Шакалы, стр. 71

– Значит, правду не скажешь, – утвердительно, с некоторой печалью произнес генерал. – Вы с Орловым старые сыщики, легенду сочинили правдоподобную. Но ведь я тоже в розыске пахал. Гуров, Гуров, всегда ты считал себя умнее всех. Каждый опытный опер знает, что, не дай бог, пути воровских авторитетов и пути властей пересекутся, первые тотчас с дороги уйдут. Они же не дураки, знают, что в городе, где должен остановиться Сам, за двое суток на улице серьезному вору и появиться нельзя. Авторитеты сегодня наш город за сто верст стороной обойдут. Им надо с крутыми властями сталкиваться?

– Не надо, – согласился Гуров.

– И ты это знаешь не хуже, а лучше меня, Лев Иванович. Значит, правду не скажешь. – Генерал отставил бутылку.

– Дай мне машину с водителем и маршрут движения Президента, когда, с кем встречается, – сказал Гуров.

– А если не дам? Ты мне лепишь горбатого, я тебя за информацией могу в ФСБ отослать. Они тебя не знают, даже разговаривать не станут.

– Скажешь, куда ты денешься? – Гуров закурил. – Ты, Володя, мужик разумный и осторожный, потому у тебя на штанах и лампасы. Если, не дай бог, что случится, пукнет кто невзначай, а я рапортом доложу, что начальник областного управления мне в помощи отказал, с твоих штанов лампасы сдернут, а самого без выходного пособия…

– Ладно, Лев Иванович, пошутил неудачно, а ты цепляешься, – перебил генерал. – Все ты, конечно, получишь: и маршруты движения машин, и места выхода Президента к народу.

Игорь Смирнов чувствовал себя прилично, голова не болела. Семен Петрович еще перед вылетом дал парню три таблетки, велел принимать через каждый час. Кроме того, Фокин подарил парнишке широкий тяжелый пояс, который рекомендовал надеть под рубашку, объяснил, что в поясе находится специальное устройство, оказывающее воздействие на спинной мозг и способствующее снижению внутричерепного давления.

Игорь послушно, еще в Москве, надел пояс, принял таблетку. Парень ощутил в пояснице легкое, приятное щекотание, вскоре в голове прояснилось, боль отступила. Правда, пояс был тяжеловат, но Игорь, почувствовав облегчение, о некотором неудобстве тотчас забыл и впервые после контузии почувствовал себя почти здоровым.

– Последнее слово медицины, – пояснил Фокин. – Изготовлено в Америке, стоит сумасшедшие деньги, мне случайно досталось бесплатно.

– Не знаю, как благодарить, – растерянно произнес Игорь.

Разговаривали они на конспиративной квартире Фокина, где переночевали после побега переодетого в женское платье Игоря из собственного дома.

– Ты себя прилично чувствуешь, может, забудешь о своей навязчивой идее? – спросил Фокин, бросив на Игоря испытующий взгляд.

Перед глазами парня поплыл туман, появился и пропал экран телевизора, толстый палец и самодовольная усмешка Президента. Игорь провел ладонью по лицу, взглянул на Фокина и твердо ответил:

– Жизни своей не пожалею.

– Жизнь, Игорек, нужно беречь. – Фокин похлопал солдата по плечу. – Если ты от своей идеи не отказываешься, садись за стол, пиши Президенту письмо. Через день-два тебе помогут передать письмо лично в руки Верховного Главнокомандующего.

– И все? – Игорь глянул возмущенно. – За погибших товарищей, за свою изувеченную жизнь? Будет он читать, не будет – безразлично, слова, они и есть слова.

Фокин положил на стол два листа чистой бумаги, ручку и конверт.

– Каждый солдат выполняет свой маневр. Твоя задача – передать письмо лично в руки Президенту.

Игорь недовольно скривился, но послушно сел за стол, подвинул ближе бумагу, взял ручку, спросил:

– И чего писать?

– Правду, как есть, так и пиши. Как воевал, как вас накрыли свои снаряды, как под Грозным убили твою мать, – ответил Фокин. – О госпитале, о своей контузии, о пенсии, которую тебе назначили по инвалидности.

– Да ему десятки тысяч таких писем пишут. Что толку?

– Но из рук в руки никто не передает. Пиши, – сказал Фокин, открыл лежавший на диване чемодан, достал из него солдатскую форму Смирнова. Игорь начал было писать, но, увидев свою форму, отвлекся, спросил:

– Хотите, чтобы я снова эту шкуру натянул? Да кто же ее так отстирал и заштопал?

– Солдатские матери. Они тебе помогут добраться до Президента. Ты, Игорь, пиши, тебе скоро на самолет, там познакомишься с женщинами из Комитета солдатских матерей.

– А вы, Семен Петрович? Вы с нами не полетите?

– Не могу, Игорь. У меня служба, – легко соврал Фокин.

Генерал не обманул, Гуров получил машину, подробный план пребывания Президента в городе. Время было расписано по минутам. Лайнер с российским триколором приземлялся сегодня в двадцать, улетал завтра в четырнадцать. Гурову и оперативникам предоставили в лучшей гостинице два двухместных номера. Естественно, Гуров поселился с Крячко, а Котов с Нестеренко.

Сыщик бросил спортивную сумку в шкаф, уселся за стол, начал просматривать полученные от генерала документы, сразу обратил внимание, что завтра в одиннадцать глава государства должен посетить крупный станкостроительный завод. А перед входом на завод Президент выступит перед жителями города.

– Станислав! – позвал Гуров.

Крячко хозяйничал в ванной, раскладывал бритвенные приборы, тюбики с кремом для бритья и зубной пастой.

– Иду, командир. – Станислав брызнул в лицо одеколоном. – Весь внимание. – Он подошел к столику.

Гуров пометил ногтем посещение завода, протянул бумагу.

– Взгляни.

В этот момент в дверь постучали. Гуров легко поднялся, пересек номер, остановился у двери, спросил:

– Кто? Кого надо? – И шагнул в сторону.

– Из службы безопасности, мне нужен полковник Гуров, – ответил мужской голос из коридора.

– Очень нужен? – спросил сыщик, повернул ключ и встал по другую сторону двери, у платяного шкафа.

Дверь открылась, в номер шагнул здоровенный парень в штатском костюме. Крячко уже подошел, держался настороженно, вошедший оказался между сыщиками, сказал:

– Здравствуйте. – Глядя на Станислава, спросил: – А где полковник?

– Я тоже полковник, – ответил Крячко, – прошу ваши документы.

– Торопиться не надо, – сказал Гуров из-за спины вошедшего. Тот хотел повернуться, но Гуров положил руку ему на плечо. – Вы сказали, что из службы безопасности, предъявите свое удостоверение.

Парень скривился, пытаясь изобразить презрение, достал из кармана красную книжечку, развернул.

– Вы будто в тылу врага.

– Мы люди осторожные. – Станислав взял из рук гостя удостоверение, внимательно посмотрел, вернул.

– Слушаем вас, господин капитан.

– Господин? – Капитан убрал удостоверение. – Мы друг друга так не называем.

Гуров подтолкнул его в спину, вошел за ним в номер.

– Здравствуйте. Я – Гуров, – сыщик кивнул. – Слушаю вас.

– Вас просят в триста двенадцатый номер. – Капитан начинал раздражаться. – Генерал-лейтенант Коржанов.

– Это вряд ли. – Гуров с сомнением покачал головой. – Полагаю, что Илья Сергеевич сейчас еще в Москве, рядом с Президентом.

– Нет, мы прилетели еще вчера вечером, – ответил капитан.

– В самом деле? – усмехнулся Гуров. – Вы что же, становитесь профессионалами?

Глава 15

Всесильный начальник Управления охраны Президента генерал-лейтенант Илья Сергеевич Коржанов сидел, развалившись, в кресле, смотрел на сидевшего за столом полковника милиции из-под опущенных набрякших век. Видно было, человек постоянно недосыпает.

– Каким ветром тебя сюда занесло?

Гуров терпеть не мог «тыканья», никому этого не спускал, сухо ответил:

– Я по своим делам, уголовным. А ты, Илья Сергеевич, судя по всему, не высыпаешься. Так использовал бы ситуацию, прихватил пару часиков, не тратил бы время и силы на дела ментовские.

Коржанов был полноват, но крепок, русское лицо грубой лепки, русые волосы он зачесывал так, чтобы прикрыть рано образовавшуюся лысину. Гуров прекрасно знал, внешней простоте собеседника верить нельзя, он умен, хитер, быстро ориентируется при перемене обстановки, иначе не достиг бы положения, которое давало ему практически неограниченные возможности управления силовыми структурами России. Звание генерал-лейтенанта ни о чем не говорило, в его кабинет не могли попасть люди званием и повыше. Коржанова не привлекали внешние атрибуты, такие, как звезды и прочие украшения мундира, его интересовала только реальная власть. Несмотря на относительную молодость, он был при Президенте в роли дядьки-советника. Коржанов отлично понимал, что мент Гуров не просто полковник, каких тысячи, а специалист высочайшего класса, один из главных сыщиков России. Появление такого человека в городе в день прибытия Президента, мягко выражаясь, настораживало. «Дядька» устал, смертельно хотел спать, сыщик мгновенно отгадал его состояние. Обращение мента на «ты» вывело Коржанова из сонливости, взбесило, но он был политиком, сдержал себя, сменил тон: