Буря мечей, стр. 219

— Как жаль, что ты не Леди.

Утром Гризела, поднявшись в спальню, отнесла лорду и леди хлеб, масло, мед, фрукты и сливки. Вернувшись, она сказала, что они зовут к себе Алейну. Санса еще не совсем очнулась и не сразу вспомнила, что Алейна — это она.

Леди Лиза еще лежала в постели, но лорд Петир уже встал и оделся.

— Ваша тетя хочет поговорить с вами, — сказал он Сансе, натягивая сапог. — Я сказал ей, кто вы.

О боги.

— Б-благодарю вас, милорд.

Петир натянул второй сапог.

— Родным домом я сыт по горло. Мы ныне же уезжаем в Гнездо. — Он поцеловал свою леди-жену, слизнув с ее губ мед, и спустился вниз.

Санса стояла в ногах кровати, а тетя Лиза ела грушу и разглядывала ее.

— Да, теперь я вижу, — сказала она, отбросив огрызок. — Ты очень похожа на Кейтилин.

— Благодарю вас.

— Я не собиралась тебе льстить. По правде сказать, ты уж слишком на нее похожа. С этим надо что-то делать. Надо выкрасить тебе волосы, прежде чем ехать в Гнездо.

Красить волосы?

— Как скажете, тетя Лиза.

— Не называй меня так. Ни одно слово о твоем пребывании здесь не должно дойти до Королевской Гавани. Нельзя допустить, чтобы мой сын подвергся опасности. — Лиза надкусила кусочек медовых сот. — Я уберегла Долину от войны. Мы собрали обильный урожай, горы надежно защищают нас, и Гнездо неприступно. Тем не менее нам не следует навлекать на себя гнев лорда Тайвина. — Она отложила соты и облизала сладкие пальцы. — Петир сказал, что тебя выдали за Тириона Ланнистера, за этого злобного карлика.

— Меня принудили. Я не хотела идти за него.

— Я тоже не хотела замуж. Джон Аррен не был карликом, но он был стар. Сейчас ты можешь этому не поверить, но в день нашей свадьбы я была так хороша, что твоя мать бледнела рядом со мной. Но Джону нужны были только мечи моего отца, чтобы помочь его ненаглядным мальчикам. Мне следовало отказать ему, но долго ли такой старик мог протянуть. У него уже половина зубов выпала, и дыхание отдавало испорченным сыром. Не выношу мужчин с нечистым дыханием. От Петира всегда хорошо пахнет… он был первым, с кем я поцеловалась. Отец сказал, что он слишком низкого рода, но я-то знала, как высоко ему суждено подняться. Джон отдал ему таможню в Чаячьем городе, только чтобы мне угодить, но когда таможенные сборы возросли в десять раз, мой лорд-муж оценил его ум и дал ему более высокий пост, а потом сделал мастером над монетой в Королевской Гавани. Это было тяжело — видеть его каждый день и оставаться женой старика с холодной кровью. Джон исправно выполнял свой супружеский долг, но не мог дать мне ни удовольствия, ни детей. Все дети, которых я рожала от его старого, слабого семени, умирали, все, кроме Роберта: три девочки и два мальчика. Все мои малютки умерли, а этот старик со своим зловонным дыханием все жил да жил. Видишь — я тоже страдала. — Лиза шмыгнула носом. — Ты знаешь, что твоя бедная мать умерла?

— Тирион сказал мне. Он сказал, что Фреи убили ее в Близнецах, вместе с Роббом.

Глаза леди Лизы внезапно наполнились слезами.

— Мы с тобой обе женщины. Тебе страшно, дитя мое? Мужайся. Я никогда не отвернусь от дочери Кет. Мы связаны кровными узами. — Она поманила Сансу к себе. — Можешь поцеловать меня, Алейна. В щеку.

Санса послушно опустилась на колени рядом с постелью. От тетки под сладким ароматом духов пахло кислым молоком, щека отдавала румянами и пудрой.

Когда Санса встала, Лиза удержала ее за руку.

— Скажи: ты беременна? Говори правду, я узнаю, если ты солжешь.

— Нет, — опешила Санса.

— Но ведь ты уже расцвела, не так ли?

— Да. — Санса понимала, что эту истину она в Гнезде скрыть не сможет. — Тирион не… — Краска бросилась ей в лицо. — Я все еще девственница.

— Он что же, бессилен, твой карлик?

— Нет… он просто… — Добр? Она не могла произнести это здесь, перед ненавидящей его теткой. — Он спал со шлюхами, миледи… он сам мне говорил.

— Ну еще бы. — Лиза отпустила ее руку. — Какая женщина захочет лечь с таким, если он ей не заплатит? Мне следовало убить Беса, пока он был в моей власти, но он меня провел. Низменная хитрость — вот главная его черта. Его наемник убил моего доброго сира Вардиса Игена. Кейтилин не должна была привозить его ко мне, я ей так и сказала. А потом она еще и дядю увезла с собой. Черная Рыба был моим Рыцарем Ворот, и когда он уехал, горные кланы совсем обнаглели. Но ничего, Петир все это поправит. Я сделаю его лордом-протектором Долины. — Тетя впервые, почти тепло, улыбнулась Сансе. — Быть может, он не так высок и могуч, как некоторые, но стоит больше их всех. Верь ему и слушайся его во всем.

— Хорошо, тетя… миледи.

Леди Лиза осталась довольна ею.

— Джоффри я хорошо знала. Он обзывал моего Роберта гадкими кличками и однажды шлепнул его деревянным мечом. Мужчина сказал бы, что пользоваться ядом бесчестно, но у женщин иные понятия и о чести. Матерь создала нас для защиты наших детей, и единственное наше бесчестье состоит в неспособности сохранить их. Ты сама это поймешь, когда у тебя будет ребенок.

— Ребенок? — нерешительно повторила Санса.

— Ну, до этого еще далеко, — небрежно махнула рукой Лиза. — Ты слишком молода для материнства, но со временем захочешь и детей, и мужа.

— Но… ведь я уже замужем, миледи.

— Да, но скоро станешь вдовой. Радуйся, что Бес предпочитал утешаться со шлюхами. Моему сыну было бы неприлично довольствоваться объедками карлика, но раз Бес тебя не тронул… Как бы тебе понравилось выйти за своего кузена, лорда Роберта?

Эта мысль вызвала в Сансе чувство усталости. Роберт Аррен — малолетний болезненный мальчик, вот и все, что ей известно о нем. Лизе нужна не она, а ее наследство. По любви на ней никто не женится. Но Санса уже приучилась лгать без труда.

— Я с нетерпением жду встречи с ним, миледи. Но ведь он еще дитя?

— Ему восемь лет, и здоровье у него хрупкое, но он славный мальчик и очень умный. Он будет великим человеком, Алейна. «Семя крепко», — так сказал мой лорд-муж перед смертью. Не вижу, отчего бы вам не пожениться сразу, как только мы узнаем о смерти твоего Ланнистера. Брак, разумеется, будет тайным. Лорду Орлиного Гнезда не пристало жениться на незаконнорожденной. Вороны принесут нам весть из Королевской Гавани, как только голова Беса скатится с плеч, и назавтра же вас с Робертом обвенчают — вот радость будет, правда? Ему полезно завести себе подружку. Когда мы приехали в Гнездо, он играл с сыном Вардиса Игена и мальчиками моего стюарда, но эти мальчишки такие грубияны, мне пришлось прогнать их. Ты хорошо читаешь, Алейна?

— Септа Мордейн по доброте своей хвалила меня.

— У Роберта слабое зрение, но он любит, когда ему читают вслух, особенно истории о животных. Знаешь ты песенку о цыпленке, который оделся лисой? Я ее все время пою, она ему никогда не надоедает. Еще он любит играть в «прыг-скок», и «покрути меч», и «приди ко мне в замок», только ему всегда надо уступать. Это ведь понятно, не так ли? Ты не должна забывать, что он — лорд Гнезда. Ты хорошего рода, и Старки из Винтерфелла всегда отличались гордостью, но Винтерфелла больше нет, и ты теперь, в сущности, нищенка, так что гордость придется спрятать. В нынешних твоих обстоятельствах тебе больше пристала благодарность — и послушание. У моего сына должна быть благодарная, послушная жена.

ДЖОН

Топоры звенели днем и ночью. Джон уже не помнил, когда спал по-настоящему. Закрывая глаза, он видел во сне бой, просыпаясь, он вступал в этот бой наяву. Даже в Королевской башне он слышал, как вгрызаются в дерево бронза, кремень и трофейная сталь, а в палатке на Стене это было еще слышнее. У Манса имелись также молоты, укрепленные на санях, и длинные пилы с зубьями из кости и кремня. Однажды, когда Джон, обессиленный, забылся сном, в Зачарованном лесу раздался громкий треск, и огромное страж-дерево рухнуло наземь в облаке земли и хвои. На этот раз он проснулся опять на Стене, в палатке, под грудой шкур.