всем легионам внутреннего круга явиться в пункты сбора. Мы начнем с Койсума. Выир, обсудишь с внуком, как это сделать правильно и быстро, но к утру все вестники должны быть в дороге. А пока они доползут до места сбора, мы проверим, как идут дела в канцелярии. Все понятно?

– Повиновение генералу! – хором проорали оба Дирны, и в этот момент я поверил, что они родственники.

– Что ж, пока легионы доползут до полигонов, давайте разворошим ближайший курятник! – обратился я ко всем присутствующим.

– Курятник! Ха-ха-ха! – заржал Выир, услышав незнакомое, но очень удачное сравнение.

«Медведи» поддержали его, центурион же оставался спокоен.

А вот Дархат нахмурился, косясь в мою сторону: поведение и манера речи генерала не должны были вызвать смутных подозрений, а вот новые словечки и идеи вроде настенной карты – это немного другое. Так что нужно следить за языком. Будем надеяться, эту оплошность он спишет на последствия принятия эликсира.

Отпустив «медведей» и адъютанта, я попросил Дархата позаботиться об ужине, потому что пара кусков мяса со стола сотника меня не удовлетворила. А вот молочный поросенок и жбан пива было самое то, даже с лихвой. Но не беда, оба легионера с легкостью решили проблему избытка продуктов на столе. Пиво оказалось вкусным и довольно крепким, так что к концу трапезы я даже немного захмелел. Уже собираясь перебираться из малого зала таверны в комнату, предоставленную мне хозяином заведения, я был остановлен Харитом.

– Ваша милость, документы готовы, нужно поставить печать. – Адъютант быстро открыл самый короткий из своих футляров, доставая массивную печать и коробочку с пропитанной чернилами губкой.

– Сколько документов?

– Ровно пятьдесят семь, по числу легионов внутреннего круга.

– А сам ты этого сделать не можешь?

– Я… такая ответственность, – опять впал в ступор едва пришедший в себя советник.

– Слушай, Харит, не морочь мне голову, садись за стол и штампуй приказы. Моя подпись ведь не нужна?

– Нет, подписываются только личные представления на звание и приказы о разжаловании, а также…

– Ну вот и славно, так что сиди и работай печатью, ты моложе, и сил у тебя больше, – небрежно махнул я рукой, едва не выворачивая челюсть в зевке.

Генерал не спал уже двое суток, и даже эликсир не мог перебороть жуткой сонливости. Конечно, была угроза нападения скованной души, но я надеялся на опыт с пиратом: тогда мне удалось немного подремать.

Надеялся я зря – как только мое тело приняло горизонтальное положение и сознание начало уплывать в дрему, душа генерала рванула в атаку. Ментальные удары почему-то не дали результатов, и мы сцепились, как два бойцовых пса.

Не телесная, а какая-то потусторонняя боль захлестнула меня черной волной, и все вокруг померкло.

Глава 6

Генерал-инспектор

Реальность мягко заняла свое место вокруг меня, демонстрируя тонкий солнечный луч, окрашенный в рассветные оттенки. Я проснулся, причем именно проснулся, а не очнулся в другом теле. Самочувствие было великолепным – не знаю, что именно со мной произошло, но выспаться удалось на славу. Беглый осмотр подтвердил изначальную догадку – я по-прежнему Рольд Сакнар.

А вокруг знакомые все лица – граф и компания в полном составе. Почти ничего не изменилось, кроме внешнего вида Ургена. Ученый был похож на собственный труп – судя по всему, до него начало доходить, куда может завести нездоровое любопытство и знакомство с Кровавым Моржом.

Никаких пентаграмм поблизости не наблюдалось. Я лежал на той же кровати, что и раньше, но нечто странное все же было – «камень душ» лежал на моей груди и мерцал в такт мерному биению сердца.

Вся компания расположилась в комнате, явно ожидая моего пробуждения, и как только я открыл глаза, граф подошел ближе:

– Как выспался?

– Прекрасно, а что это было?

– Профессор утверждает, что ты слишком симпатизируешь генералу Сакнару, поэтому слабо сопротивляешься. Но близость «камня душ» защитила тебя от нападок связанной души и позволила нормально выспаться.

– Прекрасно, теперь не нужно напрягаться. Достаточно держать камень на теле, хотя не очень удобно таскать с собой такой булыжник. – Я обрадовался не только возможности крепче спать, но и тому, что появились дополнительные шансы в моей личной авантюре, хотя пока непонятно, какие именно.

Тайные мысли, похоже, не укрылись от графа, поэтому он цапнул камень раньше, чем до него дотянулась моя рука.

– Думаю, ты справишься и так. Вот тебе кое-какие микстуры, которые позволят не спать еще трое суток, а затем вернешься в столицу для подготовки следующей части нашего плана.

– Вы мне не доверяете, граф?

– Ха-ха, – искренне рассмеялся Гвиери и тут же стал абсолютно серьезен. Сквозь маску лощеного дворянина вновь проступил пират и жестокий зверь. – Я не доверяю никому. Ван, не делай глупостей, иначе пожалеешь. Я не могу спрятать тебя в подвале до начала операции, ты должен быть там, куда тебя отправил император. Только не вздумай шутить, иначе очень пожалеешь.

Граф «наградил» меня многообещающим взглядом и упрятал камень в поднесенный Карном ларец.

Да уж, похоже, Урген тоже в пролете. Судя по всему, это и стало причиной его плохого самочувствия – профессор понял, что жить ему осталось совсем чуть-чуть, если уже и камня не доверяют.

В дверь постучали, и все тут же напряглись. Лован по кивку графа открыл дверь.

– Доктор, как все прошло?

– Прекрасно, если его милость будет исправно принимать мои микстуры, то приступы больше не повторятся, – ответил граф больше мне, чем Дархату, и только после этих слов я обратил внимание, что Гвиери был одет в какой-то странный балахон – судя по всему, традиционная одежда целителя.

Засим вся компания удалилась, оставив только центуриона, а явно не на шутку перепуганный Дархат начал в красках рассказывать события минувшей ночи. Он практически в лицах показал, как я сначала орал, затем меня трясло и под конец вырубило.

Во время моего припадка Лован знаками уверил перепуганного десятника, что точно знает, что нужно делать, и нашел в городе какого-то врача. Щуплого и крайне неряшливого вида доктор с коротышкой-помощником заперлись в комнате, а под утро приехал еще один врач в сопровождении ученика. Еще Дархат сообщил, что ученик имел очень уж миловидное лицо и вполне мог оказаться переодетой бабой: «Ох уж и нравы у столичных целителей».

Солнце едва взошло над городскими крышами, а Боумор уже гудел, как растревоженный улей. По улицам носились и одинокие «медведи», и целые отряды, причем довольно резво, словно была объявлена тревога. За всей этой суматохой я наблюдал с крыльца таверны. Для меня это было что-то наподобие игры, а вот «медведи» воспринимали все более чем серьезно – двор таверны и близлежащие улицы перекрывали здоровые парни с арбалетами, числом не менее полусотни. Вокруг застывшей посреди двора кареты гарцевали на конях два десятка «летающих медведей» – отдельного отряда гонцов и конного конвоя, прикрепленного к каждой сотне карателей. Специфика работы «медведей» требовала не только быстрого обмена информацией, но и конвоирования особо опасных преступников с максимально возможной скоростью. Всадники, конечно, скромно смотрелись по сравнению со своими массивными собратьями, но это все же были «медведи», хотя и другой, более мелкой «породы».